Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Настоящий детектив

- Я полагаю, что человеческое сознание - огромная ошибка эволюции. Мы стали копаться в себе, и часть природы оказалась от нее изолированна. Мы создания, которых, по законам природы, быть не должно.
- Это звучит до чертиков ужасно, Раст.
- Мы существа, поглощенные иллюзией индивидуальности, этим придатком сенсорного опыта и чувств. Мы запрограммированны, что каждый человек - это личность, но, на самом деле, мы никто.
- Я бы на твоем месте на людях об этом помалкивал - люди здесь так не думают, да и я тоже...
- Лучшее, что мы можем сделать как биологический вид - противостоять программированию. Отказаться от размножения, взяться за руки и вымереть. Однажды, в полночь, дружно, по-братски отказаться жить.
- Тогда, зачем вообще просыпаться по утрам?
- Убеждаю себя, что я свидетель бытия, но на самом деле просто так запрограммирован. Покончить с собой кишка тонка.
- Выбрал, называется, денек с тобой пообщаться...

В нас всех таится такая житейская ловушка: непоколебимая уверенность, что все изменится, что мы переедем в другой город и встретим друзей на всю оставшуюся жизнь. Что влюбимся, реализуем себя, что бы это ни значило. Что все будет хорошо. Это все как пустые сосуды для хранения сплошного потока дерьма. Никто себя не реализует, разве что сдохнув - то же мне, хорошо. Нет, нет, ничего никогда не будет хорошо.

Проповедник поощряет вашу возможность заблуждаться и говорит, что это, блин, добродетель, и ему с этого прямая выгода. Каждому отчаянно хочется считать себя пупом земли "Ну, конечно это все для меня, для меня. Для меня, вот он я! Я центр бытия! Я центр бытия, правда?" А вот и хрен!

Сколько же нужно самолюбия, чтобы выдернуть душу из небытия сюда, сделать мясом. Бросить жизнь в эту молотилку...

А вообще шикарный сериал - давно ничего такого не видела. В меру мрачный, в меру отвратительный, с интересной подачей, будоражащей атмосферой, очень таким житейским сюжетом и развязкой, серьезным (в кои-то веки) Вуди Харрельсоном и немного чокнутым Мэттью Макконахи, у которого ну очень интересный и близкий мне взгляд на жизнь.
Отличная операторская работа и, кажется, один из лучший саундтреков, которые я слышала. Не в обиду - музыку Муз я могу воспринимать только в связке с их лицами, их концертами и проч. От этой песни становится жутко уже при начальных титрах.

Прослушать или скачать Far From Any Road бесплатно на Простоплеер

@темы: размышлизмы, музыка настроения, киношка, мозготрах

---

Третья доставляет анриально))

10.03.2014 в 22:13

Пишет  secrecyL:

Лохматый чертенок. Люблю. *______*

Хочу, чтобы он снова отрастил так волосы ))

@темы: Беллс, СЕКАС..., музозомбирование, креативный лубрикант, muse

---

Чертовски красиво...
Где Дом, когда он так нужен?
...И все дело в том, что я здесь, наверху, смотрю на все это отсюда, с гребня, с горы, я вижу самую суть. Я не толкусь, как раньше, где-то внизу, пытаясь пробиться, чтобы увидеть, чтобы быть увиденным, нет. Я здесь. Я долгие годы карабкался сюда, разбивая руки в кровь, обламывая ногти, вгрызаясь в породу, давясь пылью, уворачиваясь от камнепадов и селей. Я пробился и имею право постоять вот так хотя бы пару минут, расслабившись и сунув руки в карманы, просто наслаждаясь мгновением. Глядя на горизонт, осознавая бесконечность своих возможностей. Полной грудью вдыхая пропитавшийся ложью воздух. Понимая, насколько уязвим в данный момент – без каких-либо перил поблизости, за которые можно ухватиться, любой, просто слегка толкнув, может сбросить меня в самый низ. Но я все еще здесь.
Я знаю правила игры и черт-знает-сколько-лет терплю унижения и насмешки, подставляюсь с улыбкой на лице, делаю вид, что очень счастлив быть трахнутым, но в то же самое время собираю слюну, чтобы потом сплюнуть для смазки и хорошенько отыметь целый континент. Целый мир...
Еще бы Дом рядом стоял, чтобы разделить со мной этот момент.
...Вот он я, наверху, отсосите завистники и не поверившие в меня. Вас даже не видно теперь, как и не слышно ваши вялые возражения – если, конечно, вы еще что-то бормочите, а не заткнулись и не влачите свое жалкое существование, ненавидя самих себя. И чем выше я буду карабкаться, тем незаметнее вы будете становиться. А я не остановлюсь на достигнутом. И сбросить себя не позволю – зубами вцеплюсь, схвачусь мертвой хваткой, но с места не сдвинусь. И нет, меня некому толкнуть в спину исподтишка – она прикрыта, она неуязвима, ее защищают те, кому я доверяю свою жизнь уже почти двадцать лет. Кто-нибудь всегда подхватит, предупредит и подстрахует...
Ну и где этот страховщик, мать его?
- Беллс, от края отойди!

@темы: fanfic, Беллс, мозготрах, muse

---

Я просто захотела, чтобы это было у меня в коллекции. Это прекрасная вещь. И я ни за что не решусь переводить это - я просто не смогу передать ту же атмосферу. Ни за что и никогда. Но это настолько красиво, просто и глубоко и...


Автор: sunburnt_bliss
Название: Fly Away
Саммари: Free me from this world
Оригинал лежит здесь

Looking out to the blue sky, I see them.

Looking out to the blue sky, I see them.

It's not difficult to spot, you don't have to look hard. It's not something you have to dig deep to find, or something you need to analyze to actually get it.

It's just two birds, side by side, flying through the air.

It's the first nice day of Spring; the rest has been rainy and depressing and horrible. And instead of being out there, enjoying it like any normal organism, I'm shacked up inside, with other people similar to myself, learning things we don't want to learn.

Being in a place we don't want to be.

And I look to the boy next to me, and it feels like the closest I'll ever feel to being those two birds. Liberated.

Free.

Not bound down by 'society's' expectations of me.

The expectations my parents have for me.

My teachers.

Myself.

I wish that, even just for a moment, I could fly away with those birds, and see just how ridiculous life has become. Watching people do things they don't want to do, live lives they don't want to lead.

Do they realize how pointless it is? Do they get to a point where they just get fed up, or do they never have that feeling?

Have they been taught to get what they're given, no matter how shit it is?

I have. Only now, but at least it has happened.

I'm supposed to go to University the year after next. Until then I have to go through school wishing for it to end. It could all end so easily; there's nothing holding me down here.

Nothing except for my fears. My doubts.

My doubts that I will never make anything of myself. That I won't be successful, that I won't do something good for the world.

The only thing I have any faith in is my music,

Me, and Chris, and Dom. We've started something, and I wish I could spend more time making it perfect. I want it to be perfect.

I want us to be perfect. Not just for me. But for the world. And each other.

And Dom.

I mean, it sounds weird, but he just gets me. He knows how I feel about being trapped in this life, and that fact alone makes me want to get out of here just to make him happy. It's like, out of a whole flock of birds that fly in that V formation, only him and me don't get why we do it. Why we can't just fly off by ourselves and find something more interesting to do than fly around in that pattern all day. Sure, there's all of the actual reasons they do it, but why not fly away?

Why not use those wings for good?

I always wonder what life would be like if we could fly. We wouldn't need cars, right? That would mean we wouldn't use as much greenhouse gases, meaning climate change wouldn't be a problem, meaning its one less thing for the world to squabble and argue about.

But what else?

What if you could fly away? Go somewhere, be something, do something.

Not just stay on the ground,

The say that the sky's the limit, but how do we reach that limit if we don't have anything that can take us there?

Or what if I want to go to space?

I always get these thoughts when I get the desk next to the window. I look out to the sky, and it's usually overcast and drizzly, but today the sky is dazzlingly clear and blue, and the horizon seems so far away beyond the rolling hills.

I want to go there one day.

Oh, Dom's noticed me doing it again. He prods me.

I look back at him, which I don't usually do, but this time, I feel as though I have to look into his eyes to make him realize what I want.

I want to fly away. I want to beat my wings and soar above all of this. This life, these people, these limits.

But most of all, I want him to fly with me.

I look back to the sky, pointing at the two birds that are flying further and further away. Dom sees them. He reaches for my hand under the desk and squeezes it with his own,

We'll get there one day.

@темы: размышлизмы, заметки, BellDom, fanfic, левое-правое, muse

---

Автор: batkondrat
Название: Nightmare
Рейтинг: PG
Жанр: слэш, ангст, hurt/comfort, POV
Пэйринг: BellDom
Размер: драббл

- Ты такой красивый.
Я смотрю на собственное отражение в потолке и не могу закрыть глаза, хоть мне и отвратителен открывающийся вид. Растрепанные и влажные от пота волосы, которые еще пару часов назад были аккуратно мной уложены, еще не сошедшие неровные красные пятна на лице и шее, пара засосов на левой ключице и под яремной впадиной, выдающиеся нижние ребра и впалый живот, на котором высыхает сперма, вытянутые и раздвинутые ноги – мне просто лень их сдвинуть. Мне вообще пошевелиться лень.
- Боже, какой же ты красивый.
Ты трешься носом о мое плечо, легко целуешь его и гладишь ладонью грудь, обводя пальцем сосок, и совсем не замечаешь моего взгляда на тебя через отражение. Ты подбираешься поцелуем к моей щеке и скребешь нижней губой по щетине – ты немного мазохист, тебе нравится это колющее ощущение, и поэтому я бреюсь раз в два-три дня. Иногда реже.
- Люди готовы глотки друг другу передрать за тебя, но ты мой. Только мой.
Ты шепчешь мне на ухо и легко покусываешь мочку, и я чуть морщусь, потому что ты выдыхаешь мне в ухо, и мне щекотно, но лень пошевелиться, чтобы отстраниться.
Я смотрю на твое отражение: на темный затылок, руку на моей груди, изгиб спины, задницу и ногу, которую ты закинул на меня и разместил между моих ног, легко поглаживая бедром мой пах и сам ерзая членом о мой бок, – и думаю, как бы себя назвать. Просто любовник, или все-таки шлюха?
- Я люблю тебя, Доминик.
Я снова встречаю собственный взгляд в отражении, и мои губы растягиваются в неуместной из-за ее горькости улыбке.
- Шлюха.
Вывод я делаю вслух, но ты не сразу реагируешь, и пока нет твоей реакции, я мысленно пробегаю по пунктам, которые заставили сделать такой вывод: ты приходишь ко мне по ночам, всего на пару часов; каждый раз, когда я открываю тебе, ты выглядишь, как вор, которого вот-вот застукают на месте преступления; днем ты ведешь себя так, как будто ничего не было; я же, как последняя романтичная портовая шлюха, люблю тебя и верю, что ты когда-нибудь одумаешься и придешь ко мне, чтобы остаться.
Ты отстраняешься от меня и заглядываешь в глаза, перестав тереться об меня – твоя ненасытность иногда поражает: ты ни разу, кажется, не уходил без второго захода – ты как-то говорил, что тебе приятно засыпать, зная, что мы оба чувствуем присутствие друг друга внутри себя. Вообще-то это глупо, потому что я каждый раз принимаю душ, но не сегодня. Сегодня мне будет лень отмываться от тебя.
Я молча встречаю твой взгляд, окунаясь в голубизну глаз, и в очередной раз думаю, какой же я романтичный идиот, потому что стоит мне посмотреть в твои глаза, как я тут же прощаю тебе абсолютно все.
Ты гладишь меня по щетинистой щеке, обводишь пальцем губы и следишь за движением, наклоняешься и легко целуешь. И я уже хочу забыть свой вывод и никогда больше о нем не вспоминать, никогда больше не чувствовать себя так, как чувствую сейчас. Я так хочу, чтобы ты остался сегодня у меня, чтобы врал мне всю ночь о том, как все будет по-другому, чтобы ласкал мое тело, а я не чувствовал в прикосновениях фальши, чтобы ты говорил, какой я красивый и как ты любишь меня. Я так хочу уснуть в твоих объятиях и проснуться в совершенно другом мире, в совершенно других обстоятельствах, где я счастлив и не чувствую себя очень удобной для тебя подстилкой.
И ты говоришь мне то, что я хочу услышать, и это пугает меня, потому что я даже не знаю, что еще должен чувствовать.
- Можно я останусь у тебя?
Я медленно киваю и ничего не говорю, а ты легко улыбаешься и, поцеловав мое плечо, устраиваешься на нем и даже не пытаешься снова завести нас обоих, и это пугает меня еще больше. Я не могу объяснить твое поведение, хотя всегда прежде мог сказать, почему ты делаешь то или иное движение, и мне вдруг кажется, что я вообще не знаю тебя.
Мне в голову влетает сумасшедшая мысль, а вдруг ты что-то задумал? Вдруг ты хочешь сделать мне еще больней? Я не хочу. Я чувствую, как мое сердце начинает биться быстрей, а в отражении вижу твою злую ухмылку, когда ты крепче сжимаешь меня в своих объятиях, как в тисках, пока я пытаюсь вырваться, и мне хочется кричать, но я не могу...

Я распахиваю глаза и вижу свое отражение в потолке в полумраке раннего утра. Ты лежишь под моим боком, обнимаешь меня одной рукой, твоя голова покоится на моем плече, а нога – между моих ног. Твое дыхание ровное и спокойное, ты ерзаешь, пододвигаясь еще ближе, и чмокаешь губами во сне, а я все никак не могу отойти от кошмара, мое тело напряжено, и я стараюсь сдержаться, чтобы не оттолкнуть тебя. И в этот момент я чувствую себя последним мерзавцем, потому что ночью ты постучался ко мне, и я впустил тебя только после того, как посмотрел в оба конца коридора, чтобы убедиться, что никто ничего не видел; потому что, когда мы достигли кровати, ты, неловко усмехнувшись, прошептал, что иногда чувствуешь себя шлюхой, потому что я выпроваживаю тебя спустя пару часов.
- Такой красивый...
Я, придя в себя от кошмара, кладу ладонь на твой затылок и легко массирую кожу головы. И ты действительно такой красивый прямо сейчас, свернувшийся рядом со мной, как беззащитный ребенок. Ты утыкаешься носом в мою шею и что-то бормочешь, пытаясь лечь на меня всем телом, и я тихо смеюсь – вибрация груди пробуждает тебя, и ты, широко зевнув, приподнимаешься на локте, чтобы посмотреть в мои глаза.
- Я так люблю тебя.
Твои волосы растрепаны, взгляд сонный, и ты щуришься, облизывая сухие губы, а я кладу ладонь на твою щеку и скольжу ей дальше, на волосы, приглаживая их. Твой мозг все еще спит, и ты совсем не осознаешь моих слов, только смотришь на меня, и мне кажется, что ты сейчас спросишь, должен ли ты уйти. Я, прежде чем ты успеваешь что-либо сделать, обнимаю тебя, подтягивая на себя и целую в шею.
- Что ты делаешь? - тихо ворчишь ты, удобней устраиваясь на мне, но не поднимаешь головы и утыкаешься носом в подушку рядом с моим ухом, а я смотрю на наше отражение, на себя, выглядывающего из-за твоего плеча, на свои руки на твоей спине, на твою, едва прикрытую простыней задницу, и думаю, что же еще могу сделать для тебя; для нас.
Ты такой мягкий, податливый, и я целую твое плечо, шею и щеку, оглаживая спину и затылок, и шепчу только одно слово. Ты, наконец, полностью просыпаешься и приподнимаешься, недоуменно заглядывая в мои глаза, а я беру твое лицо в ладони и заставляю склониться, чтобы поцеловать твои губы. Ты снова удивленно смотришь мне в глаза после поцелуя, а я поглаживаю твои щеки большими пальцами, слыша тихий шорох от щетины.
- Останься сегодня у меня? - тихо прошу я, но тут же исправляюсь, понимая, что выразил свое желание неточно. - Останься со мной навсегда?..

@темы: BellDom, fanfic, muse

---

Автор: batkondrat
Название: Step by Step
Рейтинг: между R и NC-17
Жанр: слэш, юмор
Пэйринг: BellDom
Размер: мини
От автора: очередная шляпа, только для поржать и вообще, "Почему нет?"
Смотрю, висит картина - "Желтый параллелепипед". Подпись: "Желтый параллелепипед". Я думаю: "Ну, вообще-то сто лет назад, Малевич что-то в этом роде уже нарисовал, тема закрыта".© Это я к тому, что может, такое уже было и вообще, кажется, в беллдоме не осталось неиспользованных идей)

- Да, детка, возьми поглубже, - прохрипел Мэтт, вдавив голову в подушку и зажмурив глаза. Он уже был на предпоследней станции, следующая обещала быть конечной станцией Блаженства, и его несло к ней на самой высокой скорости. Он чувствовал невозможную тесноту, температуру и влажность чужого горла, в которое уже инстинктивно толкался, не позволяя сбавлять темп. Мэтт вдруг вздрогнул всем телом и распахнул глаза, принимая сидячее положение. - Ты что творишь? - ошарашенно выдохнул он.
- Просто хотела добавить немного остроты, - пожала плечами девушка.
- Сунув мне палец в задницу?! - вытаращился на нее Мэтт.
- Ну, скажи еще, что ты никогда прежде ничего подобного не пробовал, - усмехнулась она и вытерла губы тыльной стороной ладони.
- Я что, похож на гея? - нахмурился Мэтт.
- Честно? - улыбнулась девушка, и челюсть Мэттью едва не упала на его колени.
- Пошла вон, - он кивнул на дверь из номера.
Девушка удивленно хмыкнула и приподняла брови:
- Серьезно?
- Серьезней некуда, проваливай отсюда, извращенка! - прошипел Мэтт, натягивая на себя одеяло.
- Боже, мальчик, сколько тебе лет? - рассмеялась девушка и поднялась с постели, поправляя лямку бюстгальтера.
- Какое отношение имеет мой возраст к твоему желанию сунуть мне палец в задницу? - нахмурился Мэттью.
Девушка повернулась к нему лицом, одернув короткое легкое платье, которое уже успела надеть, и снова улыбнулась.
- Почитай о том, как делать это правильно, и попробуй как-нибудь, - она пожала плечами. - Только знаешь, в чем будет минус по сравнению с сегодняшним не случившимся разом? - девушка подошла к двери и уже взялась за ручку.
Мэтт фыркнул и закатил глаза:
- Даже пусть мне это совершенно неинтересно, все же сделаю вид, что жажду узнать. Ну?
- У тебя не будет в наличии моего рта, - хмыкнула девушка и исчезла за дверью.
- Психопатка, - покачал головой Мэтт и заглянул под одеяло, - Ну и что ты поник? Сами справимся, в первый раз, что ли?

...
- У меня к тебе вопрос нескромного характера, который нельзя придавать огласке ни при каких обстоятельствах.
- Пароли и явки МИ-6 мне не доверили, - хмыкнул Доминик, оторвавшись от книги и глянув на Мэтта.
- Тебе когда-нибудь, чисто гипотетически, предлагали, – и, спрашивая это, я совсем не имею в виду, что мне самому предлагали нечто подобное, как ты мог бы подумать, – какие-нибудь извращения в сексе? - Мэтт посмотрел на Дома чистыми, невинными глазами.
- Что тебе предложили? - усмехнулся Дом.
- Как ты узнал? - нахмурился Мэттью, сжав ладони в кулаки от расстройства.
- Просто предположил, - пожал плечами Доминик.
- Ничего мне не предлагали.
- Ты только что признался, что предлагали, - рассмеялся Дом.
- Не обо мне речь! - возразил Мэтт. - О тебе. Ну?
- Ну... - Дом задумчиво посмотрел в иллюминатор, - наручники, плетки бывали, да. Без фанатизма, так, облегченная версия.
- Мгм, - кивнул Мэтт и закусил губу, уставившись в спинку кресла перед собой. - А во время минета, нет, ничего не было?
- Мэтт, о чем мы сейчас говорим?
- Ни о чем, ни о чем. Читай-читай, тебе полезно, - хмыкнул Мэттью и отвернулся от Доминика, задумчиво глядя на облака.
Можно ли считать его геем, если он интересуется подобной темой?
Мэтта никак не оставляла в покое мысль, что же такого невероятного можно почувствовать, если попробовать последовать совету той девушки. Вообще, не зря же геи занимаются подобным сексом – если было бы неприятно, наверняка же, никто бы ничего подобного не делал? Что он будет делать, если попробует и ему понравится? Нет, подставлять свою задницу кому-то Мэтт совершенно не собирался, но... пальцем? Сам? Ведь у него же на лице не будет написано, что он пробовал нечто подобное, правда? Но вот если понравится, что будет, если?..
- Пристегнись, Мэтт.

...
Мэтт нахмурился и уставился в одну точку, медленно прохаживаясь ладонью по собственному стояку, как если бы он глубоко ушел в мысли и делал что-то машинально. Нет, в принципе, лубрикант у него был – для таких вот самоудовлетворений; у него была целая ночь, чтобы сделать все настолько медленно, насколько потребуется, к тому же, завтра выходной, который они собирались потратить на знакомство с местными достопримечательностями. Его немного смущала гигиеническая сторона вопроса, хотя, с другой стороны, она не волновала его вовсе. Еще у него внезапно началась паранойя – нет, ему было совершенно наплевать, что кто-то может увидеть его мастурбирующим – пусть смотрят на здоровье, но вот остальное... Мэтт внимательно оглядел все углы спальни и, глубоко вздохнув и посмотрев на мутную каплю, медленно сползающую вниз по его члену, размазал ее большим пальцем, и фыркнул:
- Ой, ну вашу мать!
Он взял в руки тюбик лубриканта и, выдавив немного на указательный палец, размазал по нему прозрачный гель. Пару мгновений разглядывая блестящий палец, Мэтт облизнулся и раздвинул ноги, согнув их в коленях, раздумывая, как лучше устроиться. Наконец, решив не менять позу, опустил руку вниз по телу и скользнул пальцем между ягодиц. Мышцы мгновенно отреагировали на неожиданное для них вторжение, а Мэтт закусил губу, обводя неизведанный в подобных обстоятельствах участок своего тела, и шумно выдохнул через нос.
Свободная рука сама собой потянулась к члену – подобные манипуляции его пальца разжигали его возбуждение своей новизной и необычностью. Мэтт немного надавил на вход и легко скользнул внутрь, чуть взбрыкнув и широко распахнув рот от неожиданности – он совсем не рассчитывал, что это будет так просто.
Протолкнув палец глубже и остановив движение другой руки, Мэтт уставился в потолок, изучая себя изнутри. Нет, это определенно было странно, но и в то же время приятно – скорее, из-за этой самой странности ощущений.
Ему как-то всегда везло, и за свои двадцать четыре года он ни разу еще не побывал у врача, сующего пальцы в задницу во время обследования – интересно, сколько мужчин поняли на приеме, что им нравится подобная ласка? – но вот сколько бы еще прошло времени, пока бы он не обнаружил такой эрогенный участок на своем теле, если бы не та девчонка-извращенка?
Мэтт неожиданно понял, что его палец полностью внутри его тела, и поэтому медленно вынул его из себя, порывисто дыша на движение.
- Мэтт, даже не думай...
Но он уже давил на вход двумя пальцами, ощущая новый виток странного удовольствия, даже не подумав, что не добавил лубриканта – он быстро осознал это, когда почувствовал дискомфорт, и снова вынул пальцы, быстро потянувшись за смазкой. Легкие давно сбились с нормального, размеренного ритма, сердце только вторило им, но Мэтт совершенно не обращал на это внимания – он подрагивающими руками покрыл оба пальца лубрикантом и снова отвалился на спину, уставившись в потолок, наощупь отыскивая вход, и медленно ввел в себя пальцы, содрогаясь всем телом от ощущений, и сжал свободной рукой член.
- Че-ерт, - простонал он, одновременно двинув обеими руками, вдавливая голову в подушку. - Черт, - прошипел он, посмотрев вниз, осознав, что ему не совсем удобно в этой позе, и перевернулся набок, заведя руку за спину – но теперь ему стало неудобно ласкать член. - Да черт возьми! - прорычал он и, вынув из себя пальцы и отстранив руку от члена, лег на спину, недовольно хмурясь, отыскивая в уме лучшую позу для подобного самоудовлетворения.
Ему в голову пришла гениальная, как ему показалось, идея, и он перевернулся на живот, встал на колени и уперся лбом в матрас. Руки оказались свободны, но он быстро занял их, и теперь душил стоны, утыкаясь лицом в одеяло под собой...
Он давно не кончал с таким удовольствием, пока был наедине с собой и давно не чувствовал такую посторгазменную слабость после обычной дрочки...
Мэтт завалился на живот, но тут же перевернулся на спину и, тяжело дыша, пытался вернуться в реальность. В голове, в рассеивающемся тумане оргазма лениво копошились мысли, и Мэтт медленно двигался по направлению к вопросу, что вообще сейчас произошло. Когда мозг уже мог соображать более менее внятно, Мэтт раскрыл глаза и стер пот со лба ладонью, глупо улыбаясь.
- Ой, да ну плевать. Кто узнает? Кому вообще какое дело? - фыркнул он, подтягивая к себе край покрывала, чтобы стереть со своего тела признаки запретного удовольствия.

- Мэтт, к тебе шлюха что ли приходила? - хмыкнул заспанный Дом и подкурил сигарету, но тут же сладко зевнул.
- С чего взял? - фыркнул Мэтт и почесал нос, оглядывая ресторан отеля.
- Ты так стонал, я подумал, тебе кто-то глубокий минет делал, - пожал плечами Доминик. - Я уснуть не мог из-за ваших игрищ.
- Хорошо, обязательно постараюсь в следующий раз быть потише. Постараемся, - поправился Мэтт и быстро глянул на Дома, чтобы узнать, заметил тот оговорку или нет, но Дом лишь затягивался сигаретой, прикрыв глаза – то ли от удовольствия, то ли от полусонного состояния.
Дом узнает. Дом узнает, что Мэтт трахал – и ему почему-то нравилось именно это слово, – и будет трахать себя еще не раз пальцами. Ну, просто потому, что однажды Мэтт не выдержит и расскажет сам. Удовольствием надо делиться, да и вообще, они всегда всем делятся. Дом же рассказал, когда по пьяни его зацеловал какой-то парень. Рассказал. Правда, он жутко бесился по этому поводу, и его комментарии к этому событию были более чем просто отрицательными. Но все же, он рассказал. Кстати, в связи с этой его отрицательной реакцией, не станет ли он буйствовать, если узнает о самоудовлетворении Мэтта?
Мэттью внимательно посмотрел на Дома, и тот хмыкнул:
- Беллс, ну нет у меня кодов доступа к Зоне 51, не смотри на меня так. И я не рассказывал зеттам, где ты держишь заначку на черный день.
- А где? - Мэтт оживился. - Ты знаешь? Я все никак вспомнить не могу, куда сунул те четыре косяка.
Дом рассмеялся и покачал головой, сделав глоток кофе.
- В носке за диваном в тур-автобусе.
- Точно, черт, - пробормотал Мэтт. - В тур-автобусе. Я уже тысячу раз перерыл чемодан с одеждой – точно еще запомнил, что сунул в носок, а куда положил – черт его знает. Вот идиот...
- Так и что, тебе в этот раз извращений не предлагали? - хмыкнул Дом.
- Нет, - недовольно нахмурился Мэтт. - Как-то обошлось, спасибо за беспокойство.
- Скажи, что тебе предлагали в тот раз? - Дом прищурился и уперся локтем в стол, пододвинувшись ближе, и подпер ладонью подбородок, медленно выдохнув дым через нос. Весь его вид напоминал Мэтту фашистов из фильмов о Второй мировой войне, и как раз сейчас Дом должен был стукнуть кулаком по столу и крикнуть какое-нибудь ругательство, а следом – потребовать рассказать все, что Мэтт знает о местных партизанах. Но Доминик только дернул бровями и стряхнул пепел в пепельницу. - Ну?
- Не скажу я тебе, отвали, - фыркнул Мэтт, отваливаясь на спину своего стула. - И даже не спрашивай больше.
Дом рассмеялся и покачал головой, покручивая сигарету между пальцев, наблюдая за движением.
- Ну... подождем, - он с улыбкой глянул на Мэтта.
Нет, ну неужели он настолько предсказуем? Мэтт отказывался верить этому. Он часто сам не знал, что отчудит в следующее мгновение, но Дом, кажется, всегда был подготовлен к его выходкам.
- Слушай, не надо вот этого твоего пророческого тона, ладно? - проворчал Мэтт, скрестив руки на груди и уставившись в стол. - Эта тайна умрет со мной.
- Да что там такого предложили, что ты до сих пор сам не разболтал, да еще и с таким упорством отказываешься рассказывать сейчас? - хмыкнул Дом. - Может, она решила добавить зубы и откусила тебе половину члена?
- Твою мать, Дом, ты вообще думаешь, что говоришь? - Мэтт едва удержался, чтобы не накрыть свой пах ладонями, чувствуя, как там все сжалось от страха.
Дом посмотрел на него каким-то странным взглядом и улыбнулся на одну сторону – Мэтт поежился, но Доминик тут же глянул куда-то за его спину и уже тепло улыбнулся:
- Доброе утро, Крис.

...
Перед тем, как войти в магазин, Мэтт воровато оглянулся, надеясь не увидеть кого-нибудь знакомого. Убедившись, что ему не угрожает разоблачение, он быстро шмыгнул в дверь и тут же остановился, оглядываясь, чувствуя, как сердце заходится в сумасшедшем ритме. Нет, ну надо же было сначала додуматься, а потом еще и претворить идею в жизнь? Хотя, еще не поздно было шагнуть назад, на улицу и быстро умчаться от магазина подальше, закрыться в номере и, пялясь в стену напротив, в очередной раз размышлять, насколько же он чокнутый.
- Сэр?
Мэтт проморгался и посмотрел в сторону прилавка на парня с пирсингом в нижней губе.
- А?
- С вами все в порядке? Вы прячетесь от кого-то? - он улыбнулся.
- Нет-нет, - Мэтт помотал головой и отвел взгляд, облизнувшись.
- Тогда я могу чем-нибудь помочь?
- Нет, спасибо, - слабо улыбнулся Мэтт и сделал еще один шаг вглубь магазина, уже увидев полку с необходимым товаром. - Я сам, - он, как зачарованный, побрел в сторону полки, уже приглядывая необходимую вещь.
- На соседней полке новая линейка вибраторов. - Мэтт дернулся от неожиданности и растеряно посмотрел на продавца. - Если вас интересует, - он пожал плечами и улыбнулся. Мэтт уставился на руку парня с татуировкой в виде красного дракона, пристроившего голову на плече своего хозяина и обвивающего хвост вокруг бицепса.
- Я... - Мэтт сухо сглотнул. - Я для своей девушки, - он поднял взгляд и посмотрел в зеленые глаза парня. Тот кивнул и хмыкнул. - В командировку уезжаю и... - Мэтт пожал плечами. - Чтобы не скучала и не изменяла.
- Конечно, - улыбнулся парень. - Я тоже так говорил первое время, - он подмигнул и вышел из-за прилавка, направляясь к Мэтту.
- В смысле... первое время? - Мэтт настороженно посмотрел на продавца.
- А, - пожал плечами тот и усмехнулся, - работу сменил, - он махнул рукой в сторону оставленного прилавка. - Теперь без командировок.
- А, ну да, - хмыкнул Мэтт, расслабившись, и перевел взгляд на полку перед собой, перескакивая им с одного фальшивого члена на другой.
В один из вечеров Мэтт пришел к выводу, что подобная штука намного удобней пальцев, но он очень долго взвешивал все «за» и «против», хоть до сих пор и не пришел к какому-то конкретному выводу. Его немного пугали размеры представленных фаллосов, во всех смыслах. И если длину можно было контролировать глубиной проникновения, то как быть с толщиной – Мэтт представления не имел. И вообще, он был не совсем уверен, что нечто подобное войдет в его тело безболезненно, хоть и читал об обратном, да и у девушек, с которыми у него был анальный секс, проблем с его собственной толщиной не было. Нет, можно было, конечно, купить и тонкий, но Мэтт не хотел прогадать, и он не был уверен, что решится еще раз зайти в подобный магазин за такой покупкой – его все-таки могли узнать.
- С вибратором твоей девушке будет намного веселей.
Мэтт посмотрел на парня, но тот поправлял коробки с товаром на полке и не ответил на взгляд. Ему показалось или нет, что продавец сделал ударение на слове «девушка»? – паранойя снова начала набирать обороты, и Мэтт, прочистив горло, посмотрел на приглянувшийся фаллос – размер почти совпадал с размером самого Мэтта – ему вдруг стало интересно, что чувствуют девушки в его постели.
- Я бы порекомендовал вот этот, - продавец взял с полки вибратор, обхватив его у основания, и Мэтт оценивающе оглядел приспособление.
- А нет ничего не настолько похожего на член? - нахмурился Мэтт, оглядывая цвет вибратора, выделяющиеся фальшивые венки и до невозможного похожую на настоящую головку.
- Я думал, нужен для девушки? - парень удивленно посмотрел на Мэтта, поджав губы.
- Да, - Мэтт почесал нос, глядя в сторону, - для девушки, просто я не хочу, чтобы потом, когда я вернусь, она отдавала предпочтение фальшивке, - он пожал плечами и смущенно посмотрел на продавца.
- Ну, конечно, - улыбнулся парень и поставил вибратор на место. - Тогда вот, - он взял другой, прозрачный и бесцветный. - Мультискоростной, с качественным движком, - парень усмехнулся, - даже самых искушенных приведет в восторг, гарантирую. Если не устраивает цвет, в смысле, его отсутствие, то есть розовый и голубой.
- Нет, этот меня устраивает. Более чем, - кивнул Мэтт, и продавец снова улыбнулся.
- Отлично, - он взял с полки упаковку,- Что-нибудь еще? - продавец пошел к прилавку, - У нас большой выбор имитаторов вагин, ну, - он глянул через плечо на Мэтта, - чтобы в командировке не было скучно.
- Нет, спасибо. Хотя... мне бы лубрикант. Чтобы не было скучно, - хмыкнул Мэтт, встав у прилавка.
- Есть какие-то пожелания? С ароматом или без? - парень указал на две полки. - Есть разные основы...
- Давай тот, каким пользуешься сам, - пожал плечами Мэтт, и продавец усмехнулся, потянувшись к пачке.

...
Мэтт лежал на кровати и читал книгу, когда в комнату вошел Дом, даже предварительно не постучав.
- Привет. Слушай, одолжи бритву?
- Где-то в чемодане, поищи сам, - пожал плечами Мэтт, кивнув в сторону.
- Как я мог забыть бритву в том отеле... - пробормотал Дом, подходя к чемодану, и склонился над ним, раскрыв молнию, а Мэтт, закусив губу, наблюдал за ним. Где-то там, между футболок и штанов лежал вибратор, которым Мэтт еще даже не успел воспользоваться, и Дом вполне мог на него наткнуться. Он даже представить боялся весь тот ад, который ему устроит Дом, если только найдет игрушку. Надеясь на свою удачу, Мэттью уткнулся в книгу взглядом и перечитывал одно и то же предложение уже в четвертый раз, кусая губу.
Дом удивленно выдохнул, и Мэтт почувствовал, как все внутри резко обрушилось куда-то вниз.
- Мэтт, это что такое? - с расстановкой спросил Дом.
Мэттью медленно, как будто нехотя, оторвал взгляд от книги и посмотрел на прозрачный бесцветный вибратор, так усиленно предлагаемый продавцом секс-шопа, в руке Дома.
- Подарок от фанатки, - пожал плечами Мэтт, сказав первое, что пришло в голову.
- Ага? - брови Дома скакнули вверх, и он посмотрел внутрь чемодана. - И почему он лежит здесь, между твоих вещей, рядом с лубрикантом и презервативами? Зачем он тебе? - Дом склонил голову вбок, снова встретив взгляд Мэтта, чуть заметно улыбаясь. Мэттью трудно сглотнул, думая, что бы еще соврать. - Ты им пользуешься? - совсем сладким голосом спросил Дом, широко улыбаясь.
- Дом, ну что за бред, я что, педик, что ли, совать себе в задницу подобную хрень? - фыркнул Мэтт и закатил глаза. - Ну не мог же я выбросить его где-то на улице, согласись? Вдруг какой-нибудь чокнутый фанат, следящий за мной, залез бы в мусорку и увидел, что я выбросил? Ты представляешь, какой был бы скандал? - пожал плечами Мэтт, разглядывая обложку книги. - И в номере просто так оставить я не мог, потому что это тоже тот еще компромат. Вот и таскаю его теперь, как идиот, - усмехнулся Мэтт и глянул на Дома, закусив губу.
- Беллс, я поверить не могу, что ты им пользуешься, - хмыкнул Дом, повертев в руке вибратор. - Я надеюсь, ты ухаживаешь за ним и моешь после каждого использования? - Доминик посмотрел на Мэтта. - Не очень, знаешь ли, приятно осознавать, что я сейчас касаюсь твоей задницы изнутри.
- Я им не пользуюсь! - рыкнул Мэтт, запустив в Дома книгой. - Бери бритву и вали отсюда! И вибратор с собой можешь забрать и трахнуть им себя, извращенец чертов!
- Ох, какая прелесть! - протянул Дом, включив вибратор и наблюдая за вращающейся головкой. - И что, это добавляет удовольствия? - он не сдержался и расхохотался.
Мэтт вместе с ним смотрел на работающее устройство, не представляя, как бы это ощущалось внутри его тела. Доминик с улыбкой перевел взгляд на Мэтта и выгнул бровь, помахав вибратором, выводя своим действием из ступора.
- Я представления не имею, - прорычал Мэтт, вспомнив, что Дом задал вопрос. - Ты нашел чертову бритву? Вали отсюда. И забери эту хреновину с собой – тебе он явно нужней!
- Ой, какие мы злые, - усмехнулся Дом, взяв бритву, и, выключив вибратор, бросил его на кровать рядом с Мэттом, следом добавив к нему лубрикант. - Оставляю вас и надеюсь, что вы хорошо проведете время. А то у тебя явно недотрах, - рассмеялся Дом, направляясь к двери.
- Пошел ты! - фыркнул Мэтт и перевел взгляд на вибратор.
Не будет он им пользоваться. Выбросит завра же. И забудет, как страшный сон...
Но глупо было бы выбрасывать, ни разу не использовав его по назначению, правда же? Мэтт закрылся в номере и снова посмотрел на вибратор, закусив губу, чувствуя, как нервы понемногу начинают заматываться в клубок где-то внизу живота. Он все же трахнет себя с помощью игрушки, но потом выбросит ее, чтобы не попадать больше в подобные неловкие ситуации, как с Домом...

...
Мэтт, уже в который раз только за этот месяц, стоял на коленях на кровати, уткнувшись макушкой в подушку, медленно двигая вибратором внутри себя. Он еще ни разу не осмелился включить его – ему вполне было достаточно основной его функции.
- Черт... - прошипел Мэтт, немного ускорив движения, вспоминая, как выглядел, когда наблюдал за собой в отражении зеркала – в этом номере подходящего зеркала не нашлось, и Мэтт сделал мысленную пометку, чтобы в следующий раз их тур-менеджер позаботился о большом, легкотранспортируемом зеркале в его номере.
- О, блять, выколите мне глаза!! - проорал Дом позади Мэтта, и он рухнул на кровать, быстро накрывшись покрывалом, и испуганно уставился на Доминика, закрывшего лицо руками. - Твою мать, Беллс, закрываться не учили?!
Мэтт ненавидел себя за свою рассеянность – подобные случаи в его жизни не были редкостью, и Доминик неоднократно видел его мастурбирующим и даже трахающимся, но чтобы все было настолько плохо...
- А стучаться, мать твою, в чужой номер?! - отойдя от первого шока, в ответ проорал Мэтт, но тут же уткнулся лицом в подушку, простонав от смущения. - Бля, ну Дом!..
- У меня до сих пор перед глазами эта картинка с твоей голой задницей и фаллосом в ней! - Дом помахал перед собой рукой, все еще закрывая другой глаза. - Ох, блять, мне теперь этот ужас сниться будет по ночам...
- Не хрен было вваливаться в мой номер! Какого хрена ты тут забыл?!
- Да мы выдвигаться через пять минут должны на интервью! - Дом махнул рукой в сторону и, осторожно раздвинув пальцы, посмотрел на Мэтта одним глазом. - А ты тут трахаешь себя! Кстати, - рассмеялся Дом, убрав руку от лица. - Ты, вроде, отрицал, что используешь его? Мэттью-Мэттью, мелкий ты извращенец, - с улыбкой покачал головой Доминик и прищурился, а Мэтт поежился от его взгляда, молясь всем богам, чтобы Доминик не начал издеваться над ним. - Ну, что? Тебе дать еще пару минут уединения с твоим новым резиновым другом? - хмыкнул Дом. - Я скажу Тому, что ты немного занят. Что к тебе снова пришла Муза и трахает тебя, - мило улыбнулся Доминик.
- Пошел вон, - прошипел Мэтт.
- Я бы с удовольствием присоединился к игрищам на этой постели, будь тут хотя бы намек на вагину – твоя задница, к слову, не считается, - хмыкнул Дом, - а три члена на одной кровати без единой вагины – это что-то из гомосексуализма. Не по моей части, - он, под рычание Мэтта, выскользнул из его номера и хлопнул дверью. Мэтт тяжело вздохнул и потер лицо ладонями. - И кстати, - снова заглянул в номер Дом, - не забывай про интервью – тебе еще на твоей заднице сидеть, - Доминик подмигнул и снова выскочил из номера, под громкий мат Мэтта.

...
Глупая мысль. И она была еще опасней мысли приобрести вибратор, потому что вибратор нужно было идти и покупать, встречаться с человеком, который, возможно, узнал бы Мэтта, а здесь подобной опасности не было. И это было еще хуже, потому что значило, что Мэтт скорее решится, чем оставит навязчивую идею.
Он смотрел на Дома, заканчивающего третью бутылку пива, полностью поглощенного каким-то фильмом и потому совершенно не замечающего взгляд Мэттью, и нервно постукивал пальцами по колену.
Глупая мысль. Дом ни за что не согласится.
- Еще пива, Дом? - с улыбкой спросил Мэтт, уже поднявшись с дивана и направившись на кухню.
- Ты странно доброжелателен, - прищурился Дом, принимая бутылку пива из рук Мэтта, когда тот вернулся с добавкой. - С чего бы вдруг?
Мэтт молча пожал плечами и сел на свое место, подогнув под себя ноги и уставившись на экран телевизора.
- Помнишь, мы как-то напились, и ты наутро даже не помнил, что трахался? - хмыкнул Мэтт, быстро глянув на Дома.
Глупая затея. Глу-па-я.
Доминик рассмеялся и покачал головой:
- Помню, конечно. Этого как раз забыть и не смог.
- Сколько мы тогда выпили? - беспечным тоном спросил Мэтт, наблюдая за своей рукой, поглаживающей ворс дивана на подлокотнике.
- Да черт его знает, - хмыкнул Доминик и отпил из бутылки. - Что ты вдруг вспомнил?
- Ничего, просто...
Дом кивнул, и они продолжили смотреть кино, а Мэтт думал о том, как можно было бы узнать, в какой момент память Дома перестанет запоминать происходящее. Точно не после трех бутылок пива. Он покосился на бутылку в руке Доминика и покусал губу. У него в холодильнике стоял виски, может, стоило в следующую бутылку пива подмешать его?
Мэтт вздрогнул и резко опустил взгляд на свое бедро, на котором лежала рука Дома, и следом посмотрел в его глаза.
- Что?..
- Тсс, - перебил его Дом и, поставив бутылку на пол, потянул Мэтта за запястье на себя, - иди сюда, - шепотом позвал его Дом, и Мэтт медленно переполз на колени Доминика, уставившись на него огромными глазами:
- Что ты?..
- Ты поэтому вспомнил про тот случай, да? - улыбнулся Дом, лаская ладонями бедра Мэтта и разглядывая его лицо. - Может, я хочу помнить – ты не думал о таком варианте? - он скользнул ладонями под футболку Мэтта, остановившись на его пояснице.
- Ты?.. ты серьезно? - шепотом спросил Мэтт, не веря, что все оказалось куда проще, чем он думал.
- Похоже, что я вру? - ладони Дома скользнули ниже и сжали задницу Мэтта – его рот распахнулся, и Доминик нахально улыбнулся.
- Черт, Дом, - выдохнул Мэтт и наклонился для поцелуя, но Дом откинул голову на спинку дивана и разразился громким смехом:
- Черт! Беллс! Твою мать, Беллс, чертов ты извращенец! - смеялся Дом, спихнув его с себя.
Мэтт ошарашенно смотрел на его истерику, медленно осознавая, что только что произошло.
- Твою мать, ты серьезно думал, что я трахну тебя?
Мэтт закусил губу и, поднявшись с дивана, выскочил из гостиной, всеми силами отгоняя кольнувшее чувство отверженности. Как он вообще мог подумать, что Дом согласится на что-то подобное? Зачем он поднял эту тему? Ну неужели попытка того стоила?
Мэтт завалился на кровать, не раздевшись, и злобно уставился на электронные часы, освещающие темную комнату, очень скоро услышав тихо открывшуюся дверь.
- Эй, - прошептал Дом, положив ладонь на плечо Мэтта, и он отодвинулся подальше от края, - ты все еще обижаешься? - Доминик прилег рядом с Мэттом, обнимая одной рукой, но Мэттью скинул ее и отодвинулся еще. - У тебя снова «эти дни»? - усмехнулся Дом, но тут же замолчал. - Прости, - пробормотал он, снова пододвинувшись ближе. - С каких пор ты перестал понимать подобные шутки?
- Отвали, - проворчал Мэтт, пытаясь сбросить его руку с себя.
- Перестань, - Дом обхватил его вокруг живота и резко дернул на себя, заставляя прижаться задницей к своему паху. - А мы неплохо подходим друг к другу, м? - хмыкнул он в ухо Мэтту и легко прикусил мочку.
Мэтт зажмурился и глубоко вдохнул:
- Оставь меня, - выдохнул он.
- Не хочу, - отрезал Дом, плотней прижимаясь к Мэтту. - Я думал об этом. Правда. С тех самых пор, как познакомился с твоим прозрачным другом, - Дом хмыкнул и медленно провел ладонью по бедру Мэтта. - И я всегда думал, что если бы я захотел поэкспериментировать с парнем, это был бы ты, потому что ты поймешь и открыт для подобного, потому что мы знаем друг друга целую вечность, и нам, кажется, уже нечего стесняться. Поэтому я... - Дом легко поцеловал Мэтта за ухом, - если ты и правда хочешь, - он снова слегка прикусил мочку уха, - я совсем не против, - его рука скользнула под футболку Мэтта, оглаживая живот, - подобного эксперимента.
Мэттью поерзал, прижимаясь задницей к члену Дома, и почувствовал приятную волну, пробежавшую по его телу вниз.
- Серьезно? - тихо спросил Мэтт, довольно жмурясь от поцелуя на своей ключице.
- Мгм...
- Черт...

...
Мэтт проснулся, но не открыл глаза, слушая тихое и мерное дыхание позади себя и вспоминая отдельные моменты прошлой ночи. Все прошло не совсем так, как он предполагал, и поэтому, когда Дом бесцеремонно поставил его на четвереньки, Мэтт возмутился, за что получил по заднице и ошарашенно уставился в спинку кровати, не поверив, что Дом действительно шлепнул его. Но последующая ласка, которую Дом, видимо, постоянно применял на девчонках, расслабила Мэтта и выгнала из головы все мысли о сопротивлении и возмущении, и он едва не растекся по кровати лужицей удовольствия.
Вообще-то, Мэтт не был большого мнения о возможностях Дома в постели – он всегда подшучивал и издевался над ним, и это было настолько привычным, что Мэтт в какой-то момент сам поверил в свои слова. Поэтому сказать, что Дом удивил его в эту ночь, значит, не сказать ничего. Все те пошлые прозвища и позы, в которые он ставил Мэтта, какое-то странное доминирование (скорее эмоциональное, чем физическое), были едва ли не главными причинами его оргазмов, погружающих в удовольствие не только его тело, но и мозг. Ничего подобного его бездушный и холодный вибратор не умел.
- Как твоя задница? - хриплым голосом поинтересовался Дом, пододвигаясь ближе и закидывая ногу на бедро Мэтта.
- Бывало и хуже, - признался с улыбкой Мэтт, ожидая вопрос.
- Когда же?
Ну хоть иногда он мог предсказать реакцию Дома!
- В тот вечер, когда ты обнаружил мой вибратор, - хмыкнул Мэтт, глядя на Дома над своим плечом. - Я тогда первый раз использовал его, и... я слишком увлекся. Я еле сел утром.
- Поэтому на гиге ты был таким спокойным? - улыбнулся Дом. - А я все думал, какого черта с тобой случилось – мы же отлично играли, а ты такой заторможенный был.
- Пошел ты, - беззлобно фыркнул Мэтт, толкнувшись задницей назад.
- Кстати, - проурчал Дом, уткнувшись носом в его шею, - что ты думаешь о медленном и чувственном утреннем сексе?
- У тебя еще силы есть? - удивился Мэтт.
- Ну, для медленного и чувственного, думаю, найдутся. Чтобы поставить окончательную точку нашему забегу.
- Точку? - чуть сморщившись, переспросил Мэтт и закусил губу. Дом отстранился от его шеи и оглядел лицо.
- Так и знал, - усмехнулся он. - Ты чертов наркоман, Мэтт, тебе всегда мало. А через пару месяцев ты притащишь Тома или Криса в нашу кровать из-за своей ненасытной задницы, которой станет недостаточно одного члена?
- В нашу кровать? - с улыбкой повторил Мэтт, переворачиваясь на другой бок, лицом к Дому. - Между прочим, я о тебе забочусь. Вот захочешь ты секса, а поблизости не будет девушки...
- Действительно, их же так сложно встретить в нашем мире, - протянул Дом.
- Ну, это же надо знакомиться, предлагать выпить, обаять – не то, чтобы у тебя есть с этим проблемы, но это время, Дом. А тут: пришел и трахнул – я всегда буду только «за».
Дом с улыбкой рассматривал невинное выражение его лица и не выдержал, рассмеявшись.
- Соглашусь только после того, как расскажешь мне, что такого ужасного тебе предлагали во время минета.
- О, Господи, Дом, - протянул Мэтт, отвернувшись и спрятав лицо в подушку, - какая уже разница?
- Просто любопытно.
- Кто-то что-то говорил о медленном и чувственном утреннем сексе? - с надеждой в голосе спросил Мэтт.
- Но после – ты обязательно расскажешь...

@темы: BellDom, fanfic, это ж пиздец, а?!, СЕКАС..., muse

---

Три отрывка/зарисовки/чего-то там с одинаковой темой, кроме нее не имеющие ничего общего между собой. Объединяющая тема - смерть.
Все герои оригинальны. И я представления не имею, почему у меня постоянно появляются художники в текстах. Наверное, потому что я завидую их восприятию мира.

1. Сигарета

Скрипнула калитка, под шагами зашуршала пожухлая еще с прошлой осени трава, не успевшая исчезнуть за новой, вновь выросшей, напоминая о прошлой осени, о краткости жизни и о том, что поколения сменяют друг друга, питаясь плодами предыдущего. Она стояла у двух каменных плит, лежащих одна на другой под прямым углом, и вздохнула.
- Ненавижу, когда так делают. Мне кажется, Ваши родственники, эмм... - она посмотрела на надпись, выведенную размашистым, красивым почерком, - Федор Григорьевич, Вас не любят, раз с таким упорством пытаются вдавить Вас в землю этими плитами.
Ее взгляд скользил по сморщенным чертам лица на черно-белой фотографии.
- Вы не против моего общества, Федор Григорьевич? - она слабо улыбнулась и вновь осмотрела плиты. - О, да Вас навещали недавно? - она хмыкнула, заметив сигарету, придавленную камушком к плите и неудачно спрятанную за подсвечником. - Не против, если я ее разделю с Вами? Мои закончились еще до входа на кладбище, - она пожала плечами и, наклонившись, взяла сигарету, отыскивая свободной рукой в кармане черного кожаного пальто до колен зажигалку.
Подкурив и закрыв глаза на первом глубоком вдохе, она тяжело выдохнула и снова посмотрела на фотографию слабо улыбающегося пожилого мужчины в клетчатом пиджаке и больших очках с толстой оправой.
- Ну и как оно, Федор Григорьевич? - она хмыкнула и села на облупленную скамейку, закинув ногу на ногу, оголяя бледное колено. - Давайте, поделитесь, оно того стоило? Кем Вы были? - ее брови сдвинулись к переносице, пока она внимательно оглядывала фото. - Вы похожи на профессора. Хотя, наверное, все старики в пиджаках и очках похожи на профессоров, - она рассмеялась и снова затянулась. - Да ладно, кем бы Вы ни были, вопрос остается прежним, оно того стоило? Эти Ваши восемьдесят... ого, - удивленно протянула она. - Восемьдесят девять лет. Нехило, - она хмыкнула. - Так они того стоили? Стоили того, чтобы остаток вечности лежать под двумя плитами, придавливающими Вас к земле, пока родственники медленно присоединяются к Вам, а другие – просто-напросто забывают? Да знаю я, что бы Вы ответили, - она отмахнулась и стряхнула пепел с сигареты. - «Радуйся, что вообще живешь и пока живешь» и тому подобное. Вот только всегда ли это так хорошо – жить? Вы там, внизу, пока лежите, никогда не задумывались над этим? Что жизнь совсем не всегда хороша и прекрасна, что бывает и так, когда она невероятно жестока? А я вот часто думаю об этом, и уже давно пришла к выводу, что бывает и так. Не всегда, знаете ли, можно изменить что-то, чтобы зажилось лучше. Вам-то это точно должно быть известно, - она хмыкнула и сделала затяжку. - И почему я водки с собой не принесла? - она замолчала и стала делать одну затяжку за другой, глядя на небо с легкими облаками, пока не выкурила большую часть сигареты. - Меня муж бросил, Федор Григорьевич, - она тяжелым взглядом посмотрела на фотографию, - хоть все было как у всех. Любовь-морковь, свадьба, обещание быть до гроба вместе. А знаете, почему? Нет, не из-за любовницы, - она хмыкнула. - Потому что я бесплодна, я не могу иметь детей, Федор Григорьевич, и вот я спрашиваю, спрашиваю Вас, так ли хорошо жить в этом случае? - она нервно фыркнула и закрыла глаза, глубоко вдыхая и стараясь успокоиться. - Жить остаток жизни с осознанием того, что я никогда не смогу родить ребенка, продолжить себя. Так ли прекрасна эта гребаная жизнь? Хочу сказать, что грош цена такой жизни. И я представления не имею, как дальше жить... Как же меня бесят все мои беременные знакомые, - прошептала она, снова глянув на фото, - знаете, с этими своими вечными жалобами, что у них отекли ноги, болит спина, да что они знают о страдании? - Она надолго замолчала, глядя на выцветшие от времени фальшивые гвоздики, стоящие в вазе в центре плиты. Она вдруг рассмеялась, заливисто, так, что от ее смеха ворон, сидящий на дереве неподалеку, вздрогнул и, ругнувшись, улетел. - Федор Григорьевич, Вы тоже поняли это, да? Может, Вы бы и сказали именно это, если бы могли, - она слабо усмехнулась, качая головой, глядя на тлеющий кончик сигареты. - Я присоединилась к вам, ко всем вам, - она обвела головой вокруг, - только я все еще шляюсь по земле. Пустая оболочка, ненужный хлам, - она горько хмыкнула, - занимающий место в пространстве. Сторонний наблюдатель чужих жизней, - она вдавила окурок в деревянную ножку столика, глядя, как осыпается еще тлеющий пепел и оставшийся табак. - Вот херня-то, да? Что теперь?..
- Ну, всегда есть место чуду.
Она хмыкнула, покачав головой:
- Федор Григорьевич, Вы с ума сошли...

~*~

2. Опасный флирт

Вход с лестничной клетки сразу в гостиную, без какого бы то ни было намека на коридор. Гостиная обставлена с присущей художнику изысканностью – в его понимании этого слова, для нормального же человека непонятные формы мебели и странным образом сочетающиеся цвета выглядели как насмешка над ничего не смыслящими в искусстве людишками.
На кожаном диване, «цвета морской пены», вытянутом в виде капли, спал обнаженный мужчина, лежа на животе и отвернувшись лицом от остальной комнаты к стене. На стеклянном журнальном столике перед ним стояли два бокала, один с недопитым вином в нем, скорее всего тем, пятно которого виднелось на ковре – лежащая там же на боку бутылка только подтверждала догадку.
Как потом выяснится, мужчина – снятый на ночь проститут, и нет, он не знал хозяина квартиры и никогда не бывал здесь до этой ночи. Нет, они не ссорились с хозяином квартиры, и секса как такового у них не было: клиент вообще вызвал проститута только ради экзотики и до этого, по его словам, никогда не имел дела с мужчинами; он попросил «показать себя» во время мастурбации и потом навязчиво предлагал быть моделью для его следующей работы. И нет, когда проститут отказался, даже после предложения оплаты его времени, хозяин квартиры не всполошился, только посетовал, что все отказываются ему позировать. Да, клиент показался проституту расстроенным, но его часто приглашают люди, имеющие проблемы в жизни, которые пытаются развеяться с помощью секса без обязательств – разве не все так делают?
Помимо входной, в гостиной было еще две двери: в кухню и в спальню. Кухня была не убрана: в раковине составлены тарелки за несколько дней, газовая плита запачкана жиром и выкипевшим из турки кофе, на обеденном столе стояла сковорода с остатками яичницы в ней, вилка и кружка с недопитым чаем, тут же в плетеной корзинке лежал черствый хлеб, по которому ползала жирная муха – возможно, хозяин квартиры специально откармливал ее, таким образом развлекая себя. В одной из жестяных банок в навесном шкафу, вместо печенья лежали наркотики: полиэтиленовый пакетик с шестью таблетками экстази, пакетик с пятью граммами кокаина, а все остальное пространство банки занимала марихуана, и только ее количества было достаточно, чтобы сесть в тюрьму до конца жизни.
Нет, откуда проститут мог знать о «банке с сокровищами»? Он вообще никогда не употреблял. Хорошо, употреблял, но не вчера – можете проверить его, он чист.
В ванной комнате в шкафчике над раковиной был еще один тайник с сильнодействующими препаратами, вроде «Викодина», рецепт к которым так и не был найден, а так же двадцать неизвестных таблеток в пузырьке без надписи, отправленных на экспертизу. Больше ванная комната не отличилась ничем.
Спальня, которая также выполняла роль студии, была точно такой же грязной, как и остальные комнаты в квартире, с разбросанной одеждой, мусором в виде оберток от шоколадных батончиков, бутылок из-под пива и газировки. У одной из стен стоял мольберт с незаконченным рисунком, понять который было трудно, и скорее это была мазня, чем что-то осмысленное. В нем преобладали темные, грязные тона, а в одном из углов виден след от сигареты – ее затушили о холст, бросив окурок тут же у мольберта. Картины, составленные у стены в порядке, в котором были написаны – на обороте каждой имелась дата, – менялись цветовой гаммой и выразительностью, пока не деградировали в мазню, которая ожидала своего завершения на мольберте.
В противоположной стороне комнаты стояла кровать, со старыми и грязными простынями, сваленной на ней одеждой и мужчиной, смерть которого, по предварительным данным, наступила около трех часов ночи от удушения. Он был полностью обнажен, кроме галстука вокруг его шеи, привязанного одним концом к спинке кровати. В таком виде хозяина квартиры нашла его давняя и единственная подруга, с которой он поддерживал связь, – по ее словам, все остальные давно отвернулись от него, как только картины перестали приносить художнику известность и деньги. Она же вызвала полицию, она же задержала проститута, который, узнав, что провел целую ночь в одной квартире с покойником, едва не потерял сознание.
По предположению судмедэкспертов, хозяин квартиры в панике (или из-за количества выпитого) не смог развязать узел галстука, когда воздуха стало критически мало, и его экстремальная забава обратилась против него. Смерть была долгой и мучительной – он именно задыхался, заурядные висельники умирают раньше, чем начинают задыхаться, ломая себе шею от рывка, этот же прочувствовал каждый прелестный и устрашающий момент смерти, с которой так долго заигрывал в своей постели.

~*~

3. Монстр

Доза, такая долгожданная, такая необходимая, и вот оно, чувство бескрайнего счастья, цветного, блестящего, теплого, мягкого, невероятного, длящегося всего пару мгновений, потому что следом пришел монстр. Чудовище, урод, безобразная ошибка природы или всего лишь воображения. Темная сторона луны, подземные стоки города, ночной кошмар. Он обвивает его своими грязными, безобразными ручищами, он душит, рычит и тащит за собой. И нет ничего ужасней того места, куда монстр собирается унести свою жертву.
- Оставь меня, не тронь!
- Ты мой, тебе не сбежать, - шипит чудовище и из его пасти несет трупным ядом, затхлостью погреба, могильным холодом.
- Не забирай меня, я сделаю все, что захочешь.
Чудовище смеется, и его смех похож на раскат грома во время Апокалипсиса.
- Мне ничего не нужно, кроме тебя самого.
- Нет... пожалуйста.
Монстр улыбается, и его улыбка похожа на оскал Цербера, с острыми, желтыми зубами.
- Ты сам придешь ко мне...

Пьяно пошатываясь, врезаясь в косяки и мебель, сметая на своем пути все, что могло быть сдвинуто, он шел по направлению к кухне, а перед глазами был последний «приход» и его Монстр, ужасный и притягательный. Он изобразил его, сразу же, как только пришел в себя, дрожащими мокрыми руками. Углем, потому что ничто иное и не могло бы показать его Монстра во всей красе и безобразии.
Он достал пакет молока из холодильника и допил его остатки прямо из пачки, не утруждая себя поиском стакана в раковине – чистых эта квартира не видела уже полтора года.
- Ты сам придешь ко мне, - хмыкнул он, покачав головой, и поставил пакет на стол, глядя в окно, видя в нем отражение его Монстра, манящего за собой одним лишь взглядом. - Ты сам придешь ко мне... - он улыбнулся, подойдя ближе к окну, и обвел пальцем, перепачканным углем, отражение Монстра в стекле, оставляя серые следы.

Он выпал из окна. Разбился об асфальт. Он был ничтожеством: наркоман, докучающий соседям, отброс общества, главное действующее лицо в страшилках для детей этого двора.
Его ни один раз пытались выселить, выгнать за неуплату налогов, но именно тогда он ненадолго брал себя в руки, чтобы прожить еще немного. Как будто только подобные склоки поддерживали его жизнь.
У него не было родственников, никто его смерть не оплакивал – ему достался порядковый номер на кладбище и плоские шутки пьяных могильщиков. Ничего больше.
Никто не знал, что он умел рисовать, и его рисунок, названный «Ночным кошмаром» выставила в своей галерее заселившаяся в его квартиру женщина, отыскавшая рисунок за диваном.
Никто даже не сомневался, по какой причине он это сделал.
А он всего лишь сбежал к собственному Монстру от Одиночества и Непонимания.

~*~

@темы: размышлизмы, original, fanfic, мозготрах

---

Что-то протащило меня по их фоткам..

Беллами молодой, задумчивый, лиричный и чертовски прекрасный...

Беллами, которого хочется обнять и дать печеньку

Криса как будто со стройки на фотосет дернули

@темы: Беллс, СЕКАС..., Ооо... у меня Домки..., Домка, креативный лубрикант, muse

---

We two boys together clinging,
One the other never leaving,
Up and down the roads going, North and South excursions making,
Power enjoying, elbows stretching, fingers clutching,
Arm'd and fearless, eating, drinking, sleeping, loving.
No law less than ourselves owning, sailing, soldiering, thieving,
threatening,
Misers, menials, priests alarming, air breathing, water drinking, on
the turf or the sea-beach dancing,
Cities wrenching, ease scorning, statutes mocking, feebleness chasing,
Fulfilling our foray.

W. Whitman

@темы: левое-правое

---

Варнинг: дабы не оскорбить кого-то ненароком, приходится напоминать, что это просто творчество...

«Молитва»

Ангел
Стою на краю я обрыва крутого
И в Небо мой взгляд устремлен целый день:
«Прости меня, Отче, я выбрал другого,
Порочного зла обретя полутень.
Не знаю, услышишь мои ли молитвы,
Но все же прошу, снизойди до меня.
Уверен, Ты помнишь участников Битвы,
В коей ангелов гнали, в измене виня.
Не все из них были настолько ужасны,
Не все сомневались в Твоей правоте,
И души у этих чисты и прекрасны,
Их все упрекают в Твоей доброте.
И выбор мой пал на такого, мой Отче,
Хоть знаю, что, выбрав его, я грешу
И тайну свою доверяю лишь ночи –
В объятьях его до восхода лежу.
Я знаю, что ночь для Тебя не помеха,
Я знаю, что грех у Тебя на виду.
Мои с ним объятья – совсем не утеха,
Совсем не за этим к нему я иду.
Зачем объяснять? Я стою пред Тобою –
Насквозь меня видишь, как всех и всегда,
Ты ведаешь всем, управляешь Судьбою,
Ты знаешь, что думаю я и когда.
И Отче, не знаю, откуда сомненья,
Откуда вопросы и мысли взялись,
Но если на связь Твоего нет веленья
Как так получилось, что Судьбы сплелись?
Мой Отче, прости мне мои прегрешенья,
Прости многословность и глупость мою!
Сюда я пришел попросить лишь прощенья:
Прости его, Отче, дай место в Раю!
Его он достоин, без всяких сомнений,
Иль пусть мое место займет там, а я...
Я стану заложником Беса владений;
Своею любовью жить, чувств не тая...»
Я Небу молитвы свои посылаю,
Надеюсь и верю, люблю, хоть грешу.
Без Ада в ярчайшем огне я пылаю,
Без происков Беса себя я душу.

Демон
Сижу я на камне, почти задыхаюсь:
Мне страшно и стыдно, и больно до слез,
Лицом я в ладони свои утыкаюсь,
А раньше бы к Небу я взор свой вознес.
«Отец мой, приветствую после молчанья
Не помню последний с Тобой разговор
И даже сейчас я здесь лишь от отчаянья
Пришел заключить о душе договор...
О, Боже!.. Прости мои грязные речи!
Прости мне привычку Деннице служить!..
Устам не позволю я столь пошлой течи
Отныне; Отвык я Тобой дорожить.
Отец мой, прошу, вразуми сына Неба!
Он думает, я для него подхожу.
За тысячи лет не просил крошки хлеба,
И здесь и сейчас за него я прошу!
Глупец и упрямец, он вбил себе в темя,
Что будто бы лучше я всех остальных,
Но слишком уж долго несу свое бремя –
Привык к мукам Ада в оковах стальных.
Отец, умоляю, прости его глупость,
К Себе забери, от меня излечи,
Не дай ему, глупому, броситься в пропасть –
Порочную душу мою обличи.
Меня он не слышит и спорит со мною,
И думает, будто бы любит меня.
Отец мой, уверен, душой он с Тобою:
Не сможет прожить он без Света и дня.
Отец, он мне дорог, Тебя он дороже,
Я ради него что угодно стерплю,
К Тебе обращаюсь с молитвою, Боже,
Пусть это покажет, как сильно люблю.
И все же, Господь мой, молю о спасенье,
Верни мыслям ангела мир и покой.
Я знаю, что болью сулит мне решенье –
Свою избираю дорогу такой.
Отец, накажи меня так, как Ты знаешь,
Но блудного сына прими и прости
Людей Ты так часто и смело прощаешь
Прости и его и грехи отпусти.
Позволь наслаждаться ему духом Рая
(Для этого создан был ангелом он!)
И я, души грешников переправляя,
К Тебе приведу миллион на поклон!..»
Я слышу шаги и лицо открываю,
И вижу улыбку яснее, чем день,
И тут же молитву свою забываю,
С лица сбросив мрачности маску и тень.
Возлюбленный тайно, мой ангел-спаситель,
Зачем очерняешь души красоту?
Отныне, навеки, ты мой повелитель,
Но как сохранишь ты со мной чистоту?

Ангел
Я снова в глазах твоих вижу сомненья,
Но знаю, уверен, я понял Его:
Быть рядом не смог бы без благословенья,
Любить бы не смог без решенья Его.
И пусть для кого-то ты демон мятежный
Чистейший из всех ты – я знаю тебя,
Ты честный и добрый, ты мудрый и нежный
Всегда буду рядом, без страха любя...

@темы: размышлизмы, рифмоплетство, original, fanfic, мозготрах

---

Привораживая Шизофрению

Автор: batkondrat
Название: Школьные годы чудесные
Рейтинг: G
Жанр: пре-слэш, романтика, AU, POV
Пэйринг: BellDom
Размер: драббл
От автора: написано хрен-знает-когда
Не несет никакой смысловой нагрузки, написано под впечатлением от

этой фотографии Дома

Мэтт представлялся примерно

таким

Быть учителем и в то же время сексуальной фантазией своих учеников всегда неловко. Неловко встречать их откровенные взгляды, чувствовать напряжение при общении, видеть выступающий румянец на щеках. Но с другой стороны, все это выглядит забавно, и иногда я едва сдерживаюсь, чтобы не начать заигрывать с ними и хоть как-то разнообразить непрекращающийся День сурка. Хотя, ничего подобного я, конечно же, никогда не сделаю.
Обычно влюбленность быстро проходит, и они находят тех, кто отвечает взаимностью на их чувства, но у меня есть ученик, который заботит меня больше остальных: он смотрит на меня влюбленными голубыми глазами второй год, неизменно появляясь на каждом уроке на второй парте первого ряда. «Урок у Мэттью Беллами», «класс Мэттью Беллами» – за это время его имя стало нарицательным для меня.
Он не делает никаких попыток завоевать мое внимание, как это делают его одноклассницы, вызывающе одеваясь, откровенно пожирая меня взглядами или задавая мне глупые вопросы, оставшись после урока. Он тих и даже застенчив, говорит, только когда я его спрашиваю, и иногда поднимает руку, чтобы ответить. Он всегда нервничает, когда я обращаю на него внимание, и мнет края рукавов своей кофты, кусает губу и запинается, хотя мы оба, я думаю, знаем, что он ответит на любой мой вопрос – он ни разу за все это время не приходил неподготовленным. Я уверен в его знаниях, но все равно волнуюсь вместе с ним, когда он отвечает.
Он очень вежливый и милый парень – это такая редкость в последнее время, особенно эти качества выделяются на фоне его окружения с горластыми и уже чувствующими запах свободы одноклассниками.
И да, я питаю к нему нежность...
- Мистер Ховард?
- Да? - я поворачиваюсь лицом к Мэрил, посмотрев в ее карие глаза, обрамленные густыми черными ресницами – когда-нибудь я все-таки приобрету всю эту косметику и попробую изобразить что-то подобное на своем лице, чтобы посмотреть, сколько же времени они тратят на макияж утром и еще вечером, когда пытаются все это смыть с себя.
Как же я рад тому, что администрация школы наконец-то решила ввести единую школьную форму, а также правила, которые будут запрещать подобный боевой раскрас, и со следующего учебного года ничего такого подходить ко мне, каждый раз пугая, не будет.
- Я не совсем поняла домашнее задание, вы не могли бы объяснить мне? - она смотрит на меня невинным взглядом, хлопая своими черными опахалами вместо ресниц.
- Сегодня после уроков будет факультатив... Мэттью? - его макушка мелькает среди остальных учеников, и я едва успеваю остановить его в дверях окликом. Он разворачивается, а его взгляд в этот момент выражает смесь удивления и страха. - Ты не мог бы остаться? У меня к тебе есть вопрос. - Он только кивает и возвращается к моему столу, а я снова смотрю на Мэрил, дожидающуюся моего ответа. - Мы будем разбирать похожие задачи, и я уверен, ты все поймешь, - я улыбаюсь ей, и она, закатив глаза, разворачивается ко мне спиной и быстро уходит из кабинета.
Я тихо усмехаюсь и принимаюсь стирать с доски схему цепной ядерной реакции, не обращая внимания на переминающегося с ноги на ногу Мэттью у моего стола, дожидаясь, когда кабинет опустеет. Когда становится тихо и за последним учеником закрывается дверь, я, не поворачиваясь к нему лицом, задаю свой вопрос:
- Ты уже выбрал, куда будешь поступать? - я складываю маркеры в коробку и оставляю губку в углу доски, дожидаясь его ответа, но Мэттью молчит, и я оборачиваюсь, вопросительно приподняв брови.
- Нет, - чуть слышно отвечает он и отводит взгляд.
Я подхожу к своему столу и упираюсь в его поверхность ладонями, стараясь заглянуть в глаза Мэттью, но он еще ниже опускает голову.
- Почему?
- Просто пока не решил, - он пожимает плечами и немного отходит назад, как будто ширины стола, разделяющего нас, ему недостаточно.
- Но ты продолжишь заниматься музыкой? - Он удивленно смотрит на меня, и я улыбаюсь. - Пару раз видел твои выступления в школе и на соревнованиях в общественном центре. Ты замечательно играешь.
- Эмм... спасибо, я думаю, - он снова опускает взгляд, а я отмечаю румянец на его щеках.
- На этих выходных в школе будет концерт, приуроченный ко дню города, ты выступаешь? Я бы с удовольствием пришел послушать. - Он кивает и слабо улыбается – у него своеобразное лицо, необычное и отличающееся от остальных, имеющее собственную, индивидуальную красоту – без сомнения, – но его голубые глаза и застенчивая улыбка – это бесспорно эталон красоты.
- Мистер Ховард, можно попросить вас об... индивидуальном занятии? - запинаясь, спрашивает он, и я удивленно усмехаюсь:
- Оно разве тебе нужно? Ты знаешь материал лучше остальных в своем классе, и сегодня будет факультатив после уроков, ты мог бы задать вопрос на нем, - я пожимаю плечами и поправляю очки.
Мэттью мнет края своей кофты и кивает:
- Да, конечно. Не подумал об этом, извините.
- Тогда, до встречи на факультативе? - я с улыбкой разглядываю его, и он снова кивает, отступая к двери.
- Да, до встречи.
Он выходит из кабинета, а я сажусь на свой стул и смотрю на закрытую дверь, растирая уставшую переносицу, приподняв очки на лоб.
И зачем я его остановил? Зачем стал спрашивать, делать комплименты? Неужели я действительно хочу, чтобы его интерес ко мне углубился? Неужели все это время я просто жду, когда он окончит школу, чтобы... что? Ведь, если быть честным с самим собой, я совсем не знаю его – нет, учителя никогда не жаловались на него, он не был таким тихим только на моих уроках, но всегда есть те качества, которые выясняются только при личном общении. Да и он влюблен в картинку и даже не подозревает, что дотошен я не только касательно своего предмета, что вне стен школы, когда меня перестают сжимать тиски субординации, я другой. И что будет, когда идеальная картинка, которую он рисовал в своей голове на протяжении двух лет, развалится на тысячи кусочков?
И неужели я сейчас на самом деле пытаюсь представить развитие событий, если начну отвечать взаимностью на его чувства?

Мэрил, как я и ожидал, на факультативе так и не появляется, зато Мэттью сидит на своем месте и все время моих объяснений старается сделать вид, что слушает меня, но его взгляд каждый раз, когда я смотрю на него, становится все более расфокусированным, а выражение на лице мечтательным. Он вздрагивает от неожиданности, когда я хлопаю в ладоши, предлагая несколько задач для закрепления материала, и пару мгновений смотрит на меня встревоженно, только потом опуская взгляд в свою тетрадь.
Двое мальчиков выходят к доске, чтобы объяснить решение, а я слоняюсь между рядов парт, слушая их и мимоходом заглядывая в тетради остальных учеников, просматривая их ответы на задачи. Я останавливаюсь чуть позади Мэттью, так, что он не видит меня боковым зрением, и разглядываю его рисунок, над которым он работает шариковой ручкой – на странице нет ни одной записи с сегодняшнего факультатива. Рисунок – вид класса с его места: первые парты, мой стол, доска и периодическая система химических элементов над ней, а на изображенной доске крупными буквами выведено мое имя.
Я вздыхаю и подхожу ближе, легко касаясь плеча Мэттью – он снова вздрагивает и быстро закрывает тетрадь, поднимая взгляд, но я прохожу мимо, глядя на Энтони у доски. Когда я через пару минут снова смотрю на Мэттью, он, со все еще красным лицом, закрываясь одной рукой, что-то быстро пишет в тетради, нервно покусывая губу.
Когда время факультатива заканчивается, ученики медленно собираются и покидают кабинет, а я, стараясь, чтобы мое движение было как можно более незаметным, легко захватываю локоть проходящего мимо Мэттью – он оборачивается и смотрит на меня испуганно, но я тут же отпускаю его и направляюсь к его парте.
- Ты так и не задал свой вопрос, - произношу я, занимая его место, а Мэттью, сняв рюкзак, садится на стул первой парты. Он ничего не отвечает, дав мне время рассмотреть его профиль с забавным носом, высокими скулами и родинками под глазом. - Можешь спросить сейчас, - подбадриваю его я, и Мэттью быстро облизывает губы, глядя в противоположную сторону.
- Я... - он сглатывает и его кадык дергается, привлекая мое внимание. - Я только хотел извиниться за то... что вы видели сегодня, - тихо произносит он, снова краснея, а его голос выше обычного, ему как будто сложно говорить – он прочищает горло и хмурится.
Я облокачиваюсь на парту и склоняю голову набок, чтобы лучше видеть его лицо:
- Утром ты еще не знал, что я что-то увижу, но просил индивидуальную встречу. О чем ты хотел поговорить?
- Мистер Ховард, можно... - он теребит лямку рюкзака и следит за движением, - можно я пойду?
Я отваливаюсь на спинку стула и сцепляю руки в замок:
- Мэттью, поговори со мной, - тихо прошу я.
- О чем? - фыркает он. - О моем образовании? Я просто пока не решил, в какой колледж подам заявление, но в остальном проблем с поступлением у меня нет, - он пожимает плечами и подтягивает рюкзак себе на колени, обнимая его руками, как будто закрываясь им от меня. - О чем еще вы хотите поговорить?
- О тебе.
- Что конкретно вас интересует? - чуть раздраженно спрашивает он, и я впервые вижу эту эмоцию на его лице, его нервирует и обстановка, и тема разговора, но я все равно продолжаю:
- Твой рисунок.
Мэттью замирает на мгновение, не поднимая взгляд – он весь разговор смотрит куда угодно, но только не в мои глаза, – и быстро поднимается:
- Мне лучше уйти.
- Мэттью, - я хватаю его за запястье, и он наконец встречает мой взгляд, - останься. Пожалуйста, - тихо прошу я, поправляя очки, съехавшие с носа из-за резкого движения.
Он медленно садится обратно, и только после этого я отпускаю его, но оставляю руку совсем близко к нему и даже чувствую, что едва ощутимо касаюсь его.
- Я еще раз прошу прощения за то, что вы видели, - тихо бормочет он, заливаясь краской. - Мне не стоило этого рисовать и... извините, в общем.
- Тебе не за что извиняться, - улыбаюсь я и легко сжимаю его ладонь в своей. Он смотрит на наши объединенные руки и слабо отвечает на пожатие.
- Я не знаю, как трактовать ваши слова, - шепчет он, искоса глядя на меня, и закусывает губу.
Я подпираю подбородок ладонью и слабо усмехаюсь:
- Я и сам не знаю.
Мэттью ошарашенно смотрит в мои глаза пару секунд и вдруг начинает смеяться, закрывая лицо руками, и я присоединяюсь к его смеху. Неужели я сейчас действительно это сказал? Неужели в каждом взгляде, движении, интонации, слове даю ему намеки, подсказки и делаю маленькие шажки вперед? И, самое главное, зачем я все это делаю?
Мы затихаем через какое-то время, и Мэттью, вытерев слезы из уголков глаз, встречает мой взгляд с улыбкой:
- Вы очень классный, мистер Ховард.
- Ты меня совсем не знаешь, - хмыкаю я и качаю головой. - Я далек от слова «классный».
- Нет, - не соглашается он, а его улыбка становится шире, - я так не думаю.
- Ну, - я пожимаю плечами и смотрю в окно на зеленый дуб, медленно покачивающийся от ветра, и делаю последний, решительный шаг, - мы вместе можем выяснить кто прав, не так ли? - я перевожу взгляд обратно на Мэттью, в его загорающиеся восторгом голубые глаза и слабо улыбаюсь.
- Можно я совершу один глупый поступок? - тихо спрашивает он, а я начинаю переживать за целостность его губы, которую он уже жует от переизбытка эмоций.
- Зависит от того, насколько он глупый, - усмехаюсь я.
- Очень, - выдыхает он, поднявшись со своего места и встав напротив моего стула. Я поворачиваюсь к нему, удивленно приподнимая брови, и смотрю вверх, в его полубезумные глаза – Мэттью склоняется и аккуратно, едва ощутимо целует меня в щеку. - Давно хотел это сделать, - пожимает плечами он и выпрямляет спину, а я, легко рассмеявшись, беру его за руки, разглядывая его длинные пальцы, созданные для боготворения. Я ожидал какого-нибудь действительно безумного поступка, а не чего-то настолько невинного. - Можно я выйду на секунду, позвоню другу, предупрежу, чтобы не ждал меня? А потом... - Мэттью усмехается, объединяя наши пальцы, - я не знаю. Я весь ваш?
Я киваю и отпускаю его, провожая взглядом до двери, и вздыхаю.
И во что я только что ввязался?..

запись создана: 15.01.2014 в 09:58

@темы: BellDom, fanfic, Ооо... у меня Домки..., я и моя Шизофрения, креативный лубрикант, muse

---

Привораживая Шизофрению, продолжение

Автор: batkondrat
Название: Мой художник
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, POV, бесконечная эротика
Пэйринг: BellDom
Размер: мини
От автора: написано хрен-знает-когда, часть вторая)) и это было где-то в то время, когда я говорила, что меня вставляет описание прелюдии и брачных игрищ, вроде. Может, даже раньше
И да... тут как бы сам собой получился эксперимент - моя любит использовать подобный прием для коротких текстов, но тут кагбэ 8 страниц, может, будет и неудобно...
О, и еще я больная и мучаюсь бессонницей/насморком/остаточным явлением ветрянки, поэтому внимание никакое и могут быть косяки в виде несовпадения временных отрезков.
Вроде, все сказала)

Коробка с карандашами

Он откусывает печенье и садится рядом со мной на диван, а я не свожу взгляда с крошки на его нижней губе и мечтаю быть ей, чтобы почувствовать нежную и тонкую кожу. Он косится на меня взглядом, но тут же снова смотрит на экран телевизора, а уголки его тонких губ чуть подрагивают от просящейся на них улыбки. Он знает, что я хочу его. Не бессмысленно забрать его невинность, завладеть им, но боготворить. Прикоснуться губами к каждому миллиметру его лица, ощутить губы на своих, вознести его тело в собственной молитве, принести себя ему в жертву.
Он знает, как я всего этого хочу, и иногда пользуется этим. Он дразнит меня, надевая обтягивающие торс рубашки, издевается, проходя мимо в узких джинсах. Убивает, выходя из ванной в одном только полотенце на бедрах...
Он испытывает на мне свою сексуальность, учится флиртовать, быть привлекательным, желанным, и я позволяю ему это, получая то единственное, что могу. Для него это игра, и бонусы – мои голодные взгляды, бросаемые на его губы, ключицы, яремную впадину, тонкие запястья, длинные пальцы; для меня – нескончаемая мука от осознания близости желаемого и невозможности это желаемое получить.
Скоро он съедет от меня, когда его курсы по живописи закончатся, и он уедет в родной город, и я больше никогда не увижу его, только, может, его картины – и я обязательно приобрету одну, вне зависимости от цены. Последний день нашего совместного проживания я жду со страхом и надеждой: я не хочу, чтобы он уезжал, но и не могу дождаться, когда это произойдет, когда наваждение от его присутствия спадет, и я смогу вдохнуть спокойно в собственной квартире. А ведь больше полугода назад я с радостью согласился принять его, когда его родители – друзья моей семьи, которые когда-то помогли мне самому – попросили приютить его на время курсов, и я даже встретил его на вокзале. Как только он подошел ко мне с моей же фотографией в руке, я понял, что следующие девять месяцев станут пыткой.
Не думаю, что он сразу понял, почему я так себя вел – наверняка, списывал на неловкость от знакомства, потому что и сам запинался и не знал, что сказать. Но я работаю в рекламной сфере – умение разговаривать и преодолевать подобную неловкость при знакомстве – одна из моих обязанностей. Но вскоре он стал изучать меня, смотреть пристальней, как будто анализировал мои действия, взгляды, голос, и его поведение резко изменилось, что никак не облегчило мою жизнь...
- Всего два месяца до моего последнего экзамена.
Два месяца.
Я ничего не отвечаю, смотрю пустым взглядом на экран, раздумывая, что на самом деле должен чувствовать.
- Ничего не скажешь?
Я перевожу на него удивленный взгляд, окунаясь в голубизну его глаз.
- Ты хочешь какой-то совет? - усмехаюсь я. Он смеется и качает головой, а я изучаю его высокие скулы и жалею, что не художник, как он.
- Я хочу, чтобы ты позировал мне для моего экзаменационного рисунка, - вкрадчивым тоном произносит он, когда его смех стихает. - Нам разрешили выбрать жанр и тему на усмотрение, и я выбрал ню, - он смотрит на меня, и я не могу разобрать ни единой эмоции на его лице, их на нем как будто совсем нет. - И сейчас ничего не скажешь? - усмехается он.
- Я не стану тебе позировать, - тихо отвечаю я и отворачиваюсь к экрану телевизора.
- Тогда ты станешь причиной моего неудачного обучения здесь, потому что искать другую модель я не собираюсь.
- Это шантаж? - хмыкаю я, вновь глядя на него, уже заранее зная ответ. Конечно, это он. Потом мне придется объясняться с его родителями, пытаясь ответить на вопрос, почему же они просто так платили мне за его проживание здесь и за лучшие курсы в стране, не получив никакого результата, хотя его успеваемость не была в моей компетенции, но я обещал присмотреть за ним, обещал, что все будет отлично. - Нельзя ждать от человека, что он будет работать с тобой с удовольствием, если ты шантажируешь его.
- Я просто прошу позировать мне.
- Обнаженным, - добавляю я, но он безразлично пожимает плечами.
- Кроме меня и экзаменаторов этот рисунок никто не увидит, обещаю, - улыбается он, прекрасно зная, что забочусь я не об этом. Я отрицательно качаю головой, но его улыбка становится шире. - Мы приступим завтра, после обеда...

На следующий день после нашего совместного и неловкого обеда, он стучится ко мне в спальню и говорит, что все подготовил, а я стою перед зеркалом и смотрю в свои глаза в отражении, медленно поднимая руку к верхним пуговицам на рубашке, и обвожу первую пальцем. Он стучится снова, и я быстро моргаю и перевожу взгляд на дверь:
- Сейчас, - слабым голосом произношу я и снова смотрю на свое отражение, нервными движениями расстегивая рубашку. Он больше ничего не говорит, а я думаю, слушает ли он мою возню, или все-таки ушел в гостиную, где утром, как будто желая еще больше заставить меня нервничать, поставил мольберт.
Отбросив рубашку на кровать, я расстегиваю ширинку джинсов и, опустив взгляд, заставив себя перестать разглядывать собственное отражение, снимаю джинсы, добавляя их к рубашке. На мне остаются только боксеры и носки, и я медлю, запустив пальцы за резинку на боках, но в конечном счете снимаю остатки одежды, вновь оглядывая себя в отражении зеркала. Мой взгляд останавливается на подвеске на шее в виде клыка, и я расстегиваю маленький карабин, снимая с себя последнюю вещь, которая не является частью моего тела, и кладу подвеску со шнурком на прикроватную тумбочку.
В последний раз оглядев свою наготу, я надеваю халат и запахиваю его, не завязывая пояс, и, прижав махровую ткань к своему животу, выхожу из спальни, кусая губу. Я не спал почти всю ночь, раздумывая, как буду позировать ему, и втайне надеюсь, что он будет недоволен моим помятым внешним видом и передумает.
Он встречает меня довольным взглядом, закусив обе губы, и я молча прохожу до дивана, крепче прижимая к своему телу халат.
- Как мне устроиться? - не глядя на него, спрашиваю я, и слышу его чуть недовольный голос:
- Вначале тебе нужно снять халат.
- Скажи, как мне устроиться, - повторяю я, посмотрев на него, и он пожимает плечами:
- Так, как удобно. Естественно. Я поправлю, если что.
Я, облизнув губы, отворачиваюсь от него и распахиваю халат, неровно вздыхая.
- Если ты будешь раздеваться такими темпами, я до конца дня не сделаю ни одного штриха, - недовольно произносит он, и я хмуро смотрю на него через плечо.
- Я вообще не хочу тебе позировать.
- Просто сними уже чертов халат, - он закатывает глаза, а я качаю головой. - Ты уже согласился позировать, а рисунок должен быть в жанре ню, поэтому прошу, пожалуйста, сними халат.
Я отвожу взгляд и снимаю с себя халат, отбрасывая его в сторону, и, стараясь игнорировать ощущение стесненности и смущения, прекрасно зная, что он уже рассматривает мое тело, сажусь на диван и закидываю ногу на ногу, а руки – на бедро, стараясь прикрыться, и смотрю в окно, игнорируя его взгляд.
- Нет, - тянет он, - так не пойдет.
Я вздергиваю подбородок и выгибаю бровь, посмотрев в его глаза.
- Это не должно выглядеть так, как будто тебе противно или будто я притащил тебя сюда силой.
- Но именно это ты и сделал, - недовольным тоном отвечаю я.
- Но изобразить хочу не это, - он подходит ближе, и я смотрю на него снизу вверх, когда он останавливается совсем рядом со мной. - Я хочу показать красоту твоего тела, - тихо произносит он. - Ты ведь так красив, - шепчет он, наклоняясь ближе, и проводит холодными подушечками пальцев по моей щеке – я отстраняюсь, сжимая челюсти, впервые, кажется, за полгода отклоняя его предложение поиграть. Мне неуютно, неудобно, некомфортно быть вынужденно обнаженным перед ним, сейчас я совсем не хочу этого.
Он чуть хмурится, наверняка удивленный моим отказом, но все остальное время он не позволял себе касаться меня, не преодолевал последний барьер, и я был только рад этому. Я мечтал о нем – я даже не смогу вспомнить точное количество раз, но никогда не думал, что нечто подобное может произойти в реальности, я никогда не старался соблазнить его, мне было достаточно просто видеть его, наблюдать за ним; все мысли о нем были только фантазиями.
Мы смотрим друг другу в глаза, пока он встает на колени на диване и наклоняется еще ближе, позволяя себе прикрыть веки только коснувшись моих губ своими, и замирает в таком положении. Я отстраняюсь сам и рассматриваю его лицо совсем близко, как и его глаза, когда он открывает их.
- Тра... возьми меня?
Мое искушение, мое испытание, моя собственная проверка на прочность. Мое божество всегда было порочно, я это знаю с самого начала, но отчего-то я не хочу сейчас потакать его желанию, как будто это новый шантаж, которым он пытается добиться своего, а мне просто хочется отказать ему назло, без всякой веской причины.
- Я не хочу тебя, - тихо отвечаю я, и его брови слегка поднимаются, а я облизываю губы, совсем не чувствуя его вкуса на них.
- Ты лжешь, - шепотом произносит он, отстраняясь, садясь на свои пятки, и смотрит на меня испытывающе.
- Если это единственная причина, почему ты попросил позировать тебе...
- Нет, - перебивает он. - Я хочу изобразить тебя, - кивает он и закусывает губу, внимательно рассматривая мое лицо. - Ты ведь лжешь? Если нет, если последние полгода я видел только то, что хотел видеть, солги сейчас, в обратном случае, я завалю экзамен и без твоего нежелания позировать мне.
- Это снова шантаж? - слабо усмехаюсь я. - Зачем тебе это?
- Я не хотел сюда ехать, - тяжело вздыхает он и, разворачиваясь, опускает ноги на пол, уставившись взглядом на свой мольберт. - Я самоучка, и ненавижу правила, которыми они все это время пытаются напичкать меня, меня раздражает, когда преподаватели говорят мне, что я делаю что-то не так и не в то время. Это искусство, не точная наука, это способ самовыражения, и я рисую в сотню раз лучше каждого из этих недотеп, возомнивших себя художниками! Единственное, на что они годны, так это обучать правилам, которые не нужны ни одному настоящему художнику!
- Зачем ты говоришь это мне?
- Я ехал ради тебя, - он пожимает плечами и усмехается. - Нет, конечно, есть и другие причины: я освобожден от надзора родителей, от колледжа, получаю новые впечатления от смены обстановки, но все это не было главным, когда я взвешивал «за» и «против»: мама сказала, что подселит меня к знакомому, и показала твою страничку в интернете, - он смотрит на меня и улыбается. - И я согласился, потому что появилось навязчивое желание изобразить тебя с натуры. Ты даже не представляешь, как много у меня набросков с тобой, - он хмыкает и мотает головой, опустив взгляд на свои руки. - Потом я заметил, как ты смотришь на меня, и это было просто взрывом вдохновения: я мечтал о тебе, представлял и с упоением рисовал полнейшую чушь, которую от меня требовали на курсах. Ты моя муза, ты заставляешь меня рисовать то, на что я бы никогда даже не взглянул. И поэтому я прошу солгать мне, если все это время я дурачил сам себя, - он закусывает губу и искоса смотрит на меня.
- Не думал, что все изменится, если ты получишь желаемое?
- Имеешь в виду рисунок или?..
- Секс, - заканчиваю я за него. - Может, все твое вдохновение держится именно на этом? На сексуальном напряжении?
Он хмыкает и пожимает плечами:
- Не знаю. Ты правда не хочешь меня? - он морщится и нервно смеется, заламывая руки.
- Хочу, - я слабо пожимаю плечами, и он смотрит на меня с надеждой. - Могу рассказать, как думаю о тебе перед сном, как представляю, что ты заходишь ко мне в спальню; твое искаженное удовольствием лицо. - Он сглатывает, и я слежу за его кадыком. - Представляю, как бы целовал тебя, как бы проникал в твое тело, как бы ты реагировал, как бы ты двигался на мне, подо мной, как бы засыпал вымотанным в моей постели. - Он отводит взгляд и нервно ерзает на своем месте, а я усмехаюсь. - Я представляю, как бы упивался твоим девственным телом, как бы впитывал каждый твой стон. - Он закусывает губу и совсем отворачивает лицо. - И я знаю, каким бы ненасытным ты был, с каким бы энтузиазмом пытался подражать мне, старался угодить мне, желая стать незабываемым любовником... Я безумно хочу тебя.
- Тогда в чем проблема? - не поворачиваясь ко мне лицом, спрашивает он.
- Я не знаю. - Он недоуменно смотрит на меня, а его лицо все еще покрыто румянцем. - Ни в чем, - я качаю головой. - Ты будешь рисовать меня? - прежде чем он успевает что-либо сделать или произнести, спрашиваю я, и он хмурится.
- Прямо сейчас?
- Раз уж я здесь и обнажен... - усмехаюсь я, не заканчивая предложение.
- Прямо сейчас, после твоего рассказа и внимательного изучения твоего тела, мне нужно подрочить, - чуть щурится он, и я улыбаюсь. - Но раз уж ты здесь и обнажен, может?..
- Я хочу, чтобы ты изобразил меня, - я перебиваю его. - До нашего с тобой секса и после. И я не хочу, чтобы это были просто наброски, мне нужны полноценные, качественные работы. Я буду позировать столько, сколько нужно, хоть целыми днями – мой отпуск только начался, буду стараться высыпаться, чтобы не выглядеть помятым – все, что потребуется, но я хочу, чтобы и ты ответственно подошел к работе.
- Зачем тебе это? - удивленно усмехается он, и я вновь улыбаюсь, поднимаясь с дивана и направляясь к халату.
- Узнаешь, когда покажешь вторую работу, - отвечаю я, затягивая пояс халата.
- Ты правда думаешь, что можешь заинтриговать меня и мотивировать на работу этим своим ультиматумом? - усмехается он, глядя на меня нахальным взглядом.
Я улыбаюсь и смотрю на его мольберт и принадлежности для рисования:
- Ты уже заинтригован, - я перевожу взгляд на него, и он фыркает и отворачивается. - Я за все это время не видел ни одного твоего рисунка, - тихо замечаю я, и он мотает головой, поджав губы.
- Там не на что смотреть.
- Ты говорил, что рисуешь намного лучше, чем твои преподаватели.
- Не значит еще, что рисунки что-то стоят, - бормочет он и смотрит на свои раскрытые ладони.
Я снова сажусь на диван и включаю телевизор. До того, как я ухожу, чтобы начать готовить ужин, я отрываюсь взглядом от телевизора и разглядываю его, он ловит меня на этом занятии, а иногда сам увлеченно и внимательно смотрит на меня. Напряжение между нами не спадает, но теперь оно другого толка, и мысль, что я должен буду завтра долгое время находиться перед ним обнаженным, сладко тянет мышцы внизу живота. Его щеки с каждым новым взглядом все больше розовеют, взгляд становится маслянистей, а дыхание тяжелей. Он поднимается вслед за мной и почти вылетает из гостиной, обогнав меня и оставив свои принадлежности на прежнем месте, но в последний момент останавливается в дверях и, не оборачиваясь, хриплым голосом произносит:
- Если ты не против, я бы хотел... хотел бы переместиться в твою спальню для рисунка.
- Тебе нужно ню или порнография? - усмехаюсь я, глядя на его затылок. Он прочищает горло и искоса смотрит на меня, не поворачиваясь всем телом:
- Порнография будет на втором рисунке, - заверяет он и покидает гостиную, а я качаю головой и выключаю все еще работающий телевизор.

Утром, после завтрака я приглашаю его в свою спальню, позволяя расположить в ней мольберт, сам же методично раздеваюсь, игнорируя его взгляд, который вижу в отражении зеркала.
- Расскажи, о чем фантазировал вчера, когда ушел из гостиной? - улыбаюсь я, встречая его взгляд в отражении и снимая носки.
- Я не... - он качает головой и отворачивается к коробке с карандашами.
- Ты мастурбировал, я знаю, - смеюсь я, снимая с себя джинсы вместе с боксерами как раз в тот момент, когда он оборачивается, закусив губу, и жадно разглядывает мое тело.
- Просто представлял все то, что ты мне сказал, - тихо отвечает он и нервно облизывает губы.
- Тебе нравится ласкать себя? - я поворачиваюсь к нему лицом, позволяя ему скользить взглядом по моему уже обнаженному телу, и расстегиваю карабин на подвеске. - Не имею в виду только член, остальное тело?
- Не знаю, - он слабо пожимает плечами и чуть хмурится, - оставь его? - Мои руки останавливаются, и я опускаю взгляд на клык. - Он мне нравится.
Я только улыбаюсь и направляюсь к своей кровати, которую он успел перестелить и сменить простыни с белых на темно-синие:
- Так и как мне устроится? - я усмехаюсь, садясь на кровать, и отползаю к середине, ложусь на спину и, согнув ногу в колене и положив одну руку на низ живота, полностью закрываю от его взгляда пах, а другую руку закидываю за голову. Он скользит взглядом по моему телу снизу вверх и останавливается на глазах, коротко кивнув:
- Так хорошо.
- Ты раньше рисовал в этом жанре?
- На занятиях. Это была девушка, - он хмурится, вертя карандаш между пальцев и переводя взгляд на мольберт.
- Симпатичная? - улыбаюсь я.
- Идеальная, - кивает он, - для модели. - Он бросает на меня быстрый взгляд, но потом уже смотрит открыто, то ли не увидев реакцию, которую ожидал, то ли поняв, что я заметил его за подглядыванием. - Я рисую не идеальность, а личность, и у каждой личности есть отличительные черты во внешности, которые делают ее непохожей на все остальные, – поэтому мне нравится рисовать портреты, нравится отыскивать индивидуальность в каждом лице.
- И какие же отличительные черты у меня?
- Твоя улыбка, - без промедлений произносит он, и мои губы тут же растягиваются в улыбке, а он продолжает, - и взгляд. Тебя можно изобразить спящим, и ты уже не будешь ни на кого похож, но если твои глаза будут открыты... - он закусывает губу, глядя на карандаш в своей руке, и улыбается, - Твой взгляд всегда говорит намного больше, чем твои слова или действия... Тебе удобно? - Он быстро меняет интонацию – я молча киваю, и он снова оглядывает меня с ног до головы, подходя ближе к кровати. - Можно? - шепотом спрашивает он, протягивая руку к моему лицу, и я снова киваю. Он поправляет мою челку, попутно оглядывая лицо, спускается взглядом ниже и берется за клык, лежащий на моей груди, и вытягивает шнурок, острым концом клыка указывая на правый сосок. - Ты спросил, о чем я фантазировал вчера, - он оглядывает мои ноги и поправляет простынь, сделав складку более красивой и ровной. - Кроме того, что я сказал, - он снова смотрит на клык и на секунду закусывает губу, - я представлял этот момент, - он поднимает взгляд и нервно сглатывает, - представлял, как буду рисовать тебя, - он дерганно улыбается и снова смотрит на мою грудь, - как коснусь взглядом каждого участка твоего тела, - шепотом заканчивает он и быстро направляется к мольберту, прячась за ним. - Я хочу, - он кашляет, а я перевожу удивленный взгляд с его макушки, виднеющейся из-за холста, на его переминающиеся ноги, - хочу, чтобы ты думал обо мне, - он быстро выглядывает из-за холста и снова прячется за ним. - Я буду рисовать твое лицо и хочу запечатлеть твой взгляд, когда ты думаешь обо мне.
- Выгляни? - прошу я, удивленный его поведением – вчера он был намного уверенней в себе, и сегодняшняя его стесненность никак с ней не сопоставлялась в моей голове. Он медленно выходит из-за мольберта, но не смотрит в глаза, а в пол и кусает губу, а я отмечаю румянец на его щеках. - Почему твое поведение так кардинально изменилось?
Он снова прячется за мольбертом и чуть слышно шепчет:
- Ты мне... нравишься.
- Знаю, но вчера...
- Вчера ты вел себя по-другому, и мне было легче... бравировать? Но сегодня ты такой властный и держишь все под контролем и...
- Вампиреныш, - смеюсь я, и он выглядывает из-за мольберта, демонстрируя легкую улыбку и невинный взгляд.
- Так что насчет?..
- Учитывая твою топорщащуюся ширинку и взгляд, которым ты награждал меня, пока я раздевался, - усмехаюсь я, - вряд ли получится думать о чем-то другом.
И это правда. Он стоит у мольберта так, что мне видно почти все его тело, и я оглядываю его – не так, как он, сосредоточенно и замечая каждую, незаметную взгляду дилетанта деталь, но по-своему, любуясь им, раздевая его взглядом, вспоминая, что бы открылось моему голодному взору, если бы я снял с него рубашку, представляя, что увидел бы, сними я с него джинсы. В мыслях я вижу это: как подхожу к нему, как ласкаю ладонями его тело, расстегиваю рубашку, целую его губы, бледноватую кожу на выступающих ключицах, как прикусываю горошины сосков, в то же время наблюдая за его реакцией; как опускаюсь перед ним на колени и целую живот, расстегивая джинсы. Я вижу, как ласкаю губами его член, представляю его вкус и температуру, его вес на своем языке и пульсацию...
- О чем ты думаешь? - тихо спрашивает он, продолжая рисовать, всего мгновение выдерживая мой взгляд, а я в своих фантазиях уже кладу ладони на его задницу, позволяя ему двигаться так, как ему необходимо в этот момент.
- О том, как бы делал тебе минет, - просто отвечаю я, отмечая хрипотцу в собственном голосе. Он замирает, уставившись на меня огромными глазами, и трудно сглатывает, а его взгляд быстро опускается до моего бедра, но, не увидев ничего из-за моей позы, возвращается обратно.
- Нам нужен перерыв, - быстро произносит он и направляется к выходу, бросив напоследок, - не смотри, пока я не закончу.
До меня запоздало доходит, что он имеет в виду рисунок, хоть я и не собирался смотреть – мне любопытно, но я сам терпеть не могу, когда оценивают мою, еще не завершенную работу.
Я смотрю вниз своего тела и закусываю губу, обхватывая член ладонью, дразня себя медленными, ленивыми даже движениями, и, прикрыв глаза, представляю, как он трогает себя в своей спальне, как в его богатом воображении появляются картинки, которые я туда поместил...
Он возвращается раньше, чем я ожидаю, когда я все еще прихожу в себя и даже пока не думаю о том, что стоит вытереть живот, – он замирает в дверях с приоткрытым ртом, жадно оглядывая мое тело, а я не шевелюсь, наблюдая за ним, и не чувствую ни капли вины за то, что он видит.
- Я хочу изобразить тебя таким, - шепчет он, встречая мой взгляд, - второй рисунок будет таким.
Я только хмыкаю и медленно моргаю, поворачивая голову в противоположную сторону, и смотрю на тумбочку, в которой у меня лежит пачка с влажными салфетками. Он подходит к ней, без озвучивания вслух понимая мои мысли, выдвигает верхний ящик и достает из пачки салфетку.
- Можно? - тихо спрашивает он, и я усмехаюсь, прикрывая глаза и лениво потягиваясь.
- Было бы очень мило с твоей стороны.
Я чувствую его ладонь на своем члене и открываю глаза как раз в тот момент, когда он аккуратно стирает каплю спермы с головки – я медленно облизываю губы и улыбаюсь, встречая его взгляд.
- У тебя был кто-нибудь? Ты касался хоть кого-нибудь?
Он кусает губу и хмурится, стирая сперму с моего живота:
- Была девочка... Бекки. Нам было двенадцать? Тринадцать? Примерно столько, - он хмыкает и пожимает плечами, - мы просто дружили и... экспериментировали.
- И далеко зашли?
Он качает головой, складывая использованную салфетку, и присаживается на край кровати:
- Целовались, исследовали тела друг друга, - он смеется и смотрит на меня.
- И чем все закончилось?
- Ее семья переехала в другой город, и я больше ничего о ней не слышал, - он откладывает салфетку на тумбочку и вздыхает, окидывая меня быстрым взглядом. - Тебе нужно принять душ. Освежиться.
- Напрашиваешься на совместные водные процедуры? - усмехаюсь я, взяв его за запястье, а он смотрит на меня потрясенно.
- Я не это имел в виду, но... - он сглатывает.
- Если хочешь, можем пойти вместе, - тихо подтверждаю я, и он щурится, а его взгляд сменяется на подозрительный:
- Это какая-то ловушка?
- Какая тут может быть ловушка? - удивляюсь я и сажусь в постели, поглаживая его запястье большим пальцем.
- Нет, - он мотает головой, - я обязательно постараюсь соблазнить тебя, и даже не важно, как ты отреагируешь: отвергнешь или поддашься, я не хочу тебя. Не сейчас.
- Как-то это не похоже на тебя вчерашнего, - смеюсь я, и он отводит взгляд, а я, замолкнув, кладу ладонь ему на щеку и заставляю посмотреть в глаза, обводя большим пальцем его губы. - Позволишь поцеловать? - он ничего не отвечает, только смотрит на меня и ожидает моих действий, а я безумно хочу поцеловать его, и не просто коснуться губами, как он вчера, но распробовать поцелуй, прочувствовать и исследовать его губы своими.
Я воспринимаю его молчание, как согласие, и пододвигаюсь ближе, разглядывая его небольшой рот, облизывая собственные губы, и пытаюсь вспомнить, сколько раз представлял этот момент и насколько ошибался в фантазиях, когда чувствую его губы на своих: они горячие, мягкие и податливые, от него совсем слабо пахнет лосьоном после бритья и щетина почти не чувствуется, а сам он далеко не такой дерзкий во время поцелуя, каким обычно бывал все предыдущее время, он буквально тает в моем прикосновении, и я едва сдерживаюсь, чтобы не опустить руку на его шею, или плечо, или ниже, оставляя поцелуй на уровни почти невинности. Почти.
Я отстраняюсь, как только чувствую его язык на своих губах и слизываю с них его вкус, смешивая его со своим. Он медленно распахивает веки и смотрит на меня мутноватым взглядом, и я улыбаюсь, снова проводя большим пальцем по его губам.
- Я в душ, - я поднимаюсь с постели и, не заботясь о халате, направляюсь в ванную.
Когда возвращаюсь, я застаю его уткнувшимся носом в подушку и дремлющим на том самом месте, где я так долго лежал – я уверен, подушка пахла мной, и понимание заставляет меня улыбнуться. Я стараюсь лечь рядом так, чтобы не разбудить его, но он трется носом о наволочку и тихо ворчит, когда матрас рядом прогибается под моим весом.
- Спи, - шепчу я, убирая волосы с его лица, надеясь, что комнатной температуры мне будет достаточно, чтобы не замерзнуть в одном лишь полотенце.

Я уже сбился со счета, какой день подряд он меня рисует. Изучает меня в перерывах, ощупывает взглядом во время рисования. Он так сосредоточен каждый раз, молчит и только иногда поглядывает в мои глаза, сбиваясь со своего настроя. Я лежу неподвижно столько, сколько необходимо, думаю о своем решении и беззастенчиво разглядываю то, что видно из-за мольберта. Неожиданно для себя я отмечаю, что выглядит он очень сексуально, когда вот так сосредоточен, когда держит в руке карандаш, и я иногда не могу избавиться от мысли, как подхожу к нему и обнимаю со спины, отвлекая от работы, целую, соблазняю, и мы уже вдвоем возвращаемся на кровать. Мне нравятся такие мысли, нравится представлять возможную жизнь с ним, наше возможное будущее. Почему-то такие моменты в моей голове кажутся вполне реалистичными, и только потом я вспоминаю о его скором отъезде.
Я больше не чувствую неудобств, позируя ему обнаженным – напряжение между нами исчезло, и я каждый раз свободно снимаю с себя халат, ложусь на кровать и следую указаниям, чтобы устроиться точно так же, как и в предыдущий раз, и я даже получаю от этого удовольствие. И каждый раз я замечаю его взгляд, который он не может быстро изменить на серьезный и собранный – пока я устраиваюсь, он голодно оглядывает меня. Мне нравится чувствовать этот взгляд, и теперь я играюсь с ним, дразню его, пока ползу к изголовью кровати, зная, что он смотрит на мою задницу, без стеснений дефилирую обнаженным по собственной спальне, соблазняю его прикосновениями, поцелуями, двусмысленными комментариями, и знаю, что ему удержаться и не поддаться намного сложней, но его желание узнать, что я хочу увидеть до и после нашего секса на его рисунке, сильней, я заинтриговал его, и теперь имею собственную власть над ним. Мы, неожиданно для него, поменялись ролями.
- Некоторые рисуют картины десятилетиями, - ворчит он, ковыряя в тарелке с ризотто.
- Но ты намного лучше всех их, не так ли? - усмехаюсь я и делаю глоток вина.
- Если ты думаешь, что я не понимаю, почему ты себя так ведешь...
- Конечно, ты понимаешь, - улыбаюсь я, чувствуя, как терпкий напиток скользит по пищеводу, согревая тело.
- Я не могу думать о чем-то еще, это как навязчивая мысль, - он ожесточенно разминает рис вилкой, а я, склонив голову набок, наблюдаю за ним.
- Так сложно отвлечься на что-то другое, правда? - тихо спрашиваю я, и он смотрит на меня затравленным взглядом.
- Если я растяну запястье, - с угрозой в голове начинает он, - я не смогу завершить работу и...
- А ты попробуй воздерживаться от мастурбации, - усмехаюсь я и смотрю на свою порцию ужина, - перенаправляй желание в рисунок.
Он молчит и продолжает ковырять в тарелке вилкой, и я с удивлением смотрю на его действия:
- Тебе не нравится?
- Не голоден, - он откладывает вилку в сторону и дотягивается до моего бокала с вином – я предлагал ему сок, но он отказался – и выпивает все, до дна, глядя в мои глаза. - Мы можем продолжить после того, как ты поешь? - он ставит бокал на прежнее место, и я улыбаюсь.
- Конечно.
- Отлично, - кивает он и поднимается со стула. - Я хочу, чтобы ты говорил со мной в этот раз. Все, что вздумается.
- Тогда мы не сможем работать, - усмехаюсь я, и он, вздернув бровь, смотрит на меня. - Нам постоянно придется отвлекаться на разрядку, - я наливаю себе новую порцию вина, продолжая улыбаться.
- Не придется, - он качает головой. - Я буду продолжать рисовать, вне зависимости от того, что ты будешь говорить – буду перенаправлять желание по твоему совету. Увидим, как долго сможешь продержаться ты.
Он улыбается и выходит из кухни, а я медленно покачиваю бокал вина в ладони, глядя, как перемешивается в нем красная жидкость, и представляю остаток вечера.
Когда мы снова встречаемся в моей спальне, он выглядит собранным и сосредоточенным, и даже мои попытки соблазнить его своим телом не сбивают его настроя. Я делюсь с ним различными воспоминаниями, общими и нет, рассказываю о впечатлении, когда он сошел с поезда, как мы впервые заговорили, как я в тот же вечер ласкал себя, думая о нем.
Он поворачивается ко мне и мольберту спиной, что-то переставляя на комоде, на котором у него лежат все принадлежности, но я не обращаю внимания, продолжая свой рассказ, удивленно замолкая только тогда, когда он забирается в кровать, глядя на меня голодным взглядом.
- Рисунок готов, - шепчет он в мои губы, ведя ладонью вниз по моей груди. - Я так хочу тебя...
Я отстраняю его на достаточное расстояние одной рукой, другой останавливая продвижение его ладони вниз.
- А я хочу увидеть рисунок, чтобы убедиться, что он готов.
Он закатывает глаза и падает на спину рядом со мной, скрестив руки на груди, и фыркает:
- Иди и убедись.
Я поднимаюсь с постели, еще раз глянув на него и изогнув бровь, без слов спрашивая, действительно ли мне можно посмотреть, и он кивает, а на его губах замирает нервная улыбка, он следит за мной, волнуется, ждет моей реакции, пока я, дразня его, медленно подхожу к мольберту, снова оглядываюсь на него, спрашивая одобрения. Мне безумно нравится играть с его терпением и выдержкой, но и хочется увидеть рисунок, и я захожу за мольберт, глядя на холст, не выдавая себя ни одним мускулом на лице, никак не демонстрируя свою реакцию.
Рисунок потрясающ, я как будто смотрю на большую фотографию, вижу каждую деталь своего тела и обстановки вокруг, прорисован каждый волосок и ниточка ткани, – сказать, что я поражен, значит не сказать ничего, и скрывать свое восхищение очень трудно. Я делаю вид, что дотошно разглядываю нарисованное, прячась за холстом, чтобы хоть немного расслабиться.
- Ну? - не выдерживает он, и я усмехаюсь, выглядывая из-за мольберта.
- Что думаешь сам?
- Какая разница, что думаю я, - он садится в кровати, нервно взмахивая руками, - я хочу знать, что думаешь ты.
- Я хочу этот рисунок себе, - категорическим тоном произношу я, и он на мгновение замирает, как будто потеряв дар речи.
- Нет, - слабо возражает он, - я не могу...
- Повешу его здесь, прямо над кроватью, - улыбаюсь я, представляя, как картина будет смотреться над изголовьем.
- Я не могу отдать его тебе, я вложил в него всего себя и...
- Именно поэтому я хочу его, - перебиваю я, - чтобы он напоминал мне о тебе, о твоем голоде, который ты перебивал рисованием, о том, как ты жадно оглядывал мое тело, не имея к нему физический доступ.
- Я отдам тебе второй...
- Нет, ты отдашь мне этот, - улыбаюсь я, снова переводя взгляд на холст.
- Если я не соглашусь? - его голос совсем тихий, слабый, и я даже боюсь представить, что твориться в его душе сейчас, и думаю, что после моих следующих слов, там станет еще хуже.
- Тогда можешь уходить. Забирай рисунок, мольберт, карандаши, - я пожимаю плечами и возвращаюсь к кровати, приваливаясь к ее спинке бедром, и улыбаюсь, - я больше не стану тебе позировать, не стану играть в твои игры, ты проживешь у меня до конца своих курсов и уедешь домой.
- Помахал своим телом передо мной, как красной тряпкой? - его голос дрожит, а лицо краснеет, - Пользуешься моими слабостями, чтобы поставить перед таким выбором? - он смахивает злую слезу со щеки и сжимает ладони в кулаки, костяшки на которых белеют.
- Я не собираюсь сжечь твой рисунок или выкинуть его, я хочу повесить его здесь, в раме, под стекло, - я сажусь на кровать и обхватываю его тонкую лодыжку. - У тебя предостаточно времени, чтобы нарисовать еще один, - шепчу я, двигаясь ближе к нему и скользя ладонью выше, - и я обещаю, что позволю тебе поставить себя в любую компрометирующую позу, - моя рука уже под его рубашкой, на талии, он смотрит в мои глаза, и я вижу, как в них разгорается огонек, - чтобы ты мог повесить рисунок над своей кроватью и каждый вечер ласкать себя, разглядывая мое тело и вспоминая каждую последующую общую ночь, вплоть до твоего отъезда.
- Можешь взять его, - кивает он, неотрывно глядя в мои глаза и кусая губу, - и меня тоже...

Он именно такой, каким я его представлял, – ненасытный исследователь, и в то же время, торопящийся почувствовать меня в себе, тающий в моей ласке, бьющийся в моих руках, извивающийся подо мной, заходящийся в стонах от удовольствия. И когда я, наконец, даю ему то, чего он хочет, о чем просит, он уже вымотан эмоционально и физически, а наших перерывов после оргазмов как будто совсем не было, но все равно он пытается вести, отвечать, и я совсем не облегчаю или пресекаю его старания, наоборот, я сажусь на свои пятки и заставляю его подняться из позы на четвереньках, прижимаю его спину к своей груди, целую плечо, шею, кусаю ухо, тем самым поощряя его сообразительность, когда он начинает двигаться на мне сам. Ему нравится, он стонет, тянет меня за волосы и хмурится. Если бы я только был художником... Я вижу нас в отражении зеркала, жадным взглядом скользя по его фигуре, выступающим от такой позы ребрам, впалому животу и торчащим косточкам по обе его стороны.
Он неожиданно падает на матрас передо мной, прячет лицо в простынях и старается заглушить стоны, лаская себя, заставляя меня желать только одного. Я давно мечтал об этом и рисовал в фантазии, но сейчас ощущаю в реальности и внезапно чувствую, как он замирает на мгновение и уже совсем с другим ритмом отвечает на мои безумные движения.
Когда я ложусь рядом на постель, позаботившись об использованном презервативе, он все еще стоит в этой странной позе: на коленях и уткнувшись лицом в простыни, выставив задницу вверх, и я слабо усмехаюсь, касаясь его плеча.
- Ты уже можешь лечь и дать ногам отдохнуть.
Он вытягивается и поворачивается ко мне лицом, с блаженным выражением на нем, а я убираю с его лба налипшую челку и приминаю простынь перед ним, чтобы лучше видеть его глаза.
- Я запечатлею тебя, пока ты ласкаешь себя. Я хочу, чтобы все время, пока я рисую, у тебя стоял, и ты не будешь кончать до тех пор, пока мы не закончим на этот день, - ухмыляется он, а я слабо смеюсь. - А еще, - он подползает ближе и прячет лицо на моей груди, продолжая тихо, - я хочу, чтобы ты пообещал, что дождешься, когда я окончу колледж.
- Правда этого хочешь?
Он поднимает взгляд и смотрит на меня взглядом со смесью страха, недоверия и обиды.
- У тебя очень впечатлительная натура, - улыбаюсь я, обводя пальцем изгиб его челюсти. - Это неоспоримый факт. Именно поэтому я хочу, чтобы ты оставил этот рисунок, в который ты, заинтригованный моим условием и нежелающий, чтобы я уличил тебя в безалаберности и еще на какое-то время отложил доступ к своему телу, вложил всего себя. Да, именно это было мотивом, именно это я хотел увидеть в рисунке. Чтобы у меня осталось что-то на память о тебе, когда ты исчезнешь из моей жизни, и чтобы у тебя осталось что-то обо мне в виде второго рисунка, - я останавливаюсь пальцем в центре его подбородка и легко надавливаю. - Мы можем это устроить, будем приезжать друг к другу на выходные – я с удовольствием буду проводить выходные вне Лондона, но только пообещай мне, - я серьезно смотрю в его глаза, еще немного задирая его голову, пальцем приподнимая за подбородок, - пообещай, что сразу скажешь, если найдешь себе другую музу.
Он только кивает, глядя мне в глаза, и я не удовлетворен подобным ответом, но у меня еще есть время, чтобы добиться его, и я прекрасно знаю способы воздействия на своего художника...

@темы: BellDom, fanfic, Ооо... у меня Домки..., продолжая разлагаться..., я и моя Шизофрения, мозготрах, muse

---

Шерлок. 3 сезон. Мое ИМХО

Сезон понравился, хотя, стоит признаться: после просмотра второй серии стало казаться, что сериал скатился, потерял былую серьезность, стал какой-то пародией на самого себя, но...
Не знаю, чего я ожидала от сезона... Хотя, наверное, привычно-накатанного, поэтому во время просмотра все думала, что вот, еще немного, и мне снова покажут привычный распорядок: социопат Шерлок в кресле со смычком, дело, которое никто не может раскрыть, миссис Хадсон с печеньками и намеками о гействе ее квартирантов и Ватсон на побегушках, для создания контраста с Шерлоком. Я уже видела подобное, в другом сериале: из серии в серию повторялась одна затасканная линия построения истории, и если бы так продолжилось до определенного момента, я бы бросила сериал. Потому что становится скучно и предсказуемо, уже даже не интересно «кто, что и как», потому что и так знаешь, в итоге дело раскроют. Поэтому увидеть Шерлока, взаимодействующего в повседневной жизни с обычными людьми вне рамок разгадывания дела, где он предстает не самым умным, а наоборот, как бы потерянным ребенком, ничего не смыслящим в межличностных отношениях и привязанностях людей, было неожиданно. В этом смысле, вторая серия выигрывает больше остальных, с неожиданным осознанием Шерлока, что его ожидает после свадьбы Джона, а изначально с той сценой с «повисшим» Холмсом, после того, как Ватсон сказал, что тот его лучший друг (хотя для себя уже расценивал Джона, как друга, о чем почти прямым текстом сказал Майкрофту еще в первой серии).
- В чем дело, почему все рыдают? Джон... я сделал что-то не то?
Продолжение того самого «но» в начале: глупо, нелепо и смешно - именно так Шерлок бы и выглядел в мире нормальных людей, со своими неуместными комментариями и абсолютным непониманием ситуации. Здесь уже не только Джон, Лестрейд, миссис Хадсон и Молли, которые привыкли к закидонам Шерлока, а совершенно сторонние люди, которые ничего о нем не знают и не подготовлены. Вообще странно, как на речи шафера никто не встал и не заткнул его... чем-нибудь тяжелым в область затылка.
Мы едва успели вернуться после тихого, интеллигентного вечера в баре....
Мальчишник - это отдельный момент, который нельзя не отметить. Умилительно-фейспалмно-ржачное действо и то, что Шерлок и здесь, как ребенок, пытался привлечь внимание Джона к себе выбором мест остановок, и его попытка привнести в развлечение логику и все рассчитать, просто убивают, в хорошем смысле слова. Улыбнули и вопросы, которые он задавал, когда они играли в игру, - абсолютно простые, без какого-либо намека на сложный мыслительный процесс в его голове, при этом, да, «что у пьяного на языке...» и т.д. Забавно, что сначала он спросил, милый ли его герой, и только потом поинтересовался его интеллектом...

«Ну, надо же, он не робот, а человек!» - было главной мыслью после просмотра сезона. Страх одиночества, осознание дружбы, желание защитить, жертвенность - очень человеческие чувства, не чуждые, как оказалось, высокоактивному социопату. Мне показали его с другой стороны, показали эволюцию от машины, которую встретил Джон в лаборатории, до человека, готового пожертвовать собой ради счастья друга. И за это время он не мог не измениться под влиянием Джона (за что Джону, к слову, большой респект - терпеть под боком такое исчадие Ада, да еще и любить!), самого доброго, отважного и мудрого существа, которого в дар послала судьба.
Наверняка можно было бы привнести в повествование невпупенно сложные дела, как и в предыдущие сезоны, но тогда серии, думаю, растянулись бы часов до четырех (хотя, я была бы не против), так что этим, на мой взгляд, пожертвовали, как пожертвовали и достоверностью с теми злосчастными вагонами метро (Падууумаешь, перекрыть центральную ветку, чтобы снять пару эпизодов...) Хотя, если посмотреть на сезон в целом, получится, что дела, которые были расследованы в каждой серии - это так, делишки, как и те, которые они раскрывают по ходу действия в предыдущих сезонах, а одно, главное дело было протянуто через весь сезон, связывая его в одно единое.
Думаю, в следующем сезоне все же вернутся к предыдущему способу повествования, где будут местами показывать человечность Шерлока, а в основном будет раскрытие дел. Но если бы не было такого переходного сезона, где все раскладывают по полкам, изменения к более человечному поведению Шерлока казались бы неестественными, на мой взгляд.
Из негативного: зацепили слова Майкрофта в адрес Шерлока «если даже ты кажешься мне туповатым...» Возникает вопрос, нахрена он тогда вообще обращается за помощью к Шерлоку? Чисто по-братски подкидывает работу, чтобы тот не загнулся? Самому, бедняжке, некогда? Ну, раз такой умный, то минут пяти бы хватило, чтобы распутать дело, как раз пока бы на дорожке беговой жирок разгонял... Хотя, наверное, ничего удивительного, если учесть, что именно Гэттис был автором сценария этого эпизода.

Касательно большого количества негативных отзывов, мне кажется, фанаты перегорели после длительного ожидания, слишком долго дразнили, пусть даже и не специально. Если бы не пришлось ждать два года (хотя сами съемки шли всего четыре месяца, если не ошибаюсь), не думаю, что было бы нечто подобное...

Да, буду очень рада, если возвращение Мориарти не окажется разводом - он очень классный персонаж, намного сильней Магнусенна во всех смыслах, и да, соскучились-соскучились-соскучились!

@темы: размышлизмы, киношка, левое-правое, закон пяти процентов, мозготрах

---

Вот таким вот зайкой я поздравлю всех с Наступающим Новым 2014 Годом!!!

ПЫСЫ. это что-то пита Скайпа, только там рандомные собеседники)))

@темы: СЕКАС..., Нагнись и расслабься!

---

Дисклеймер: I did it just for lulz
Варнинг: Статейко в стиле Луркморья с таким же туповатым йумором и огромным количеством матов.
+ чем дальше в лес, тем меньше старалась. Могёт быть когда-нить доработаю до полноценного, мгм. Но счас пздц как лень


Мэттью Беллами - солист, вокалист, бессменный лидер вокально-инструментального ансамбля «Муза». Маленький человек с большим хуе носом, хотя, касательно первого знаменитые группи тоже поговаривают. Ебанут чуть более чем полностью, чем невъебенно доставляет при просмотрах интервью, где он с невозмутимым видом и иногда вырывающимися смехуечками и пиздахаханьками порет очередную несусветную хуйню, а журналисты слушают его с одухотворенными лицами и кивают. От своих слов давно уже открестился, сказав, что отвечает первое, что приходит в голову, но вот как оно находит туда путь и приходит - не делится. Есть подозрения, что увлечение псилоцибиновыми грибами и ганджубасом в молодости не прошло бесследно и все-таки окончательно и бесповоротно сломало моск.
В цветущей юности и невинности таскал девчачьи шмотки, любил блестящие рубашки, оправдывая свой внешний вид отсутствием в магазинах мужской одежды его размеров, но мы-то знаем! что еще раньше он имел обыкновение отращивать волосы до подбородка и даже ниже, каждый раз заправляя их за ухо с видом ТП со стажем, что кагбэ говорит нам. При этом не стоит забывать о любви сабжа к маскарадным афтепати, на которых он был нередко замечен в женском парике разных цветов, мэйкапом, и вообще боа.
Рекордсмен по разъебыванию своих гитар (нет, ну правда!) о сцену, усилок или голову собственного ударника коммунистического труда Доминика Ховарда. После одного из таких метких бросков хвастался, что видел задницу ударника труда, когда тому делали инъекцию, и что после этого случая между ними появилась странная связь, что кагбэ намекает. В сторону басиста кидать гитары, видимо, боится, потому что у того толпа детей и, похоже, это заразно. Либо боится, что гитару не вернут, а дрочить что-то нужно (а вдруг знаменитые группи напиздели?)
Туеву хучу раз был номинирован на премию «Самый сексуальный мужчина/рокер (нужное подчеркнуть)», выигрывая их примерно столько же. Далее в его планах выиграть премию «Самый сексуальный среди самых сексуальных», «Самый-самый сексуальный среди самых сексуальных», «самый-самый-самый сексуальный среди самых-самых сексуальных» и далее по нарастающей, пока не выиграет корону Мисс Вселенной и не затмит по известности самого Б-га, а по сексуальности его сына, и где-то в это же время собирается создать собственную религию, суть которой в познании несознательного Я при помощи волшебных грибочков и каннабиса.
Пожертвовал с барского плеча свою песню в говнофильм об отсасывающих, чтобы хоть как-то разнообразить унылое действо и «игру» актеров с ЗПР, за что среди аццких фонатов прослыл моральной проституткой и вообще. После говнофильма у вокально-инструментального ансамбля появилась целая (ну, может, и нет, никто не проверял) толпа фанатачек-ТП, из-за чего у аццких фонатов перманентный баттхёрт, потому что ТП совершенно срать на охуенно-богатый внутренний мир Беллами, им вполне достаточно няшной улыбки, высоких скул и голубых глаз. «Я большая фонаддка, да. Только ничего, кроме супермэссив блэк хол не знаю. Ну, там еще про блестящие туфли суперзвезды в припеве, ну или что-то такое».
Любитель пасты и, по слухам, готов отдаться в сексуальное рабство за тарелку «рожек» с майонезом и кетчупом, чем без зазрения совести пользуется любитель порхать между плитой и столом ударник.
Алсо, большой поклонник Рахманинова, но ни разу не произнес фамилию правильно, хотя мог бы и поинтересоваться, как это делается. Поклонник настолько большой, что без проблем копипиздит его в своих песнях и даже дефилирует под «Танец рыцарей» в показе мод в 2007 году на Уемблях ин зе кэпитал оф той самой, демонстрируя метросексуально-гомосексуальный костюм от Самого.
Сейчас сабж партнерствует (тут должна быть ссылка на Педевикию) с актрисой Кейт Хадсон, знаменитой по своим ролям в порнушке для пристарелых домохозяек и ТП, где всю еблю пропускают из-за тонкого устройства нереально-невъебенно-охуенно-богатой внутренней галактики зрительниц, и сразу приступают к большой любви и занавес. Все всегда заканчивается свадьбой и рассеканием по радуге на грациозных розовых поняшках, какающих бабочками. Сабж имеет от партнерши головную боль в виде вездесующих папарацци, перманентных напоминаний о том, что сюжет всех ее фильмов задрочен под «долго и счастливо», а у нее уже двое детей, ей четвертый десяток, а она все еще в девках! И вообще такими темпами она может прослыть женщиной не просто гулящей, а простихосспаде портовой блядью. Также имеет головную боль в виде двух детей: старшего сына партнерши от предыдущего брака, которого сабж принял, как родного и пустил в свою песочницу, поделившись лопаткой и ведерком, что очень хорошо видно на фотографиях с пляжа; и дочери, которая на самом деле сын просто с длинными волосами. Появление последнего было, по словам сабжа, полнейшей неожиданностью (видимо, как и для самой матери), при этом он, по сути, признался, что не умеет натягивать гондон на свой МПХ. Алсо, учитывая подноготную партнерши, никто не удивится, если в итоге выяснится, что совал совсем не Беллами и вообще он ни при чем и до сих пор девственник.
В целом, если у сабжа заткнут рот, связаны руки и в них отсутствуют музыкальные инструменты, он может показаться пуськой и няшей с лохматыми волосами, голубыми глазами и красным прыщом, обязательно присутствующем где-нибудь на лбу.

Доминик Ховард - гламурное кисо, по воле судеб или из-за непревзойденного юмора Б-га застрявшее в бренной плоти ударника коммунистического труда британского вокально-инструментального ансамбля «Муза». Любитель больших кошек и маленьких собак. Бостонских терьеров и леопёрдов в частности, несоответственно. Алсо, известен своими кулинарными способностями и чистоплюйством, последним вызывая баттхёрт у Мэттью Беллами, который заглаживается плюшками (сдобными и теми самыми) и прочими ништячками в виде обожающих/пожирающих взглядов, улыбочек и прощении всевозможных заебонов Беллами, к которым, кстати, относятся и швыряния гитарой.
Постоянный предмет троллинга со стороны фронтмена, задевающего чистоблюйство, невероятно раздутое эго ударника, его внешний вид и сексуальную ориентацию. Занимательный факт: бас-барабан был многократно лишен девственности грифом гитары Беллами, и это, вкупе с комментариями и похлопыванием по попе, кагбэ намекает.
По словам все того же Беллами, говорящего о своем ударнике чаще, чем о своей партнерше, сабж являет собой разврат группы. И он действительно часто бывает замечен под руку с длинноногой ТП, хотя сабж по сути благороден и сопровождает девочек, оберегая их и их ноги от насильников, закрывая их своей облеопёрденной грудью. И вообще, эти гламурные кисо его подружечки, берущие его на всякие гламурные тусовочки.
По молодости отличался пухлыми щеками, пузцом и вторым подбородком, но потом то ли его перестали кормить, то ли стал выдыхаться на концертах, то ли увидел себя однажды утром и охуел (не факт, что тогда пиздец не был дополнен невъебенным бодуном и, как следствие, опухшей мордой лица), и быстро похудел до размеров поджарого гепарда, хотя попа все еще присутствует и очень даже fuckable.
Изменил собственному вокально-инструментальному ансамблю с девочкой по имени Викки Краер, за что, так же, как и Беллами, прослыл моральной проституткой и вообще.
Рекордсмен группы по секс-фейсам и всяким доставляющим позам и движениям во время концерта.

Кристофер Уолстенхолм - басист, бэк-вокалист и гармошечник вокально-инструментального ансамбля «Муза». Это тот самый мужик в серых гамашах, вечно забивающий гвозди головой на концертах, обычно с двухдневной щетиной, которая вполне себе может быть всего лишь двенадцатичасовой. Бык-осеменитель всея колхоза Девона: шесть детей в наличии. Пизда. Вот уж кто не знает, что такое гондон и как его надевать. Всю дорогу примерный семьянин и ни сантиметра в чужое отверстие, но вдруг алкоголик со стажем. Необъяснимое и невероятное.
Отличался природной химией на голове и молчанием во время интервью, хотя теперь, после двух песен с последнего альбома, заговорил. Оно заговорило (с)

Морган Николлз - человек-невидимка. Человек-оркестр. Перечислять, на чем, блять, этот человек играет в «Музе» просто анриально. Проще включить любой видео-лайв, абстрагироваться от звука гитары, баса и барабанов - и вот, короче, все остальное - это Морган. Можно задаться вопросом, нахуя ему вообще нужны барабанщик, басист и гитарист? Мог бы выгнать их нахрен из ансамбля и выступать сам. Но Морган по сути своей умилительный няш, ему нахрен не нужно признание, он готов батрачить за ништяки во время выступления.

Томас Кирк - ебаный тролль.

@темы: размышлизмы, BellDom, fanfic, Нагнись и расслабься!, продолжая разлагаться..., закон Беллами, я и моя Шизофрения, muse

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

стоило только объединить эти фотки и в моей голове развернулась пышным цветом НЦа...
кто бы еще ее записал за меня

@темы: BellDom, Беллс, СЕКАС..., Ооо... у меня Домки..., Домка, креативный лубрикант, muse

---

Законы гравитации?

...Ф пязду эти законы!
Серьезно, если вас когда-нибудь посетит мысль посмотреть фильм "Гравитация" - гоните ее в самые дальние страны, которые можете припомнить, ибо такого трэша я естчо не видала. Клуни, уносящего в открытый космос при натянутом блять тросе, когда для спасения оного нужно всего лишь блять дернуть его на себя, я вообще никак не ожидала. Нет, серьезно, в таком говне я не ожидала увидеть ни Ба(у)ллок, ни Клуни - складывается впечатление, что они не то, что вообще не изучали физику, они как будто в принципе не знают, что это такое и как с этим работать. Какие нахуй из них ученые?! В каком, блять, месте, отведите меня туда, чтобы я не парилась насчет собственного благосостояния...
Серьезно, если сейчас в наших космических/биологических/и прочих науках трудятся вот такие вот кадры - ебаните в мою сторону, пожалуйста, луч смерти, я не хочу жить в таком мире.
Фильм - дерьмище, тратить на него свое время никому не пожелаю, даже врагам, которые могли бы придумать в это время что-то более стоящее.
Ба(у)ллок не верила ни одной секунды. Клуни - к чему он вообще там?!
Столько ляпов в одном фильме я еще, кажется, не встречала...
1 из 10, серьезно

@темы: киношка, это ж пиздец, а?!, левое-правое, мозготрах

---

На улице ночь, у меня бессонница, и вообще...

секса много не бывает

а это уже чтобы наверняка

я ни в коем случае не пошлый, но этот его жест... Он кашляет, да-да, конечно

@темы: СЕКАС..., Ооо... у меня Домки..., продолжая разлагаться..., Домка, креативный лубрикант, muse