Название: Возрождение
Рейтинг: PG-13, редко до R
Варнинги: АU, POV Доминик; упоминание насилия
Жанр: AU, Слэш, Ангст, Hurt/Comfort
Пэйринг: BellDom
Размер: миди
Статус: закончен
От автора: Кхм-кхм... Самая фейспалмовая и блинская глава, кажется. Счас я по-быстрому соберу все тапочки, а потом мона будет расслабиться... пока народ еще вьетнамок не закупит
"Выступаем на расслабоне..."©
~*2*~
~*2*~
Миссис Дэвидсон допивала свой чай, рассказывая о том, что происходило в стране во времена ее молодости. Было интересно слушать, что творилось вокруг, когда я сопел в пеленках, ничего не соображая. Кроме того, я не мог не радоваться, что миссис Дэвидсон делала успехи. Возможно, внимание, которое она собрала не чувствовалось из-за того, что она была глубоко в воспоминаниях – это тоже неплохо. Точнее, это уже что-то. Если так пойдет и дальше, она недели через две сможет прийти на общий сеанс.
Я извинился, когда стрелки на часах подкрались к 2:20, взял свой поднос и отнес к приемному столу. Примерно через десять минут встреча с новым пациентом и кем-то из родных – мне надо подготовиться, по меньшей мере, эмоционально.
Лили не обедала с остальными – я очень надеюсь, что дело не во мне – и сидела за своим столом, в приемной перед моим кабинетом.
- Еще не пришли?
- Нет, доктор Ховард, - она составляла отчет по истории болезни Сэма, который вместе со всеми документами отправится в поликлинику по месту жительства, где он будет амбулаторно наблюдаться.
- Почему ты не обедала? - я держался за ручку двери своего кабинета.
Она пожала плечами.
- Думаю, беру пример с вас, - она подняла взгляд, и я выдержал его. - Нужно как можно скорее отправить бумаги, - она пожала плечами, поняв, что ее взгляд не сработал.
- Не загоняйся, а то закончишь в одной из этих палат, - я хмыкнул и она улыбнулась. - Сообщи, как они придут.
- Конечно, - она кивнула и я закрыл дверь за своей спиной.
Нет, ее взгляд сработал прекрасно, еще раз напомнив мне, какой я идиот. Ну неужели она за такое количество времени не устала мучить нас обоих? Сколько можно?
- Так, - тихо произнес я, прислоняясь спиной к двери, - закрыл глаза и глубоко вздохнул, - я выполнил упражнение и еще какое-то время успокаивался, считая дыхание.
Сейчас было не самое подходящее время разбираться в этих недоотношениях, копаться в себе, проклинать в очередной раз и думать, как выкрутиться. Я глянул в зеркало, поправив волосы и воротник халата, подумав, стоит его застегивать или нет. Иногда, мой стиль одежды не нравится родным пациентов или они начинают думать, что я не достаточно долго учился. Но и я не чувствую себя настолько старым, чтобы ходить в галстуке и рубашках, застегнутых до последней пуговицы. Может, когда мне будет лет пятьдесят, и я все еще буду здесь, я стану наряжаться как потерявшийся в здании центра офисный служащий, но пока я хочу позволять себе что-то, что нравится мне. К тому же, главный врач ничего не говорил мне по этому поводу и даже не намекал – я же не хожу с пирсингом и татуировками во всех возможных и невозможных местах.
Я более менее расчистил стол, оставляя несколько папок в небольшом беспорядке – это всегда работает с людьми. Нет, не хочу сказать, что я постоянно бездельничаю, но моя работа в основном выражается в прямом общении с пациентами, а бумажная волокита в большинстве своем достается Лили, я только вычитываю, что мне необходимо и возвращаю бумаги ей. Но девственно чистый стол всегда заставляет пришедших думать, что я ничего не делаю. Чертова психология, иногда я ее ненавижу...
- Доктор Ховард, к вам пришли, - дружелюбно произнес селектор.
Я надавил на кнопку.
- Спасибо, Лили, - и тут же пошел к двери, распахивая ее перед женщиной лет шестидесяти с сумкой в руках. Она улыбнулась и я протянул руку.
- Добрый день. Доктор Ховард.
- Здравствуйте, доктор. Мария, а это Мэттью, - она сделала шаг в сторону и я увидел своего будущего пациента на диване, съежившегося и напряженно смотрящего в одну точку. Руки лежали на коленях, а ногти на пальцах, переплетенных в замок, уже начали синеть.
- Приятно познакомится, - я улыбнулся ей. - Здравствуй, Мэттью, - я слегка склонился, стараясь заглянуть ему в глаза, но он отвернулся и вжался в подлокотник. Ну, он не сильно отличается от Сэма, только что выписавшегося из его будущей палаты.
- Мэттью...
- Ничего, - я улыбнулся Марии, - пройдемте в кабинет? - я указал на дверь. - Мэттью, ты подождешь здесь, с Лили, или присоединишься к нам? - Одно мгновение его взгляд бегал по ковру, но потом он еще немного отвернулся от меня.
Конечно, было бы лучше, если он останется здесь – я собирался спрашивать у Марии вещи, которые ему совсем не нужно слышать. Например, рассказать, что с ним произошло – ему совершенно необязательно вспоминать это снова, во всяком случае, не сейчас. Но я просто хотел проверить, что он выберет: остаться с посторонним или следовать за кем-то близким; насколько он самостоятелен на данный момент.
Он ничего не ответил. Я был уверен, что Мэттью прекрасно понимал, что я у него спрашиваю и перед каким выбором его ставил. Я даже был уверен, что он предполагал, о чем я буду с ней разговаривать – и ему много проще было оставаться с чужим человеком, чем окунаться в воспоминания.
- Чай, кофе? - я улыбнулся Марии, все еще стоя в проеме двери.
- Чай, - женщина улыбнулась.
- Мэттью, что принести тебе? - я снова попытался наладить контакт. Он ничего не ответил, и я повернулся к Марии, - Что он пьет?
- Чай, - она пожала плечами.
- Лили, попроси Грейс принести три чая и не оставляй Мэттью одного, хорошо?
Лили кивнула и подняла трубку телефона, а я закрыл за собой дверь в кабинет.
- Он даже со мной отказывается говорить, - Мария вздохнула, оглядываясь.
- Присаживайтесь, - я кивнул на кресло, а сам присел на край своего стола, - Иногда эмоциональные травмы имеют большие последствия, чем физические. И все же, они тоже лечатся, - я взял его документы из рук Марии и открыл папку, пропуская самые общие графы: фамилия, возраст, быстро пробегая взглядом по симптомам: боязнь людей, тактильного контакта, темноты. Не дойдя до причины симптомов, я спросил, - Что с ним случилось? - и пошел к своему креслу, глядя на женщину.
Мария глубоко вздохнула, отведя взгляд.
- Полиция сказала все в общих чертах, как они предполагают, что произошло... - Она могла бы не продолжать, я много раз слышал подобные начала, каждый раз думая «Ну почему жертва была одна?» или «Каким нужно быть мерзавцем, чтобы посметь надругаться?» Раз он боится темноты, скорее всего возвращался откуда-нибудь поздно вечером, учитывая возраст – я глянул в соответствующую графу, возможно, из паба, где проводил время с друзьями. Раз боится людей, скорее всего, насильник был не один.
Мария собралась с духом и рассказала, что ей сообщили – я ошибся только в том, что возвращался он из книжного магазина. Ублюдков было двое – так показала экспертиза спермы. От Мэттью ничего не смогли добиться: ни того, как они выглядели, откуда появились, куда ушли, может, говорили о чем-то, какие-то отличительные черты, ничего. Первые сутки он просто рыдал, пока ему не вкололи успокоительное и обезболивающее, вторые сутки – лежал, уставившись в одну точку. На третьи попробовал покончить жизнь самоубийством, но его вовремя остановили.
Он был не первый пациент, который пытался это сделать. Сэм несколько месяцев ходил с бинтом на левой руке от запястья до сгиба локтя – постарался ножом для бумаги. Я заверил Марию, что здесь никто не позволит ничему подобному произойти – везде стоят камеры наблюдения и нет ни одной слепой зоны.
После ее рассказа, я спрашивал различные подробности о нем, его предпочтения в самых разных моментах жизни, интересы, все, что могло бы мне помочь наладить с ним контакт. Для начала, просто войти в доверие, возможно даже, не получая никакого внешнего подтверждения этому. Она отвечала, а я делал пометки, иногда, сдерживая улыбку или даже смех. Думаю, я не соскучусь с ним, когда он заговорит.
- Мы понаблюдаем за ним сутки и если все будет хорошо, мы оставим его у нас, - я улыбнулся Марии, - Пройдемте, я покажу вам его палату, - я встал и положил папку с примечаниями на стол, указав рукой на дверь. - Думаю, он заскучал там.
Мы вышли из кабинета и я глянул на Лили – она едва заметно отрицательно покачала головой и я посмотрел на нетронутую чашку чая.
- Мэттью, честно, наш чай не настолько отвратительный, - я хмыкнул и продолжил, - Если ты хочешь остаться один, идем, я покажу, где твоя палата. - Я раскрыл дверь и пропустил Марию вперед, все так же глядя на Мэттью, - И там действительно никто не будет беспокоить тебя.
- Мэттью, - укоризненно произнесла Мария, когда он не пошевелился, и я почти закатил глаза в расстройстве. Недовольство им – это последнее, что сейчас было необходимо.
- Конечно, если ты хочешь поговорить с Лили... - начал я и он почти тут же подскочил со своего места – я сдержал смешок, глянув на огромные оскорбленные глаза Лили, и пожал плечами, когда Мэттью вышел.
Мы вошли в палату, в которой еще сегодня днем я разговаривал с неугомонным Сэмом, когда-то точно таким же молчаливым и запуганным, каким был Мэттью прямо сейчас.
- Я оставлю вас, - я улыбнулся Марии и вышел из палаты, тут же услышав оклик.
- Доктор Ховард!
Я обернулся вправо и увидел спешащую ко мне Грейс.
- Да, что-то случилось?
- Случилось, - она улыбнулась. - Кто этот прекрасный пациент? - она кивнула на дверь палаты Мэттью.
- Грейс, побойся Гиппократа, - я покачал головой.
- Ой, ну... - она усмехнулась.
- К тому же, он не разговаривает.
- Ну, вы же найдете к нему подход? - она подмигнула. - А потом я могу полностью взять его под свой надежный присмотр.
- Спасибо за лесть, но, знаешь, ты будешь последняя, кому я его доверю.
- Вы несправедливы, - она нахмурилась.
- Жизнь вообще несправедлива, - я пожал плечами.
Из палаты Мэттью вышла Мария.
- Идемте, я провожу вас, - я улыбнулся ей, - его никто не побеспокоит, да, Грейс?
Она тут же вернула обычное выражение лица и кивнула.
- Как часто его можно навещать? - Мы с Марией шли по коридору.
- Хоть каждый день, в часы приема, - я пожал плечами, будучи уверен, что навещать его будут не чаще раза в неделю – обычно, частота посещений уменьшается после первых двух недель. Родным есть, чем заняться – я не имею права судить хоть кого-то.
- О, я привезла кое-какие его вещи. Полотенце, сменное белье... - она пожала плечами.
- Коул принесет, - я кивнул медработнику за столом наблюдения и тот встал рядом с нами, готовый следовать за Марией.
Она тяжело вздохнула, глядя в сторону – характерное поведение для человека, действительно беспокоящегося, но в то же время, уже уставшего от присмотра и чувствующего облегчение, что с него снимается такая ответственность, с примешивающейся, ко всему прочему, долей стыда.
- Все будет в порядке, здесь Мэттью в безопасности и под присмотром специалистов, - я улыбнулся, сжав ее локоть.
- Спасибо, доктор Ховард, - она слабо улыбнулась.
- Коул проводит вас, всего доброго. И я позвоню вам завтра и сообщу, что он может остаться. Я уверен, так и будет. - Тут работала своя презумпция невиновности – пока пациент ведет себя тихо, его нельзя назвать опасным и негодным для нашего центра.
Мария кивнула и улыбнулась увереннее.
- До свидания, доктор Ховард.
Я проследил за ними, пока они не исчезли из вида, потом повернулся и пошел к своему новому пациенту. Я постучался и приоткрыл дверь в его палату, и только потом зашел. Мэттью сидел на кровати, согнув ноги в коленях и облокачиваясь на спинку, и смотрел в одну точку. Я подошел ближе и сел на противоположную сторону кровати – не слишком далеко, но и не слишком близко.
- Думаю, ты слышал как меня зовут, - я улыбнулся. - Не будешь против, если я буду звать тебя по имени? - я подождал ответа, но он никак не отреагировал на мой вопрос. - Молчание – знак согласия? - я хмыкнул. - Сейчас принесут твои вещи. Знаешь, у нас здесь все по расписанию, поэтому ужин будет через... - я глянул на свои часы, - через четыре часа, но если ты голоден, я могу принести тебе чего-нибудь перекусить. Просто кивни, если ты хочешь есть. - Я подождал его ответа, но он снова проигнорировал меня. - Хорошо, - я пожал плечами. - Извини, но если тебе что-нибудь нужно – придется попросить. Если не хочешь обращаться ко мне, обращайся к любой медсестре или медбрату, - его глаза забегали и он ниже опустил голову. Два варианта: либо он испугался, что есть еще и медбратья, либо, что придется общаться еще с кем-то, кроме меня. Он мыслил трезво – в этом я не сомневался – он прошел не один тест на вменяемость и все они подтверждали, что он все прекрасно понимает, но так и не было установлено – он не мог говорить после такого потрясения или просто отказывался, никому теперь не доверяя. Это придется выяснить мне.
Его палец стал поглаживать его плечо и я следил за единственным движением.
- Я здесь обычно до девяти, если что. Иногда задерживаюсь. Если тебе что-то понадобиться – можешь приходить в мой кабинет, ничего не говоря Лили – она пропустит, не беспокойся. Если меня не будет на месте – можешь подождать в приемной. Здесь никто не даст тебя в обиду, Мэттью, - я слегка склонился, снова пытаясь поймать его взгляд, но он отвернулся. - Я надеюсь, тебе здесь будет спокойней. Я хочу, чтобы тебе здесь было спокойно.
В этот момент в палату вошел Коул со спортивной сумкой.
- Я все проверил, ничего необычного, - он пожал плечами и поставил ее рядом с небольшим комодом. Под «необычным» подразумевалось колющее-режущее и прочее, с помощью чего можно повредить свое тело.
Я улыбнулся.
- Спасибо, Коул. Познакомься с нашим новым постояльцем, Мэттью.
- Привет, Мэттью, - Коул улыбнулся, глядя на него, но тот не отреагировал. Улыбка исчезла и Коул кивнул, серьезно глядя на меня – я поджал губы. - Ну, до скорого, - он хмыкнул – Мэттью на его слова вздрогнул так, что кровать под нами скрипнула, отъехав с прежнего места, и забился еще дальше в угол, стараясь спрятаться.
- Все хорошо, Мэттью, - я слегка придвинулся и он еще больше съежился – я тут же отпрянул. - Коул, выйди, - я махнул на дверь, не глядя в его сторону, а сам встал, дав Мэттью еще больше пространства. За Коулом закрылась дверь. - Извини, он не хотел, - тихо произнес я. - Я принесу тебе чай с лимоном и булочки, и больше никто не побеспокоит тебя сегодня, можешь просто отдохнуть. - Я подождал какой-нибудь реакции, но он даже не пошевелился. Я кивнул и вышел из его палаты.
Самые сложные – первые дни, когда пациенты привыкают к нахождению здесь, обстановке, новым людям и не только персоналу, но и другим, проходящим здесь лечение. Иногда новым пациентам становится страшно, что их родные оставляют их с совершенно незнакомыми людьми – бывают истерики и попытки сбежать. Иногда не знаешь, что хуже: бунт или подобное тихое согласие, как в случае Мэттью, потому что было не понятно, о чем он думает на самом деле.
- Доктор Ховард, я не хотел...
- Все нормально, Коул, - я улыбнулся. - Я думаю, твои слова и интонация напомнили ему о его травме. Такие вещи никогда не предугадаешь.
- Извините...
- Ничего, - я ободряюще похлопал его по плечу и пошел дальше по коридору.
Грейс смотрела на меня из-за своего стола.
- Следи за ним. - Она улыбнулась. - Серьезно, Грейс. Следи за ним, но только со своего места. Если что – зови меня. Я скоро вернусь.
Я не стал слушать ее расстроенный стон и возмущения и пошел в свой кабинет за портмоне, бросив халат на диван у двери – напротив здания центра была неплохая булочная, во всяком случае, там всегда была свежая выпечка со вкусной начинкой.
Я вышел на улицу и побрел по тротуару, улыбаясь и глядя на еще не успевшую надоесть зелень. Перед зданием был разбит сад, который прятал за собой депрессивный вид на город, даже пусть реабилитационный центр находился на его окраине, лучше не видеть постоянную возню горожан из окна, а за зданием находился парк, где обычно прогуливались пациенты. Людей невозможно держать взаперти, когда на улице стоит такая прекрасная погода: солнце, летний теплый ветер. Иногда становилось даже слишком жарко – это лето вряд ли назовешь дождливым.
Я глянул на ассортимент и хмыкнул. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок? Отсюда и начнем. Не зря же я выпрашивал разные подробности о Мэттью у Марии: я купил три кусочка бананового пирога – будем выкладывать дорогу к доверию, начиная с небольших приятностей. Это всегда работает. Как с дикими зверьками: если хочешь, чтобы они привыкли к тебе – подкармливай и проводи больше времени рядом с ними. Через какое-то время они начнут подпускать ближе к себе. После долгого и терпеливого ожидания, они позволят погладить – главное, не переступить границу слишком рано. Вот здесь бывает так, что во второй раз доверять они не станут.
Вернувшись, я сначала пошел в столовую за чаем и уже оттуда, с полными руками, вернулся в свое крыло.
- Как новенький?
Грейс пожала плечами, глядя на экран монитора:
- Сначала сидел на кровати, теперь стоит у окна.
Я кивнул и пошел к его палате. Перехватил бумажный пакет в одну руку с чаем и, постучав и предупредив его, вошел внутрь.
- Осваиваешься? - я улыбнулся, даже зная, что он не повернется, и поставил чай и пирог на тумбочку у кровати. - Я принес чай. - Я подошел к окну и встал в метре от него, не глядя в его сторону. Его окна выходили на задний парк. - На улице потрясающая погода, - я улыбнулся. - Если хочешь ты можешь выйти туда, - я кивнул вперед, - в парк. Или просто открыть окна, - я решил, что сделаю это за него и раскрыл окна – в комнату ворвался свежий воздух и шум листьев деревьев парка.
Мэттью протянул руку вперед и провел пальцем по кованной решетке – это не были обычные прутья, как в тюрьмах, скорее, как те, что ставят на окна в жилых домах, с узором – менее депрессивно. Он схватился за один витиеватый белый прут – не тянул, не дергал, просто держался за него.
- Да, - я кивнул, - это мера предосторожности, не больше. Миссис Дэвидсон, другая пациентка, ходит во сне – они поставлены для подобных случаев. Ты ходишь во сне? - я усмехнулся, глянув на него, но он продолжал смотреть вперед. - Я знаю, о чем ты думаешь, - я тоже стал смотреть вперед. - Что я должен об этом знать. Ты прав, я знаю, - я пожал плечами. - Но только потому что так сказала Мария, что не замечала ничего подобного за тобой, пока ты жил у нее последний месяц. А миссис Дэвидсон до поступления сюда жила одна – никто не знал, что с ней такое случается. Это был сюрприз, - я усмехнулся.
Мы молчали какое-то время. Я искоса смотрел на него – у него было спокойное выражение на лице, взгляд бродил где-то в парке, он иногда медленно тянул воздух носом, как будто вдыхал спокойствие из него.
- Твой чай остынет, - я сказал тихо, чтобы не спугнуть его. - Думаю, ты не захочешь идти в столовую, поэтому сегодня ужин тебе принесут. Не стану тебе мешать, - я шагнул назад, из поля его зрения – он не обернулся, хотя я ожидал, что он не позволит оказаться за его спиной, когда не было возможности видеть мои действия. Я остановился, глядя на его затылок, и тут же заметил, как он напрягся, сжав челюсти и слегка повернув голову, чтобы я снова оказался в поле видимости – я снова стал отступать назад, и он отвернулся к окну, вероятно, вслушиваясь в мои шаги.
Я в очередной раз вышел из его палаты и, проходя мимо общей комнаты, с улыбкой отметил миссис Дэвидсон, читающую вслух для Мередит и Айвана «Гензель и Гретель».
В своем кабинете я снова перечитал документы Мэттью, его характеристику от Марии, и набросал небольшой план, как буду осаждать его бастионы.
До ужина я успел задремать на своем кресле, не дойдя до дивана, на двадцать минут – нехватка сна когда-нибудь доведет меня; побывать на сеансе общей терапии, где пациенты рассказывали о своих успехах и я давал им рекомендации, что еще стоит попробовать. В этом смысле было удобно, что многие другие слышали их – чем более коммуникабельными становились пациенты, тем больше они помогали друг другу в выполнении моих наставлений.
А еще, я успел почитать статью нового светила науки, но решил, что пока я буду действовать своими методами и самостоятельно общаться с пациентами, а не заменять живое общение на компьютерную подделку. Меня вообще пугает эта тенденция – втискивание компьютерных технологий туда, где они совсем не нужны.
Он предлагал новую компьютерную разработку – программу, имитирующую живого человека. Якобы, подобное общение позволяет пациентам без страха рассказывать свои секреты, из-за того, что они понимают, что это не живой человек. Я сделал вывод, что кроме всего прочего, они будут чувствовать себя ненужными, раз им не уделили даже пяти минут внимания настоящего человека. Кроме того, программа не может искренне сочувствовать, не может поддержать – в общем, я решил, что это просто очередной выскочка, никогда прежде не работавший с людьми. Компьютерный гений, с заложенными в голове теоретическими знаниями по психологии – еще одна пугающая тенденция – совмещать несовместимое, а потом делать никому ненужные открытия.
Как я и ожидал, Мэттью не притронулся к своему ужину. Насилие не в правилах нашего центра, поэтому, ему оставили десерт, а остальное унесли, после того, как оно остыло. С другой стороны, голодать ему тоже никто не даст, поэтому завтра он у меня в любом случае поест.
- Доктор Ховард? - я поднял взгляд от папки Тони, моего пациента со стажем. Лили стояла в летнем пальто и с сумкой на плече. - Мой рабочий день закончился. - Я удивленно вздернул брови и посмотрел на часы: 8:00. - Не забудьте, что через час заканчивается и ваш, - она улыбнулась.
- Конечно, спасибо, Лили, - я ответил на улыбку и снова опустил взгляд.
Она вздохнула и пробормотала на выдохе, закрывая за собой дверь:
- Все равно забудет...
Она была не права, я вышел из кабинета с твердым намерением уйти в половину десятого – всего лишь на полчаса позже и то, только потому, что делал пометки в своей научной работе. Пожелав ночной смене во всех смыслах спокойной ночи, я вышел из здания и двинул к своей машине. Улицы уже были темными и пустынными, поэтому много внимания вождение не занимало, я почти расслабился за рулем. Обычно, это помогало – успокоиться до приезда домой, а там быстро завалиться спать и постараться выспаться. Сегодня, на моем обычном пути домой, я зарулил в супермаркет и, лениво бродя мимо стеллажей, складывал продукты в корзину. По большей части, полуфабрикаты и консервы или что-то, что вообще не нужно готовить: фрукты, овощи. Пара баночек пива, которые я выпью в одиночестве, даже с выключенным телевизором – иначе разболится голова.
А ведь раньше, когда я учился, почти каждый вечер заканчивался в пабе. У меня было полно друзей, еще больше – знакомых, с которыми я постоянно проводил время... Веселая была жизнь. Иногда кажется, что мне пора уже одевать безликие рубашки и отвратительные галстуки, брюки со стрелками и ужасно неудобные туфли. Да, еще носки на подтяжках – это вообще самый главный атрибут престарелого доктора.
Дома, включив свет только на кухне, я разобрал пакеты, взял банку пива и рухнул на диван в гостиной, складывая ноги на журнальный столик. В доме стояла такая тишина, что было страшно – даже холодильник щелкнул и выключился. Мои глотки эхом отдавались от стен и я старался уверить себя, что у меня, в конце концов, есть высшее медицинское образование, причем, по части психологии, и мне бояться темноты и тишины – просто не к лицу. Но мертвая тишина вкупе с кромешной тьмой правда были немного жутковаты и если бы я проторчал еще немного на диване, у меня началась бы мигрень и я бы вряд ли уснул, даже выпив лошадиную дозу снотворного. Поэтому я поднялся, оставив банку на журнальном столике и побрел в спальню, раздеваясь на ходу. В постели усталость взяла свое, и только я коснулся подушки – тут же отключился.