Я такой домосек ©
Автор: batkondrat
Название: Дружба
Рейтинг: R
Пэйринг: BellDom
Жанр: флаффище!! и что-то еще, непонятное))
Предупреждение: POV Доминик
Размер: мини.
От автора: Думаю, дай-ка залезу в свою папочку с фиками, авось найду чего-нить. Нашла. Древнее, как я)) Я решила выложить, ну чтобы не забывали, что я такая есть вообще, и что я пока живая, а то тут уже тревогу бить начали, оказывается, что я пропала)) Я, какприлежная студентка вся в делах, вся в заботах)) ну, то есть хвосты подтягиваю)) да и вообще, пора уже в библиотеку наведаться, учебники по курсу взять, а то уже стыдно: семестр заканчивается, а у меня до сих пор читательский не продлен....
читать дальшеЯ вошел в его кабинет и удивленно вскинул брови, увидев довольно странную позу Мэтта: он лежал животом вниз на своих записях на столе, раскинув руки в стороны, но в то же время – его ноги стояли на полу. Выглядело это довольно забавно.
– Эй... - я потянул его за шлевку джинс. - Ты чего?
– У меня ничего не получается... - пробормотал Мэтт и отвернулся.
– Может, стоит отдохнуть?
– Не стоит. Оставь меня, мне надо работать, - это было сказано на автомате, скорее всего он засыпал прямо в таком положении.
– У тебя очень интересный способ поиска музы, - я усмехнулся, снова потянув его джинсы – он одной рукой попытался убрать мою, но не смог дотянуться и бросил попытки, что-то проворчав. - Тебе удобно?
– Мне замечательно, уйди...
Я положил обе руки на его плечи и слегка помассировал – Мэтт промурлыкал, выгибая спину.
– Устал? - как можно тише спросил я.
– Да... - выдохнул Мэтт.
Я усмехнулся – знал, что сработает.
– Значит, ты идешь отдыхать и это не обсуждается, - убрал руки и стал ждать, когда он поднимется.
– Невозможный человек, - пробормотал Мэтт и оторвал свое тело от стола. Красные глаза, синяки под ними – вот так выглядит наш кролик-энерджайзер вне сцены, загруженный работой. Он приобнял меня и сонно потер глаз. - Пошли...
Я повел его слегка пошатывающееся тело в спальню – по моим предположениям он не спал вторые сутки, а это значит, что завтра, когда он проспится и скорее всего, переспит и у него будет болеть голова, он будет ходить хмурым, будет лаять и кусаться по любому поводу. Надеюсь, что моя забота не пройдет незамеченной и он будет немного помягче со мной, хотя это еще ни разу не срабатывало: если Мэтт чем-то недоволен – получают все, кто попадается на глаза, вспоминается самый безобидный проступок, Мэтт никогда ничего такого не забывает и вываливает весь свой негатив, вкатывая окружающих в асфальт. Орет до хрипоты, бросается вещами, мечется по помещению – вот так он выглядит, когда находится во власти эмоций. Он не только на сцене выкладывается по полной, а всегда: если радость, то безмерная – любой в его компании в этот момент чувствует душевный подъем и нельзя не испытывать позитивные эмоции; если горе, то великое – ты рыдаешь вместе с ним; если ненависть, то слепая – в этот момент все ненавидят друг друга.
Мэтт всегда является центром настроения, он распространяет волны своего состояния и от них нельзя укрыться или игнорировать, они овладевают тобой и вот через пять минут ты недоволен, хотя до этого улыбался и видел мир в теплых красках.
Он – человек страстей. Если что-то завладело его вниманием, он будет изучать это, пока не разберет до атомов. Так он поступил и со мной когда-то...
Я довел Мэтта до его кровати и уложил на нее, укрывая сверху пледом и улыбаясь воспоминаниям.
Он изучал меня с самой первой минуты, когда детьми мы встретились на улице – он просто наблюдал за мной и я постоянно чувствовал пронзительный взгляд. После быстрого знакомства, когда мы впервые встретились в школе, на перемене он задал, кажется, миллион вопросов. За десять минут он выведал все предыдущие тринадцать лет моей жизни, я же не знал о нем ничего. В конце учебного дня, он знал поименно всю мою семью, вплоть до бабушек и дедушек, имел описание каждого из них в своей голове, представлял кто и как говорит, что мне в них нравится или нет.
Позже, когда он пришел в мою группу и уже стал неотъемлемой частью моей жизни, он мог часами наблюдать, как я играю, просто чтобы знать, как я двигаюсь, выражение лица. Сейчас, на выступлениях, в любой момент времени он может абсолютно точно представить мое лицо и не ошибется.
Он интересовался, почему именно эта девчонка мне нравится, что такого особенного я в ней вижу. Позже, когда секс стал нормой жизни, он выпытывал и об этом, досконально изучая мои предпочтения и я никогда не спрашивал, зачем ему это было нужно.
А в один момент, он решил, что знает меня почти насквозь и остался небольшой штрих для получения абсолютного знания. И целую ночь он изучал мое тело. Не сказать, что я был согласен, просто у меня не было другого выбора – он связал меня и заткнул рот кляпом. Впервые, я действительно боялся его – у него был дикий огонек в глазах, он, как маньяк, водил пальцами по моему обнаженному телу, следя за движением и отстраненно улыбался – страшное зрелище. В этот момент я думал, что когда он наблюдал за моей игрой у него было такое же выражение – взгляд безумного маньяка. В голове мелькнула ужасающая мысль – сейчас он возьмет нож и порежет меня на куски, чтобы изучить каждый мускул, каждый орган, прячущийся под кожей.
Он нахмурился, когда посмотрел в мои испуганные глаза и я подумал, что сейчас злость заполнит его доверху, выгоняя все остальные чувства и он меня убьет. Но он снял кляп и стал расспрашивать, почему я боюсь – я отвечал максимально честно и Мэтт развязал, но попросил не уходить. Освобожденный от пут, я не так боялся его непостижимого мышления. Он снова увлекся моим телом и кончиками пальцев ласкал лицо, обводил губы, брови, перебирал пряди волос и я расслабился, улавливая теплые волны, исходящие от него. За семь лет, что мы знали друг друга, я привык к его странностям и просто лежал, не мешая исследованию.
Сказав, что не знает, каково целовать меня, он пригнулся и стал ласкать мои губы своими и я ответил на поцелуй. Тогда, большая часть моего тела соприкоснулась с его губами.
Мы занимались сексом в ту ночь. До семи часов утра мы разбирали друг друга на атомы удовольствия. Всеми возможными способами, он узнал каков я изнутри и каково чувствовать меня собой, что испытывают девушки в моей постели.
Когда я, измотанный, и он, выпивший меня до дна, засыпали утром, он признался, что никто больше не увлекал его так, чтобы ему хотелось дойти до секса. На вопрос, значит ли это, что теперь я не вхожу в список его интересов, он ответил, что я всегда меняюсь и ему никогда не наскучит узнавать меня с новых сторон.
Я сидел на диване в его гостиной и снова улыбнулся. Больше секса у нас не было, хотя все, кто общается с нами, считают, что мы спим друг с другом. Наверное, такое мнение складывается из-за нашего поведения. Для меня до сих пор непостижимо его мышление, но то, что он знает меня от кончиков волос на голове, до кончиков пальцев ног снутри и снаружи, исключает любую возможность вести себя как-то иначе, кроме как искренне. Он все равно узнает, что я притворяюсь. Я беспокоюсь о нем – это не новость ни для кого – потому что он, как брат-близнец, как вторая половина моего тела, он пустил корни внутри меня, вцепился мертвой хваткой, срастив наши тела в единый организм. Я забочусь о нем так, как хочу, чтобы заботились обо мне: чтобы утаскивали, когда устаю, чтобы приносили завтрак, когда не могу пошевелить даже пальцем – он, конечно, не способен на такое, он как губка – может только впитывать, но выжимать его я не собираюсь.
Да, я уверен, в моих поступках можно увидеть гомосексуальный подтекст, некие женские задатки, но это только из-за того, что я хочу, чтобы когда-нибудь женщина так вела себя со мной. Мягко и ласково. Он знает это и поэтому у нас нет недоразумений.
Мэтт проснулся через четыре часа, когда я смотрел новости по телевизору и это не предвещало ничего хорошего. Его плохое настроение толкнуло меня в затылок и я приготовился ждать первого укуса.
– Мог бы снять с меня одежду, - проворчал Мэтт. Я кивнул, зная, что издавать звуки сейчас, когда у него болит голова – опасно для здоровья. - Да выключи ты эту дрянь! - рыкнул он, падая на диван рядом и я нажал на красную кнопку пульта – телевизор погас.
– Может, снотворного? - тихо спросил я.
– Еще я таблетки не жрал! - он встал с дивана и быстро пошел обратно в спальню.
Я просидел в тишине пару минут. Встал и пошел в его спальню. По всей видимости, когда он пришел, он упал на кровать, лицом вниз. Именно в этом положении он сейчас спал и одна нога упиралась носком в пол, съехав с кровати. Я откинул одеяло на свободной половине и медленно перевернул его на спину, стал расстегивать его джинсы. Снял обувь, носки, потянул джинсы. Мэтт не издавал ни звука и на первый взгляд могло показаться, что я никрофил, раздевающий труп. Он никак не реагировал, пока я снимал с него футболку. Укрыл его одеялом. Я не очень хочу спать, но все-таки раздеваюсь и забираюсь на другую половину. Тяну его к себе, на плечо – он завозился, уткнулся носом в шею и обнял рукой. Я прижал его к себе двумя руками и прикрыл глаза, расслабляясь. Это залог его долгого сна – чье-то теплое объятие. Пару раз, когда мы вот так спали, он целовал мою кожу, бормоча что-то нечленораздельное и я ласково ерошил волосы на его затылке. Он улыбался и снова засыпал.
Сколько себя помню, наша дружба всем казалась странной, не знаю... Нам обоим хорошо. Тепло и уютно, разве это может быть странным?
– Дом..? - пробормотал Мэтт, завозившись. - Я тебя люблю, Дом... - он поцеловал мою шею, рукой, обнимавшей меня, скользнув на шею с другой стороны, притягивая к себе.
– Я тебя тоже люблю, Мэтт, - я улыбнулся, массируя подушечками пальцев его затылок. Он довольно промычал и снова затих.
Нам прекрасно вот так. Можно сказать, вместе. Ему нужен кто-то, кто бы заботился о нем, мне – кто-то, о ком бы мог заботиться я. И он не только потребляет, он очень многое дает, нематериального. Например, вот такие признания, которые разливают по всему телу эйфорическое удовольствие и тепло. Или, когда мы наедине, от него волнами исходят положительные эмоции и мне хорошо. Мы даем друг другу спокойствие и уверенность, что есть кто-то, кто принимает его, какой он есть, и есть кто-то, кому небезразлично мое трепетное отношение.
Мы, как сообщающиеся сосуды в обратном понимании: когда одному из нас хорошо, другому – еще лучше.
Я поцеловал его висок и прикрыл глаза, приготовившись уснуть.
Название: Дружба
Рейтинг: R
Пэйринг: BellDom
Жанр: флаффище!! и что-то еще, непонятное))
Предупреждение: POV Доминик
Размер: мини.
От автора: Думаю, дай-ка залезу в свою папочку с фиками, авось найду чего-нить. Нашла. Древнее, как я)) Я решила выложить, ну чтобы не забывали, что я такая есть вообще, и что я пока живая, а то тут уже тревогу бить начали, оказывается, что я пропала)) Я, как
читать дальшеЯ вошел в его кабинет и удивленно вскинул брови, увидев довольно странную позу Мэтта: он лежал животом вниз на своих записях на столе, раскинув руки в стороны, но в то же время – его ноги стояли на полу. Выглядело это довольно забавно.
– Эй... - я потянул его за шлевку джинс. - Ты чего?
– У меня ничего не получается... - пробормотал Мэтт и отвернулся.
– Может, стоит отдохнуть?
– Не стоит. Оставь меня, мне надо работать, - это было сказано на автомате, скорее всего он засыпал прямо в таком положении.
– У тебя очень интересный способ поиска музы, - я усмехнулся, снова потянув его джинсы – он одной рукой попытался убрать мою, но не смог дотянуться и бросил попытки, что-то проворчав. - Тебе удобно?
– Мне замечательно, уйди...
Я положил обе руки на его плечи и слегка помассировал – Мэтт промурлыкал, выгибая спину.
– Устал? - как можно тише спросил я.
– Да... - выдохнул Мэтт.
Я усмехнулся – знал, что сработает.
– Значит, ты идешь отдыхать и это не обсуждается, - убрал руки и стал ждать, когда он поднимется.
– Невозможный человек, - пробормотал Мэтт и оторвал свое тело от стола. Красные глаза, синяки под ними – вот так выглядит наш кролик-энерджайзер вне сцены, загруженный работой. Он приобнял меня и сонно потер глаз. - Пошли...
Я повел его слегка пошатывающееся тело в спальню – по моим предположениям он не спал вторые сутки, а это значит, что завтра, когда он проспится и скорее всего, переспит и у него будет болеть голова, он будет ходить хмурым, будет лаять и кусаться по любому поводу. Надеюсь, что моя забота не пройдет незамеченной и он будет немного помягче со мной, хотя это еще ни разу не срабатывало: если Мэтт чем-то недоволен – получают все, кто попадается на глаза, вспоминается самый безобидный проступок, Мэтт никогда ничего такого не забывает и вываливает весь свой негатив, вкатывая окружающих в асфальт. Орет до хрипоты, бросается вещами, мечется по помещению – вот так он выглядит, когда находится во власти эмоций. Он не только на сцене выкладывается по полной, а всегда: если радость, то безмерная – любой в его компании в этот момент чувствует душевный подъем и нельзя не испытывать позитивные эмоции; если горе, то великое – ты рыдаешь вместе с ним; если ненависть, то слепая – в этот момент все ненавидят друг друга.
Мэтт всегда является центром настроения, он распространяет волны своего состояния и от них нельзя укрыться или игнорировать, они овладевают тобой и вот через пять минут ты недоволен, хотя до этого улыбался и видел мир в теплых красках.
Он – человек страстей. Если что-то завладело его вниманием, он будет изучать это, пока не разберет до атомов. Так он поступил и со мной когда-то...
Я довел Мэтта до его кровати и уложил на нее, укрывая сверху пледом и улыбаясь воспоминаниям.
Он изучал меня с самой первой минуты, когда детьми мы встретились на улице – он просто наблюдал за мной и я постоянно чувствовал пронзительный взгляд. После быстрого знакомства, когда мы впервые встретились в школе, на перемене он задал, кажется, миллион вопросов. За десять минут он выведал все предыдущие тринадцать лет моей жизни, я же не знал о нем ничего. В конце учебного дня, он знал поименно всю мою семью, вплоть до бабушек и дедушек, имел описание каждого из них в своей голове, представлял кто и как говорит, что мне в них нравится или нет.
Позже, когда он пришел в мою группу и уже стал неотъемлемой частью моей жизни, он мог часами наблюдать, как я играю, просто чтобы знать, как я двигаюсь, выражение лица. Сейчас, на выступлениях, в любой момент времени он может абсолютно точно представить мое лицо и не ошибется.
Он интересовался, почему именно эта девчонка мне нравится, что такого особенного я в ней вижу. Позже, когда секс стал нормой жизни, он выпытывал и об этом, досконально изучая мои предпочтения и я никогда не спрашивал, зачем ему это было нужно.
А в один момент, он решил, что знает меня почти насквозь и остался небольшой штрих для получения абсолютного знания. И целую ночь он изучал мое тело. Не сказать, что я был согласен, просто у меня не было другого выбора – он связал меня и заткнул рот кляпом. Впервые, я действительно боялся его – у него был дикий огонек в глазах, он, как маньяк, водил пальцами по моему обнаженному телу, следя за движением и отстраненно улыбался – страшное зрелище. В этот момент я думал, что когда он наблюдал за моей игрой у него было такое же выражение – взгляд безумного маньяка. В голове мелькнула ужасающая мысль – сейчас он возьмет нож и порежет меня на куски, чтобы изучить каждый мускул, каждый орган, прячущийся под кожей.
Он нахмурился, когда посмотрел в мои испуганные глаза и я подумал, что сейчас злость заполнит его доверху, выгоняя все остальные чувства и он меня убьет. Но он снял кляп и стал расспрашивать, почему я боюсь – я отвечал максимально честно и Мэтт развязал, но попросил не уходить. Освобожденный от пут, я не так боялся его непостижимого мышления. Он снова увлекся моим телом и кончиками пальцев ласкал лицо, обводил губы, брови, перебирал пряди волос и я расслабился, улавливая теплые волны, исходящие от него. За семь лет, что мы знали друг друга, я привык к его странностям и просто лежал, не мешая исследованию.
Сказав, что не знает, каково целовать меня, он пригнулся и стал ласкать мои губы своими и я ответил на поцелуй. Тогда, большая часть моего тела соприкоснулась с его губами.
Мы занимались сексом в ту ночь. До семи часов утра мы разбирали друг друга на атомы удовольствия. Всеми возможными способами, он узнал каков я изнутри и каково чувствовать меня собой, что испытывают девушки в моей постели.
Когда я, измотанный, и он, выпивший меня до дна, засыпали утром, он признался, что никто больше не увлекал его так, чтобы ему хотелось дойти до секса. На вопрос, значит ли это, что теперь я не вхожу в список его интересов, он ответил, что я всегда меняюсь и ему никогда не наскучит узнавать меня с новых сторон.
Я сидел на диване в его гостиной и снова улыбнулся. Больше секса у нас не было, хотя все, кто общается с нами, считают, что мы спим друг с другом. Наверное, такое мнение складывается из-за нашего поведения. Для меня до сих пор непостижимо его мышление, но то, что он знает меня от кончиков волос на голове, до кончиков пальцев ног снутри и снаружи, исключает любую возможность вести себя как-то иначе, кроме как искренне. Он все равно узнает, что я притворяюсь. Я беспокоюсь о нем – это не новость ни для кого – потому что он, как брат-близнец, как вторая половина моего тела, он пустил корни внутри меня, вцепился мертвой хваткой, срастив наши тела в единый организм. Я забочусь о нем так, как хочу, чтобы заботились обо мне: чтобы утаскивали, когда устаю, чтобы приносили завтрак, когда не могу пошевелить даже пальцем – он, конечно, не способен на такое, он как губка – может только впитывать, но выжимать его я не собираюсь.
Да, я уверен, в моих поступках можно увидеть гомосексуальный подтекст, некие женские задатки, но это только из-за того, что я хочу, чтобы когда-нибудь женщина так вела себя со мной. Мягко и ласково. Он знает это и поэтому у нас нет недоразумений.
Мэтт проснулся через четыре часа, когда я смотрел новости по телевизору и это не предвещало ничего хорошего. Его плохое настроение толкнуло меня в затылок и я приготовился ждать первого укуса.
– Мог бы снять с меня одежду, - проворчал Мэтт. Я кивнул, зная, что издавать звуки сейчас, когда у него болит голова – опасно для здоровья. - Да выключи ты эту дрянь! - рыкнул он, падая на диван рядом и я нажал на красную кнопку пульта – телевизор погас.
– Может, снотворного? - тихо спросил я.
– Еще я таблетки не жрал! - он встал с дивана и быстро пошел обратно в спальню.
Я просидел в тишине пару минут. Встал и пошел в его спальню. По всей видимости, когда он пришел, он упал на кровать, лицом вниз. Именно в этом положении он сейчас спал и одна нога упиралась носком в пол, съехав с кровати. Я откинул одеяло на свободной половине и медленно перевернул его на спину, стал расстегивать его джинсы. Снял обувь, носки, потянул джинсы. Мэтт не издавал ни звука и на первый взгляд могло показаться, что я никрофил, раздевающий труп. Он никак не реагировал, пока я снимал с него футболку. Укрыл его одеялом. Я не очень хочу спать, но все-таки раздеваюсь и забираюсь на другую половину. Тяну его к себе, на плечо – он завозился, уткнулся носом в шею и обнял рукой. Я прижал его к себе двумя руками и прикрыл глаза, расслабляясь. Это залог его долгого сна – чье-то теплое объятие. Пару раз, когда мы вот так спали, он целовал мою кожу, бормоча что-то нечленораздельное и я ласково ерошил волосы на его затылке. Он улыбался и снова засыпал.
Сколько себя помню, наша дружба всем казалась странной, не знаю... Нам обоим хорошо. Тепло и уютно, разве это может быть странным?
– Дом..? - пробормотал Мэтт, завозившись. - Я тебя люблю, Дом... - он поцеловал мою шею, рукой, обнимавшей меня, скользнув на шею с другой стороны, притягивая к себе.
– Я тебя тоже люблю, Мэтт, - я улыбнулся, массируя подушечками пальцев его затылок. Он довольно промычал и снова затих.
Нам прекрасно вот так. Можно сказать, вместе. Ему нужен кто-то, кто бы заботился о нем, мне – кто-то, о ком бы мог заботиться я. И он не только потребляет, он очень многое дает, нематериального. Например, вот такие признания, которые разливают по всему телу эйфорическое удовольствие и тепло. Или, когда мы наедине, от него волнами исходят положительные эмоции и мне хорошо. Мы даем друг другу спокойствие и уверенность, что есть кто-то, кто принимает его, какой он есть, и есть кто-то, кому небезразлично мое трепетное отношение.
Мы, как сообщающиеся сосуды в обратном понимании: когда одному из нас хорошо, другому – еще лучше.
Я поцеловал его висок и прикрыл глаза, приготовившись уснуть.
@музыка: Muse - Apocalypse Please (ой, прям да!!)
@настроение: Ну, я, кажется, немного свихнулась, поэтому ЕЕЕ!! ЩАстье!!!
-
-
28.11.2011 в 19:43этакий мирный и молчаливый маньяк
мне понравилось, потому что я такого еще не читала)
-
-
28.11.2011 в 21:07-
-
29.11.2011 в 15:16Как же я соскучилась по твоим фикам!
-
-
30.11.2011 в 02:04Ну, я с себя его списывала...
карамелька с вишней, грейся))
secrecyL,
по поводу Мэтта см. выше))
Но я нет-нет, да тружусь на благо беллдом-общества, ага. В автобусе, в метро, во сне(!) хреново, что забываются диалоги...
-
-
30.11.2011 в 02:05-
-
30.11.2011 в 11:27Я учусь, да... иногда, бывает)))
Понимаю. Со мной тоже, порой, случалась такая оказия…
Ну, я с себя его списывала...
Weally? Неужели у тебя все так запущенно? Тогда, я начинаю тебя бояться!
тружусь на благо беллдом-общества, ага
Да, тебе молоко за вредность надо давать!
хотела спросить, это чьи коленки?
Как чьи?! Ты не узнала коленки Моти?!! Шейм он Ю!!! Такие косолапые лапки одни на свете!
-
-
30.11.2011 в 15:13Не перестаю умилятся
-
-
01.12.2011 в 15:41ах ты ж факин фак!!! вот это фота.... Блять, с такой прической и такими ногами.... как его не украли еще?? как он машину водит с такими ногами? Говорили ему, меньше на колени падать
перед Домомна сценеинтересно, он специально так встал? позировал папарацци?
-
-
02.12.2011 в 17:57как его не украли еще?
Хы, а кто его должен украсть? его друзья - инопланетяне или кто похуже?!
интересно, он специально так встал?
Да, ты че?!! Он просто ТАК ходит, по жизни!