Я такой домосек ©
От автора: А сказать мне опять нечего... Читая коменты (или кАменты?) к предыдущему кусманчику и перечитывая его сам, по моей женской щеке сбежала скупая мужская слеза. Я рыдала с вами, девушки, я солидарный человек. Это все не к месту, в общем... хотели? Ну... получите, распишитесь, как грится)))...
Кусманчик номер двенадцатьОни шли по коридору, и Мэттью старательно запоминал ощущение его руки в своей, теплоту, мягкость. Идя чуть позади, разглядывал его спину в свете факелов и свечей. Следил, как двигаются мышцы, как они делают его походку – уверенную, ровную, даже после выпитого вина. Запоминал каждую деталь, стараясь насытиться ими. Он сдерживал себя, сильнее стискивая ладонь Доминика, чтобы не сорваться, не погладить своим большим пальцем его. Горло разрывал ком – возможно, это их последние прикосновения.
– Пришли, - улыбнулся блондин, останавливаясь у двери в спальню. - У меня есть замечательное вино, Ваше Высочество. Не хочешь?
– Когда я отказывался от вина? - хмыкнул Мэтт.
– Действительно. Идем. - Доминик потянул его в комнату. – Располагайся, - он кивнул на кровать, и Мэтт сел на одну половину, прислоняясь к спинке. - Знаешь, - виконт сел рядом и протянул бутылку, - я никогда до этого не жил на таком вулкане. Ты подарил мне самые невероятные полгода в моей жизни, - он улыбнулся. - Я никогда не испытывал столь противоречивые чувства к человеку. Я то восхищаюсь твоими действиями, то ужасаюсь. То я обожаю тебя, то ненавижу... Ты очень сложный человек. И до невозможного избалован... - Доминик усмехнулся, а Мэтт просто отпил вина, никак не реагируя, желая только одного – подольше остаться в этой комнате. Пусть даже слушая обвинительные речи, все что угодно, только не выполнять свое обещание – приводить к Доминику девушку, отдавать в чужие руки, позволить ему забыть о себе. Он хотел урвать побольше времени с ним, слушая его голос, прикасаться губами к горлышку бутылки, которого только что касались его губы, если была бы возможность, он бы держал его за руку, не отпуская, всю ночь.
– Это было самое незабываемое сопровождение официального лица в моей практике!
– Ты простил меня? - тихо спросил Мэтт. Этот вопрос он мысленно задавал с того самого момента, как подошел к нему на пире.
– Ну... ничего ведь уже не исправить, не так ли? - полуулыбнулся Доминик.
Мэттью кивнул, но потом встрепенулся:
– Нет, знаешь... исправить можно, - он сел, спустил ноги на пол и заговорил, глядя в сторону. - Ты ведь понимаешь, насколько я эгоист? Привык пользоваться людьми, давить на жалость, манипулировать, все, что угодно, лишь бы выставить себя в лучшем свете. Ты не мог этого не заметить за полгода. Все, что я тебе говорил месяц назад – ложь, ты же понимаешь, не так ли? Просто я хотел... да, хотел секса. Вот и все, никаких тебе чувств. И ты вправе ненавидеть меня за это, вообще за все. И сегодня, на балконе – это только для того, чтобы ты пожалел меня такого бедного, не больше. Знаешь, я обожаю тебя доводить, видеть твою злость. Я ненормальный, сумасшедший и твое счастье, что завтра ты уедешь и, наконец, забудешь обо мне. Вино очень вкусное, спасибо. Я обещал тебе ту, в зеленом платье. Я распоряжусь. - Мэтт встал с кровати и, не оборачиваясь, вышел из спальни Доминика, сжимая кулаки, вспоминая это ощущение теплоты, которое больше никогда не почувствует.
Доминик не простил его, никогда не простит, а значит, ему противно общество Мэтта – так зачем мучить его своим присутствием? Мечты принца о том, чтобы поддерживать связь, хоть иногда видеться, просто разговаривать – неосуществимы в таком случае, поэтому нужно просто оборвать дружбу, сделав себе невероятно больно: видеть укор в серо-зеленых глазах при каждой встрече было бы невыносимо.
Он вошел в свою комнату и увидел Антония, выходящего из ванной.
– Я тебя везде ищу, - слуга улыбнулся.
– Сделай одолжение, там, на пиру, была девушка в зеленом платье, худая такая, угловатая. - Мэтт шел к своему комоду. - Отведи ее в бордовую спальню, ну ты знаешь, что делать... - он махнул рукой, роясь в шкатулке.
– Подарок? - хмыкнул Антоний.
– Что? - Мэтт рассеяно посмотрел в его сторону. - Иди уже, - он снова махнул рукой и повернулся к шкатулке, перебирая украшения матери, которые она отдала ему до того, как отец запер ее в отдаленном монастыре. Нашел то, которое искал, и положил на ладонь, разглядывая, как освещение играет в глубине драгоценных камней. Вместе с ним пошел на свою кровать и лег, постоянно потирая камни пальцами, перебирая длинную золотую цепь.
Через какое-то время вернулся Антоний. Мэтт так и лежал, глядя в пустоту и лаская украшение.
– Подарок доставлен, - усмехнулся Антоний.
Мэтт вздрогнул и медленно повернулся к нему – тот подходил к кровати, улыбаясь.
– Оставь меня. Я не хочу, чтобы ты был в этой спальне сегодня ночью, - Мэтт отвернулся. - Уйди.
– Мэттью?
– Уйди, прошу тебя... оставь меня.
– Спокойной ночи, Мэттью, - не стал возражать Антоний, и вскоре за ним закрылась дверь.
Но Мэтт не сомкнул глаз, всю ночь бережно гладя каждый камень, разглядывая их, прощупав каждое звено цепочки, напитывая украшение своей энергией, стараясь не думать о том, что все это может быть впустую, и Доминик просто выбросит его. Он вспоминал лучшие моменты и понял, что за ощущение было на губах сегодня – это их поцелуй «на брудершафт». Короткий, единственный осознанный, мягкий, с привкусом вина и принесший собой зарождение дружбы. Мэтт пытался вспомнить ощущение, но, вероятно, его нельзя достать из воспоминаний осознанно.
Рано утром он поднялся с кровати и медленно бродил по коридорам – наверное, вся прислуга думала, что он тоже, как и его мать, стал общаться с духами и ему недалеко до монастыря. От недосыпа под глазами залегли фиолетовые круги, взгляд был стеклянным, он ни за что не цеплялся им, лицо осунулось, и характерная бледность, как и его острые черты лица, выдающие «голубую кровь» и королевскую породу, стала нездоровой, он как будто был обескровлен. Иногда он поглядывал на плоское украшение: распустившийся бутон розы, лепестки которой были отделаны рубином, придающим ей красный цвет. Подвеска была сделана так, что казалось, будто роза объемная.
Выглядывая из-за угла коридора, он ждал, когда виконт проснется и пойдет к карете – домой он ехал не верхом, чтобы сразу же забрать все свои вещи. Как только открылась дверь его спальни – Мэтт спрятался в пустующей комнате и дождался, когда он пройдет мимо. В некотором отдалении за блондином шел слуга, несший его вещи, и Мэтт вышел, прижимая палец к губам, постоянно поглядывая на спину удаляющегося виконта. Остановил слугу, завел за угол, и раскрыв первый попавшийся узелок с вещами, положил черный бархатный мешочек в него, снова завязав. Махнул рукой, чтобы слуга уходил и стал следить за ним из-за угла – блондин уже скрылся из вида.
Мэтт быстрым шагом пошел к окнам, выходившим на передний двор, и смотрел, как виконт забрался в карету, как кучер ударил лошадей по бокам и как они поехали по насыпной дороге из дворца. Мэтт кусал губы, хмурясь, часто моргая, скрестив руки на груди, поднимая плечи, как если бы замерз. Карета уже исчезла из вида, а он так и стоял, глядя вдаль, не в силах отойти от окон и тем самым смириться с тем, что это правда и Доминик действительно уехал.
В какой-то момент он заставил себя отвернуться и почти побежал к себе. Закрылся на ключ и, не сдерживаясь, кричал и крушил все, что попадалось под руку, опрокидывал все, что мог поднять. Перевернул постель, старался разорвать подушки, заходясь в бесслезной истерике, он мог только выть. Когда выдохся, Мэтт упал на пол и пустым взглядом уставился в потолок. Он и чувствовал себя также – пустым. Все, что наполняло его изнутри, уехало в той карете. Все чувства – в Доминике, вся энергия – в подаренной подвеске…
Мэтт встал, достал бутылку вина из ларца, оставшегося нетронутым, откупорил и стал пить из горла. Сел рядом с ларцом и напивался, а как только заканчивалась бутылка – он кидал ее в стену. Сколько выпил – он уже не помнил, а по осколкам было не понять, да его и не очень интересовал этот вопрос.
Он не сразу сообразил, что в комнате стоит король. Потом прищурился, заставляя пляшущую картинку остановиться, и пьяно усмехнулся:
– Папочка! - в комнате также стоял Антоний и двое стражников.
– Мэттью, что произошло?
– Что произошло? - рассмеялся Мэтт. - Все прекрасно! Я не понимаю, о чем ты?
– Мэттью, ты пьян... - покачал головой отец.
– Я пьян?! Черта с два! Я не пьян! Хочешь знать, что случилось?! Я ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу!!! - Мэтт швырнул в него бутылкой, но координация подвела, бутылка даже не долетела до короля.
– Выйдите, - потребовал король и все вышли, закрыв дверь. - Мэттью...
– Пошел к черту! - Мэтт поднялся, покачиваясь. - Я ненавижу тебя! Ты даже представить себе не можешь, насколько! Каждой крохотной частичкой себя! Ты мне омерзителен! - шипел принц. - Не-на-ви-жу!
Отец залепил ему пощечину.
– Замолчи, бастард!
Мэтт ухватился за колонну кровати и выпрямился, прикладывая ладонь к горящей щеке.
– Я бастард? - он усмехнулся. - Ты серьезно? - Мэтт рассмеялся. - Я – выродок, твой кошмар... Только ты не все знаешь, милый папочка, - Мэтт подошел к отцу и положил руки ему на плечи. - Сейчас я кое-что скажу тебе, и ты прикажешь казнить меня... Ты же сможешь найти причину для приговора, правда? Придумай что-нибудь остроумное, ладно? Так вот, слушай меня... Я люблю мужчин... - заговорщицки шептал Мэтт. - Люблю... как это? Делить с ними ложе, вот, - он улыбнулся. - А знаешь, кто в этом виноват? Ты... ты, мой милый... - Мэтт с улыбкой потряс его за плечи. - Ты был так занят чем угодно, только не мной и не упускал случая сказать, на кого нужно смотреть. И я смотрел на них... и до сих пор смотрю...
– Мэттью, сынок, ты что такое говоришь? - прошептал король, гладя его плечи.
– Я говорю тебе то, чего ты обо мне не знаешь, - улыбнулся Мэтт. - Папочка, мне не нужны женщины, мне нужны мужчины... когда меня казнят?
– Мы все исправим, мы вылечим тебя...
– Отвали, старый осел! - Мэтт оттолкнул его от себя со смехом. - Меня не надо лечить. Либо убей меня, либо не лезь и дальше! Раз тебе до сих пор не доложили, значит, я хорошо прятался, вот и позволь мне жить дальше так, как хочу, - он упал на кровать с перевернутым постельным бельем. - Проваливай! Я хочу спать.
– Мы что-нибудь придумаем...
– Убей меня – много думать не нужно, - пробормотал Мэтт. - И да, я говорил, что ненавижу тебя?
Король тихо вышел, а Мэттью хмыкнул, закрывая глаза…
Утро встретило его дикой головной болью и невыносимой жаждой. У кровати в бордовой спальне сидел лекарь и дожидался, когда он проснется. Мэттью сморщился, закрывая глаза, осознав, в чьей кровати сейчас лежит. И пусть постельное белье сменили, Мэтт чувствовал, как он здесь лежал, мог легко представить, как тихо сопел, как потягивался и в последний раз вставал с этой кровати.
– Ваше Высочество, выпейте, - тихо сказал лекарь, и Мэтт снова открыл глаза, принимая кубок с чем-то непонятным, и выпил до дна.
– Почему я здесь? - севшим голосом спросил Мэттью.
– Вас перенесли, чтобы убрать в Вашей спальне, Ваше Высочество.
– Ах, да... я не помню почти ничего...
– Вы ругались с отцом...
– Да? - удивился Мэтт.
– Так сказал Ваш слуга, - кивнул лекарь.
– Вот черт... Голова болит. - Мэттью сдавил ее руками.
– Настойка скоро поможет, Ваше Высочество, - лекарь встал и, смочив тряпку в чашке и выжав, положил на лоб Мэтта. - Вам нужен сон.
– Я пить хочу, - нахмурился принц, и лекарь тут же наполнил кубок водой и протянул ему.
Мэтт выпил и лег набок, закрывая глаза и поправляя компресс. Ткнулся носом в подушку и втянул воздух, но ничего не почувствовал раздраженными алкоголем рецепторами. - Оставьте меня, больше дебоширить я не буду.
– Хорошо, Ваше Высочество.
Второй раз Мэтт проснулся только вечером и теперь у его кровати сидел Антоний.
– Как ты себя чувствуешь?
– Ужасно.
– Что произошло?
– Я не хочу говорить об этом.
Антоний согласно кивнул.
– Я должен сообщить королю, что ты проснулся.
– Иди, сообщай, - Мэтт повернулся на спину.
– Я могу...
– Иди и скажи ему, что я проснулся, - перебил Мэтт.
– Как скажешь...
Мэттью снова пялился в потолок, в голове – никаких мыслей, в теле – никаких чувств, кроме немного давящей, но уже почти отпустившей головной боли. В комнату вошел король.
– Как ты себя чувствуешь?
Мэтт цокнул языком и закатил глаза.
– Ужасно. Мне сказали, мы с тобой ругались?
– Да.
– И что я наговорил? - Мэтт нахмурился.
– Что ненавидишь меня, за то, что я заставил тебя проехать через всю страну. - Мэттью нахмурился, пытаясь вспомнить ссору.
– Извини.
– Ничего, сын. Я тоже виноват...
– В чем? - хмыкнул Мэтт.
– Ты никогда не путешествовал так долго, никогда не занимался ничем подобным – мне стоило об этом подумать.
– Поездка не была такой уж ужасной, я преувеличил. Военные, оказывается, тоже люди...
– Я надеюсь, ты чему-то научился за это время.
– Несомненно... - Мэтт тяжело вздохнул.
– Ладно, отдыхай, - король потрепал его плечо. - Если что-то нужно – обращайся.
Мэтт проследил, как он вышел из комнаты, а потом обнял подушку, зарываясь в нее лицом
Кусманчик номер двенадцатьОни шли по коридору, и Мэттью старательно запоминал ощущение его руки в своей, теплоту, мягкость. Идя чуть позади, разглядывал его спину в свете факелов и свечей. Следил, как двигаются мышцы, как они делают его походку – уверенную, ровную, даже после выпитого вина. Запоминал каждую деталь, стараясь насытиться ими. Он сдерживал себя, сильнее стискивая ладонь Доминика, чтобы не сорваться, не погладить своим большим пальцем его. Горло разрывал ком – возможно, это их последние прикосновения.
– Пришли, - улыбнулся блондин, останавливаясь у двери в спальню. - У меня есть замечательное вино, Ваше Высочество. Не хочешь?
– Когда я отказывался от вина? - хмыкнул Мэтт.
– Действительно. Идем. - Доминик потянул его в комнату. – Располагайся, - он кивнул на кровать, и Мэтт сел на одну половину, прислоняясь к спинке. - Знаешь, - виконт сел рядом и протянул бутылку, - я никогда до этого не жил на таком вулкане. Ты подарил мне самые невероятные полгода в моей жизни, - он улыбнулся. - Я никогда не испытывал столь противоречивые чувства к человеку. Я то восхищаюсь твоими действиями, то ужасаюсь. То я обожаю тебя, то ненавижу... Ты очень сложный человек. И до невозможного избалован... - Доминик усмехнулся, а Мэтт просто отпил вина, никак не реагируя, желая только одного – подольше остаться в этой комнате. Пусть даже слушая обвинительные речи, все что угодно, только не выполнять свое обещание – приводить к Доминику девушку, отдавать в чужие руки, позволить ему забыть о себе. Он хотел урвать побольше времени с ним, слушая его голос, прикасаться губами к горлышку бутылки, которого только что касались его губы, если была бы возможность, он бы держал его за руку, не отпуская, всю ночь.
– Это было самое незабываемое сопровождение официального лица в моей практике!
– Ты простил меня? - тихо спросил Мэтт. Этот вопрос он мысленно задавал с того самого момента, как подошел к нему на пире.
– Ну... ничего ведь уже не исправить, не так ли? - полуулыбнулся Доминик.
Мэттью кивнул, но потом встрепенулся:
– Нет, знаешь... исправить можно, - он сел, спустил ноги на пол и заговорил, глядя в сторону. - Ты ведь понимаешь, насколько я эгоист? Привык пользоваться людьми, давить на жалость, манипулировать, все, что угодно, лишь бы выставить себя в лучшем свете. Ты не мог этого не заметить за полгода. Все, что я тебе говорил месяц назад – ложь, ты же понимаешь, не так ли? Просто я хотел... да, хотел секса. Вот и все, никаких тебе чувств. И ты вправе ненавидеть меня за это, вообще за все. И сегодня, на балконе – это только для того, чтобы ты пожалел меня такого бедного, не больше. Знаешь, я обожаю тебя доводить, видеть твою злость. Я ненормальный, сумасшедший и твое счастье, что завтра ты уедешь и, наконец, забудешь обо мне. Вино очень вкусное, спасибо. Я обещал тебе ту, в зеленом платье. Я распоряжусь. - Мэтт встал с кровати и, не оборачиваясь, вышел из спальни Доминика, сжимая кулаки, вспоминая это ощущение теплоты, которое больше никогда не почувствует.
Доминик не простил его, никогда не простит, а значит, ему противно общество Мэтта – так зачем мучить его своим присутствием? Мечты принца о том, чтобы поддерживать связь, хоть иногда видеться, просто разговаривать – неосуществимы в таком случае, поэтому нужно просто оборвать дружбу, сделав себе невероятно больно: видеть укор в серо-зеленых глазах при каждой встрече было бы невыносимо.
Он вошел в свою комнату и увидел Антония, выходящего из ванной.
– Я тебя везде ищу, - слуга улыбнулся.
– Сделай одолжение, там, на пиру, была девушка в зеленом платье, худая такая, угловатая. - Мэтт шел к своему комоду. - Отведи ее в бордовую спальню, ну ты знаешь, что делать... - он махнул рукой, роясь в шкатулке.
– Подарок? - хмыкнул Антоний.
– Что? - Мэтт рассеяно посмотрел в его сторону. - Иди уже, - он снова махнул рукой и повернулся к шкатулке, перебирая украшения матери, которые она отдала ему до того, как отец запер ее в отдаленном монастыре. Нашел то, которое искал, и положил на ладонь, разглядывая, как освещение играет в глубине драгоценных камней. Вместе с ним пошел на свою кровать и лег, постоянно потирая камни пальцами, перебирая длинную золотую цепь.
Через какое-то время вернулся Антоний. Мэтт так и лежал, глядя в пустоту и лаская украшение.
– Подарок доставлен, - усмехнулся Антоний.
Мэтт вздрогнул и медленно повернулся к нему – тот подходил к кровати, улыбаясь.
– Оставь меня. Я не хочу, чтобы ты был в этой спальне сегодня ночью, - Мэтт отвернулся. - Уйди.
– Мэттью?
– Уйди, прошу тебя... оставь меня.
– Спокойной ночи, Мэттью, - не стал возражать Антоний, и вскоре за ним закрылась дверь.
Но Мэтт не сомкнул глаз, всю ночь бережно гладя каждый камень, разглядывая их, прощупав каждое звено цепочки, напитывая украшение своей энергией, стараясь не думать о том, что все это может быть впустую, и Доминик просто выбросит его. Он вспоминал лучшие моменты и понял, что за ощущение было на губах сегодня – это их поцелуй «на брудершафт». Короткий, единственный осознанный, мягкий, с привкусом вина и принесший собой зарождение дружбы. Мэтт пытался вспомнить ощущение, но, вероятно, его нельзя достать из воспоминаний осознанно.
Рано утром он поднялся с кровати и медленно бродил по коридорам – наверное, вся прислуга думала, что он тоже, как и его мать, стал общаться с духами и ему недалеко до монастыря. От недосыпа под глазами залегли фиолетовые круги, взгляд был стеклянным, он ни за что не цеплялся им, лицо осунулось, и характерная бледность, как и его острые черты лица, выдающие «голубую кровь» и королевскую породу, стала нездоровой, он как будто был обескровлен. Иногда он поглядывал на плоское украшение: распустившийся бутон розы, лепестки которой были отделаны рубином, придающим ей красный цвет. Подвеска была сделана так, что казалось, будто роза объемная.
Выглядывая из-за угла коридора, он ждал, когда виконт проснется и пойдет к карете – домой он ехал не верхом, чтобы сразу же забрать все свои вещи. Как только открылась дверь его спальни – Мэтт спрятался в пустующей комнате и дождался, когда он пройдет мимо. В некотором отдалении за блондином шел слуга, несший его вещи, и Мэтт вышел, прижимая палец к губам, постоянно поглядывая на спину удаляющегося виконта. Остановил слугу, завел за угол, и раскрыв первый попавшийся узелок с вещами, положил черный бархатный мешочек в него, снова завязав. Махнул рукой, чтобы слуга уходил и стал следить за ним из-за угла – блондин уже скрылся из вида.
Мэтт быстрым шагом пошел к окнам, выходившим на передний двор, и смотрел, как виконт забрался в карету, как кучер ударил лошадей по бокам и как они поехали по насыпной дороге из дворца. Мэтт кусал губы, хмурясь, часто моргая, скрестив руки на груди, поднимая плечи, как если бы замерз. Карета уже исчезла из вида, а он так и стоял, глядя вдаль, не в силах отойти от окон и тем самым смириться с тем, что это правда и Доминик действительно уехал.
В какой-то момент он заставил себя отвернуться и почти побежал к себе. Закрылся на ключ и, не сдерживаясь, кричал и крушил все, что попадалось под руку, опрокидывал все, что мог поднять. Перевернул постель, старался разорвать подушки, заходясь в бесслезной истерике, он мог только выть. Когда выдохся, Мэтт упал на пол и пустым взглядом уставился в потолок. Он и чувствовал себя также – пустым. Все, что наполняло его изнутри, уехало в той карете. Все чувства – в Доминике, вся энергия – в подаренной подвеске…
Мэтт встал, достал бутылку вина из ларца, оставшегося нетронутым, откупорил и стал пить из горла. Сел рядом с ларцом и напивался, а как только заканчивалась бутылка – он кидал ее в стену. Сколько выпил – он уже не помнил, а по осколкам было не понять, да его и не очень интересовал этот вопрос.
Он не сразу сообразил, что в комнате стоит король. Потом прищурился, заставляя пляшущую картинку остановиться, и пьяно усмехнулся:
– Папочка! - в комнате также стоял Антоний и двое стражников.
– Мэттью, что произошло?
– Что произошло? - рассмеялся Мэтт. - Все прекрасно! Я не понимаю, о чем ты?
– Мэттью, ты пьян... - покачал головой отец.
– Я пьян?! Черта с два! Я не пьян! Хочешь знать, что случилось?! Я ненавижу тебя! Слышишь? Ненавижу!!! - Мэтт швырнул в него бутылкой, но координация подвела, бутылка даже не долетела до короля.
– Выйдите, - потребовал король и все вышли, закрыв дверь. - Мэттью...
– Пошел к черту! - Мэтт поднялся, покачиваясь. - Я ненавижу тебя! Ты даже представить себе не можешь, насколько! Каждой крохотной частичкой себя! Ты мне омерзителен! - шипел принц. - Не-на-ви-жу!
Отец залепил ему пощечину.
– Замолчи, бастард!
Мэтт ухватился за колонну кровати и выпрямился, прикладывая ладонь к горящей щеке.
– Я бастард? - он усмехнулся. - Ты серьезно? - Мэтт рассмеялся. - Я – выродок, твой кошмар... Только ты не все знаешь, милый папочка, - Мэтт подошел к отцу и положил руки ему на плечи. - Сейчас я кое-что скажу тебе, и ты прикажешь казнить меня... Ты же сможешь найти причину для приговора, правда? Придумай что-нибудь остроумное, ладно? Так вот, слушай меня... Я люблю мужчин... - заговорщицки шептал Мэтт. - Люблю... как это? Делить с ними ложе, вот, - он улыбнулся. - А знаешь, кто в этом виноват? Ты... ты, мой милый... - Мэтт с улыбкой потряс его за плечи. - Ты был так занят чем угодно, только не мной и не упускал случая сказать, на кого нужно смотреть. И я смотрел на них... и до сих пор смотрю...
– Мэттью, сынок, ты что такое говоришь? - прошептал король, гладя его плечи.
– Я говорю тебе то, чего ты обо мне не знаешь, - улыбнулся Мэтт. - Папочка, мне не нужны женщины, мне нужны мужчины... когда меня казнят?
– Мы все исправим, мы вылечим тебя...
– Отвали, старый осел! - Мэтт оттолкнул его от себя со смехом. - Меня не надо лечить. Либо убей меня, либо не лезь и дальше! Раз тебе до сих пор не доложили, значит, я хорошо прятался, вот и позволь мне жить дальше так, как хочу, - он упал на кровать с перевернутым постельным бельем. - Проваливай! Я хочу спать.
– Мы что-нибудь придумаем...
– Убей меня – много думать не нужно, - пробормотал Мэтт. - И да, я говорил, что ненавижу тебя?
Король тихо вышел, а Мэттью хмыкнул, закрывая глаза…
Утро встретило его дикой головной болью и невыносимой жаждой. У кровати в бордовой спальне сидел лекарь и дожидался, когда он проснется. Мэттью сморщился, закрывая глаза, осознав, в чьей кровати сейчас лежит. И пусть постельное белье сменили, Мэтт чувствовал, как он здесь лежал, мог легко представить, как тихо сопел, как потягивался и в последний раз вставал с этой кровати.
– Ваше Высочество, выпейте, - тихо сказал лекарь, и Мэтт снова открыл глаза, принимая кубок с чем-то непонятным, и выпил до дна.
– Почему я здесь? - севшим голосом спросил Мэттью.
– Вас перенесли, чтобы убрать в Вашей спальне, Ваше Высочество.
– Ах, да... я не помню почти ничего...
– Вы ругались с отцом...
– Да? - удивился Мэтт.
– Так сказал Ваш слуга, - кивнул лекарь.
– Вот черт... Голова болит. - Мэттью сдавил ее руками.
– Настойка скоро поможет, Ваше Высочество, - лекарь встал и, смочив тряпку в чашке и выжав, положил на лоб Мэтта. - Вам нужен сон.
– Я пить хочу, - нахмурился принц, и лекарь тут же наполнил кубок водой и протянул ему.
Мэтт выпил и лег набок, закрывая глаза и поправляя компресс. Ткнулся носом в подушку и втянул воздух, но ничего не почувствовал раздраженными алкоголем рецепторами. - Оставьте меня, больше дебоширить я не буду.
– Хорошо, Ваше Высочество.
Второй раз Мэтт проснулся только вечером и теперь у его кровати сидел Антоний.
– Как ты себя чувствуешь?
– Ужасно.
– Что произошло?
– Я не хочу говорить об этом.
Антоний согласно кивнул.
– Я должен сообщить королю, что ты проснулся.
– Иди, сообщай, - Мэтт повернулся на спину.
– Я могу...
– Иди и скажи ему, что я проснулся, - перебил Мэтт.
– Как скажешь...
Мэттью снова пялился в потолок, в голове – никаких мыслей, в теле – никаких чувств, кроме немного давящей, но уже почти отпустившей головной боли. В комнату вошел король.
– Как ты себя чувствуешь?
Мэтт цокнул языком и закатил глаза.
– Ужасно. Мне сказали, мы с тобой ругались?
– Да.
– И что я наговорил? - Мэтт нахмурился.
– Что ненавидишь меня, за то, что я заставил тебя проехать через всю страну. - Мэттью нахмурился, пытаясь вспомнить ссору.
– Извини.
– Ничего, сын. Я тоже виноват...
– В чем? - хмыкнул Мэтт.
– Ты никогда не путешествовал так долго, никогда не занимался ничем подобным – мне стоило об этом подумать.
– Поездка не была такой уж ужасной, я преувеличил. Военные, оказывается, тоже люди...
– Я надеюсь, ты чему-то научился за это время.
– Несомненно... - Мэтт тяжело вздохнул.
– Ладно, отдыхай, - король потрепал его плечо. - Если что-то нужно – обращайся.
Мэтт проследил, как он вышел из комнаты, а потом обнял подушку, зарываясь в нее лицом
@настроение: боевое!
@темы: BellDom, fanfic, фанфик «Англия», muse
-
-
29.10.2011 в 19:48Автор пьян - автору все можно.
Вопрос: мне тут как-то говорили, что мелкий шрифт на моей странице, как остальным? Нормально? Или сделать покрупнее?
-
-
29.10.2011 в 20:50и меня...у меня в очередной раз нет слов - одни эмоции и слезы...это было душераздирающе, больно и страшно...Я не ждала ничего "горячего", это было бы слишком предсказуемо...а ты так не пишешь, у тебя всегда неожиданные повороты сюжета, так что меня эта часть поразила, но не в плане отсутствия в ней НЦ-ы .
мне тут как-то говорили, что мелкий шрифт на моей странице
Для меня все окей, крупнее не надо))
-
-
29.10.2011 в 20:59-
-
29.10.2011 в 21:12Птичка на проводе, то есть - начала скандалим потом размножаемся или наоборот - сначал размножаемся а потом скандалим Так было бы лучше?А тут - слезы и сопли А это плохо?
-
-
29.10.2011 в 21:19Стандартнее)))) А ты вязала и все в другую сторону повернула.
Теперь снова остается ис интересом ждать, куда же их кривая заведет. это плохо Ни в коем разе.
Все эти его эмоции .... они очень натуральные и такие... в общем, понятные. А уж разговор с отцом...
-
-
29.10.2011 в 21:24и как можно большеКстати, о птичках ХДД Я в курсе, что у тебя 31 октября
-
-
29.10.2011 в 21:49читать дальше
secrecyL, , так что - разводи его дальше Я тут и так изо всех сил стараюсь их мужиками оставить, хотя не всегда выходит по-моему... А ангст и мужики, блин... мне как-то тяжко совмещать...
Круглая дата, блин... печень - готовься...
-
-
29.10.2011 в 21:54а ты не видела этот "доведифотографадонервнойикоты" фотосет??? там они вообще беспредел устроили - что не фотография, так сплошной
А этот дорко-дуэт - они вообще редкие синхронисты.
-
-
29.10.2011 в 21:58неа
-
-
29.10.2011 в 22:08united-states-of-cydonia.diary.ru/?tag=3394463
вот здесь глянь. Их там вообще-то много - фотосетов. но и этот тоже есть.
тоесть. Фак!! нет,там другой - нотоже с лулзамии цыганочкой с выходом имени Опрекрасного.
А конкретно из этого фотосета... сейчас пошуршу.
-
-
29.10.2011 в 22:41А ангст и мужики, блин... мне как-то тяжко совмещать...
По-моему, тебе прекрасно удается это совмещать!
Круглая дата, блин... печень - готовься...
Хэй! Тебе 20 стукнет? это очевидно, но я на всякий случай уточняю, мало ли че?
-
-
29.10.2011 в 22:45secrecyL, Я в них вижу мужиков, даже когда они страдают, и не побоюсь этого слова - ревут... а не маленьких сопливых девочек))) стараюсь-стараюсь...
Тебе 20 стукнет?
-
-
29.10.2011 в 23:17угораздилородиться в такой день - День Всех Святых...Птичка на проводе, А конкретно из этого фотосета... сейчас пошуршу. ...если ты не нашла этот фотосет, то вот он, правда здесь 4 фотки всего gallery.ibelongtomuse.net/thumbnails.php?album=... а вот этот ваапче...я плакал
-
-
29.10.2011 в 23:26а вот этот ваапче...
АААААА!!!!!! Все, у меня Домки.......... Он там такой-такой!!!! аАААА...........
Люблю тебя за эту ссыль!
Девушки, спасибо, я пошел растекаться по креслу..........
-
-
29.10.2011 в 23:42О, боже-боже...
-
-
30.10.2011 в 00:03то я ходячий капец какой-то...
Ты хороший капец, просто замечательный!
Люблю тебя за эту ссыль!
у меня складывается впечатление, что фотографа там не было...
А если и был, то у него либо был инфаркт, либо он пошел и застрелился, после того как сфоткал этих идиотиков
Где кто-нибудь, обожающий Доминика?
*обличающе тычу пальцем в Птичку, ибо она махровый Ховардолюб*
У тебя такая реакция на Дома...классная, это мягко сказано!
прям как у меня на Мэттаэто никак не способствует писательству...
ну вооот, теперь я буду виновата, если ты не сможешь писать
меня всякие гадостные мысли возникают
-
-
30.10.2011 в 00:13Я "отойду" попозже, счас только слюни закончатся.... (почему здесь нет слюнявого смайла??)
-
-
30.10.2011 в 00:30да, вт про второй фотосет я и говорила.... там просто жесть!!!!!
*обличающе тычу пальцем в Птичку, ибо она махровый Ховардолюб*
да, давайте потычем в птичку)))))
потому что она МАХРОВЫЙЙЙЙЙЙЙ Ховардолюб и доминикообожатель.
если и был, то у него либо был инфаркт, либо он пошел и застрелился, после того как сфоткал этих идиотиков
так когда-то и было написано... а еще он потребовал себе молока за вредность!
-
-
30.10.2011 в 00:47потому что она МАХРОВЫЙЙЙЙЙЙЙ Ховардолюб и доминикообожатель
Вооо! Подтянулись любители Ховардов и Домиников
так когда-то и было написано...
Да у всех мьюзеров, при виде этого фотосета, в голове одна мысль "как фотограф ЭТО выдержал" или я чего-то не знаю, ты случайно фик на основе этих фоток не писала?
а еще он потребовал себе молока за вредность!
и
3 бутылкирюмку водки для храбрости и пофигизма ХДДД-
-
30.10.2011 в 00:52подтянулись. Они вволю (малоооо) нафапалис ьщекастого Дома с выщипом и опять вернулись флудить))))
ты случайно фик на основе этих фоток не писала?
нет. Только фотокомикс в рамках научного исследовния маффу-стайла)
-
-
30.10.2011 в 00:59подтянулись.
Че-то вы быстро! о_О вы же японский гиг смотрели? у меня он большой по времени, вроде...
Только фотокомикс
Аааа...ясненько))
-
-
30.10.2011 в 01:01смотря какой японский. Мы смотрели который с вьюхами накоторых Крис спит)))))
-
-
30.10.2011 в 01:09-
-
30.10.2011 в 01:10дадада!!! И где у ДОма глазищи и щечкиииииии.....
а мы начали в 23-00.
-
-
30.10.2011 в 16:00Хватит мучить милорда! Он мне дорогНу слов у меня нет, это хороший знак)
читать дальше
-
-
30.10.2011 в 17:26Добро пожаловать в компанию жалеющих бедного милорда