Так как я известный тормоз, что ни для кого не секрет уже, и до меня новости доходят, как до утки))
Мой анекдот на тему))
сценка сперта из к/ф 99 франков)

14 февраля

- Мэтти, у меня для тебя подарок!
Мэтти китайскими палочками пытается наколоть себе пожрать, бедный ребенок третий час старается, плачет, но продолжает...
- Но, мы же договаривались, ничего не дарить... Долбанные палочки! - выкидывает в сторону. - Руками! Ура! ЕДА!!!

- Мэтти, у меня для тебя подарок!
Мэтти китайскими палочками пытается наколоть себе пожрать, бедный ребенок третий час старается, плачет, но продолжает...
- Но, мы же договаривались, ничего не дарить... Долбанные палочки! - выкидывает в сторону. - Руками! Ура! ЕДА!!!
- Мэтти, подарок... - ОНА протягивает черную коробочку, перетянутую свадебной подвязкой.
- Подожди, - Мэтти рычит, нечаянно кусает себя за палец от голоду и взвизгивает, - ДО-О-О-ОМ! Я палец порааанил.... - хлюпает носом.
- Мэтти.. - ОНА протягивает «руку помощи».
Мэтти снова рычит и утирает длинный нос, недоверчиво поглядывая.
- ДО-О-О-ОМ!!! - Мэтти топает ногами. Из ниоткуда появляется Доминик в переднике с платком в руках, перепуганный. - Дом, палец... - Мэтти показывает ему средний палец.
- ТЫ ЧТО С НИМ СДЕЛАЛА?!?!
- Ничего... - ОНА пригибается и испуганно смотрит на Доминика.
- Как я теперь буду игра-а-ать?...
- Все хорошо, до свадьбы... Ой, типун мне на язык!!! - Доминик сплевывает, ОНА сидит и утирается салфеткой.
- Короче! У меня подарок! А ну, смирно! Равнение на меня!
Мэтти вытягивается по струнке и получает подзатыльник тяжелой драммерской рукой. Хлюпает носом.
- Че хотела? - Доминик спрашивает не очень заинтересованно, утирая ребенку нос. Мэтти улыбается и прижимается щекой к его животу, Доминик гладит его по голове.
- По-да-рок! - ОНА машет черной коробочкой.
Доминик берет, срывает подвязку, особо не обращая внимание на гигантский намек.
- Мой! - Мэтти выхватывает коробочку и открывает. - Что это за...?
- По губам получишь! - грозит Доминик и Мэтти прикусывает язык.
- Пахнет пи-пи, - пробормотал Мэтти.
- Это тест на беременность.
- ЧТО?! - дуэтом.
- Да я же уже по два надеваю!
- Да я же ему уже третий, запасной, натягиваю!!
- Значит, нужно внимательнее следить за своими головастиками, - ухмыляется ОНА.
- Внимательнее?! - восклицает Доминик. - Да я уже под кроватью прячусь, жду, когда заветная резинка упадет, чтобы все сжечь! Не дай бог, решишь постфактум!
- До-о-ом?! Ты ИХ убиваешь?!
- Кремирую.
- В смысле?! - ОНА в полном шоке.
- В прямом!
- А чей тогда тот был?!
- Эмм... Тот?
- Ну, да! Валялся у кровати.
- Бляха муха... - Доминик падает на соседний стул.
- Что?! - дуэтом.
- А вы думаете, мне в кайф под кроватью валяться, слушать ваше сопение? Я... того... этого... развлекался.
- Ты ЧЕГО?! - заорала ОНА.
- ТОГО! - Доминик развел руками. - А что такого?
- Бляха муха...
- До-о-ом! Палец...
- Молчать! - дуэтом.
- Это, блять, что значит?! - ОНА смотрит на положительный результат теста.
- ДОМ? - Мэтти ковыряет суши, потом поднимает огромные голубые глаза на Доминика, - Мы с тобой теперь родные папы?

@темы: размышлизмы, fanfic, это ж пиздец, а?!, я и моя Шизофрения, muse

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Автор: batkondrat
Название: Рождественские каникулы
Рейтинг: PG-13
Жанр: флафф
Пэйринг: BellDom
Размер: мини
От автора: Мне правда не очень нравится, что получилось... Как-то дохленько, вроде... Не знаю, но вот))

По длинному замерзшему носу что-то ползло и Мэтт смахнул это рукой, глубже зарываясь в теплое одеяло и уткнувшись носом в его край. От дыхания кожа стала согреваться и он улыбнулся, снова проваливаясь в дремоту. Холодный воздух вокруг отбивал всякое желание выбираться из постели и Мэтт медленно скользнул рукой за спину, но не нашел то, что искал, вернул руку, обхватывая край одеяла и подтягивая его выше, и расслабился. Дышать стало трудно и он высунул нос, тут же почувствовав холодный кусающийся воздух. Мэтт натянул одеяло на макушку и улыбнулся от ощущения теплоты, но улыбка тут же спала, когда по носу снова что-то поползло и он фыркнул, сгоняя назойливое насекомое, и принялся с остервенением тереть нос о ткань. Чихнул и открыл глаза, чувствуя огромное желание поймать летающую тварь, посмевшую прервать его сон, и убивать ее долго и мучительно, отрывая по лапке, а в конце заколоть иголкой. Взгляд упал на широкую улыбку и все садистские мысли улетучились, Мэтт сонно улыбнулся и вытянулся на кровати, потягиваясь.
- С Рождеством... - Мэтт едва услышал шепот за своим громким зевком. В рот попало что-то пушистое и приклеилось к языку, создавая гадкое ощущение – Мэтт тут же вытащил волосатую дрянь изо рта и кинул обслюнявленное перышко в Доминика, чмокая губами, проверяя все ли выплюнул. Доминик усмехнулся, подползая к нему, а Мэтт разглядывал его одним глазом, пока тер кулаком другой. Полосатый свитер с высоким горлом и рукавами до пальцев – не часто увидишь на нем такое. Конечно же, черные узкие джинсы – Мэтт иногда думал, что они приросли к его телу, но почти каждую ночь разубеждался в этом, лично снимая их. Он усмехнулся, когда увидел какая обувь была на Доминике – светло-коричневые угги – единственная обувь, годная для места их дислокации.
- Готов открыть свой подарок? - улыбнулся Доминик и коротко чмокнул его в губы.
- Ммм... - руки Мэтта появились из-под одеяла и он скользнул ими по кожаному ремню, останавливаясь на пряжке, - подарок?
Его передернуло, когда холодный воздух окутал руки, заставляя волоски встать дыбом.
- Мгм, - промурлыкал Доминик, целуя линию челюсти и приближаясь к его уху.
Мэттью облизался, тут же почувствовав, что температура в комнате поднялась до комфортной, и завозился руками на его пряжке, прикрывая глаза, но через мгновение почувствовал поток холодного воздуха и остался без одеяла.
- ДОМ! - воскликнул Мэтт, сворачиваясь в комок, стараясь сохранить побольше тепла.
Доминик рассмеялся и бросил одеяло обратно. Мэтт недовольно засопел, укутываясь в него, нагревая запертый воздух своим теплом. Отвернулся от Доминика и спрятался под одеялом.
Матрас рядом с его спиной прогнулся и он почувствовал объятие на талии – его медленно потянули назад и он недовольно проворчал, отказываясь двигаться. Матрас слегка затрясся от смеха, Доминик стянул одеяло с его макушки и поцеловал.
- Прости, - холодный нос уткнулся в место поцелуя, и Мэтт пошевелил головой, согревая его трением о волосы. Доминик хмыкнул.
Мэтт развернулся и улыбнулся, глядя на него снизу.
- С Рождеством, - он чмокнул шершавый подбородок.
- Я прощен?
Губы Мэтта растянулись в хитрой улыбке – Доминик прищурился и пощекотал его через одеяло – Мэттью стал извиваться, стараясь сдержать смех.
- Ну, все! Все! - Мэтт схватил его руку и тот прекратил мучить его. Мэттью улыбнулся и потянул Доминика за уши в очередной поцелуй.
- Кофе в постель?
Мэтт довольно промурлыкал, когда Доминик поставил перед ним столик с двумя чашками кофе и тостами, но тут же поежился, натягивая одеяло на голую грудь.
- До-ом... - протянул Мэтт с щенячьим взглядом и тот пораженчески выдохнул, направляясь к шкафу с одеждой. Кинул на кровать футболку и свитер.
- Напомни еще раз, почему ты притащил нас сюда? - Доминик подсел на кровать, пододвигая одну чашку ближе к себе.
- Сколько можно? Мы здесь только второй день и если ты собираешься оставшуюся неделю ныть – я соберу монатки и рвану домой, - проворчал Мэтт. - Я хотел провести Рождество и Новый Год с тобой. Без никого еще. Только вдвоем. Ты и я. Вместе. В обнимку. Где никто не будет мешать...
- Все-все, я усвоил, - улыбнулся Доминик. - Но почему надо было тащиться к черту на рога? Тут вокруг миль на двадцать никого нет. Сеть не ловит... - пробормотал Доминик.
- Чтобы ты не вздумал тратить время, которое мы могли бы провести обнимаясь, на долбанный Интернет и прочее в том же духе, - снова проворчал Мэтт. - И раз тебе так не нравится, мы можем прямо сейчас собраться и уехать. Вот.
Доминик нежно сжал его коленку и Мэтт рефлекторно дернул ногой, чуть не перевернув столик.
- Можешь начинать собирать вещи. Я сейчас допью и присоединюсь, - пробормотал Мэтт, отворачиваясь и делая глоток кофе.
- Я пошутил. Мне здесь нравится...
- Правда? - голубые глаза засверкали и Доминик улыбнулся и кивнул.
- Вот только камин топить будешь сам.
- Ну, До-ом!
- Знаешь, я начинаю сомневаться в том, что ты взял меня с собой, чтобы провести время со мной. Мне кажется, ты притащил меня сюда, чтобы я тебе прислуживал, - усмехнулся Доминик, - Готовить буду только я, камин топить – я, а ты будешь только спать, есть и смотреть, как я работаю.
- На это можно смотреть вечно.
- Да, а еще на огонь. Так что зажжешь его и будешь пялиться. Не я вечно мерзну, между прочим, а ты, - улыбнулся Доминик. - И камин я еще не топил, кстати.
- Я заметил, - кивнул Мэтт, выпуская облачко пара изо рта. Доминик усмехнулся и продолжил есть.
Они позавтракали и Доминик взял столик, обернувшись в дверях.
- Поднимайся. Чем дольше будешь валяться, тем больше остынет этот деревянный сарай, - он пожал плечами и вышел из спальни. Через полминуты раздался шум воды.
Мэтт вздохнул и стек по подушкам вниз. Свитер с футболкой задрался и он выгнул спину, стараясь поправить одежду, пыхтел и с пораженческим стоном рухнул обратно. Мэтт пялился в потолок, стараясь не обращать внимание на раздражающее ощущение скомканной одежды под спиной. Потом резко сел и потянулся к своим джинсам, лежавшим на полу. Они были ледяные и его передернуло от соприкосновения холодной ткани и теплой кожи. Он босиком прошел по ковру с высоким ворсом до шкафа с одеждой и вытянул оттуда пару бежевых вязаных носков с орнаментом на щиколотке в виде коричневых оленей. Сгорбился у шкафа, натягивая носки и прыгая на одной ноге. Выпрямился и поиграл пальцами, довольно улыбнувшись от ощущения тепла.
Он прошел по гостиной, глянув на камин заполненный золой, и сунул нос на кухню, где Доминик вытирал чашки из-под кофе. Мэтт развернулся и побрел к камину. Встал напротив него и тяжко вздохнул...
- Обалдеть! - воскликнул Доминик и Мэтт остановил замахнувшуюся руку, чуть не выронив топорик от неожиданности.
- Ну что? - проворчал он и вернулся к чурке в одной руке и топорику в другой.
- По руке не шарахни, горе ты мое, - усмехнулся Доминик, приваливаясь к косяку.
- Ой, иди ты, знаешь куда? - Мэтт наконец разрубил чурку напополам.
- Ну?
- На кухню, женщина! Мужчина пытается добыть тебе огонь!
- Ну-ну, - усмехнулся Доминик и подошел к нему, встав за спиной и взлохматив темные волосы, пока Мэтт ставил половинку чурки вертикально. - Давай, мой добытчик, порази меня, - он наклонился и чмокнул его в макушку.
- Сейчас будешь издеваться, - с угрозой начал Мэтт и покачал топорик в руке, - и на ужин я буду есть человечину!
- Так вот зачем ты меня сюда притащил! Чтобы сожрать! - они вместе рассмеялись.
- А потом скажу, что ты пошел за дровами и не вернулся, - Мэтт задрал голову для поцелуя.
- Ладно, тогда не буду тебя злить, - усмехнулся Доминик и вернулся на кухню.
Мэттью разжег огонь и уселся у камина, сложив ноги по-турецки на коврике и вытянув ладони к огню. Глянул за окно.
- Доминик, идем на улицу?
- Там холодно! - ответил тот откуда-то из уголков небольшого домика.
- Там зима, - усмехнулся Мэтт. Огонь нагрел его щеки и они порозовели. Он отвалился на спину на ковре и уставился на люстру. В этом доме, кажется, все было деревянным: потолок, стены, пол, кровать, даже люстра.
- М? - Доминик возвышался над ним.
Мэтт рассмеялся, глядя, как завитки на люстре соединились с головой Доминика и образовали деревянные рога.
- Что? - светлая бровь изогнулась в удивлении.
- Я тебе не изменяю, знаешь? - улыбнулся Мэтт.
- Только с группиз, я в курсе, - кивнул Доминик.
- Я говорю, зима на улице, поэтому и холодно, - Мэтт быстро избежал разговора о том, что считать изменой, а что – нет.
- И что ты собираешься делать на улице? - Доминик позволил ему опустить щекотливую тему.
Мэтт пожал плечами.
- Идем, - Доминик протянул руку и Мэтт поднялся.
Они рассмеялись, когда оглядели отдельные части верхней одежды друг друга: Доминик красовался в шапке с бубенчиком на конце и широком шарфе в красно-зеленую полоску, Мэтт же надел бирюзовую шапку и очки.
- Зачем? - Доминик смеялся, глядя на него, - Зачем ты взял сюда очки?
- Между прочим, - Мэтт натягивал варежки, пряча нос в шарфе, - снег отражает солнечные лучи и вообще, можно ослепнуть если смотреть без очковой защиты!
Доминик согнулся пополам, поскуливая от смеха.
- И не надо меня соблазнять, мистер Ховард, - Мэтт шлепнул его по заднице ладонью в варежке – звук вышел глухим, - Мы все равно идем на улицу! - он поправил очки на переносице и пихнул Доминика вперед. Тот все еще посмеивался, за что получил снежком в затылок, как только Мэтт добрался до снега.
- Ах, так? - Доминик повернулся к нему лицом, прищуриваясь. Мэтт громко пискнул и помчался в другую от него сторону, но тот догнал его и Мэтт свалился лицом в снег.
- Ммм... мой нос, - проскулил Мэтт, переворачиваясь и стирая тающий снег с лица. - Я ударился об очки.
- Больно? - Доминик осматривал его и Мэтт, усмехнувшись, захватил горсть снега и быстро размазал ее по лицу Доминика. - Мэтт! - тот одной рукой согнал небольшой сугроб на смеющееся лицо Мэтта.
- АА!! Сумасшедший! - Мэттью резко сел, - Я же чуть не утонул!
- Задохнулся, - поправил Доминик и тоже сел, стирая снег с лица.
- Фактически, снег – это вода, а от воды только...
- Ой, замолчи! - Доминик пихнул его в грудь, заваливаясь на него.
- Нет, ты дослушаешь! - Мэтт перевернул их и теперь нависал над Домиником.
Глаза того стали огромными и он замер, глядя куда-то за спину Мэтта.
- Мэтт, - прошептал Доминик, - срочно притворись мертвым.
- Че-го?! - рассмеялся Мэтт, разглядывая безумные глаза перед собой.
- Прямо сейчас, давай... - прошептал Доминик и прикрыл глаза.
- Доминик, ты чего? - Мэтт взял его лицо в варежки с комками прилипшего снега.
- За тобой медведь... - прошептал Доминик.
- Что? - выдохнул Мэтт и оглянулся. - ААА!
- Поверил? - Мэтт снова лежал на лопатках, а Доминик победно усмехался, нависая над ним. Быстро чмокнул холодные и мокрые от снега губы.
- Ты сумасшедший! Ты знаешь какой ты идиот? - Мэтт стукнул его по плечу. - Я чуть ежика не родил от страха!
- Мэ-этт! - простонал Доминик, уткнувшись носом в его грудь. - Боже мой, лучше не говори ничего или я просто взорвусь от смеха!
- Ты просто придурок! Я серьезно! - Мэтт снова пихнул его в плечо.
- Ой, заткнись... - проскулил Доминик. - Не родил чуть он...
- Не цепляйся к словам! - Мэтт спихнул его со своего тела и встал, отряхиваясь от снега. Ему в задницу прилетел снежок.
- Не верещи, - Доминик сделал другой снежок и стал скатывать его в больший, гоняя по белому покрывалу.
- Снежная баба? - улыбнулся Мэтт.
- Раз с другими здесь проблемы... - хмыкнул Доминик и получил снежком в макушку, - Ну, ладно-ладно! Одна здесь точно есть, - он расплылся в невинной улыбке, глядя на Мэтта.
- Ты о себе? - не упустил шанс Мэтт.
- Какой ты недогадливый, - не переставал улыбаться Доминик. Встал и подошел к нему, - Я о тебе, малышка, - и чмокнул его в щеку. - Я за морковками.
Доминик зашел в дом и Мэтт глянул на закрывшуюся дверь.
- Морковками? - он повернулся к кому снега, оставленному другом и стал гонять его по ровной снежной поверхности.

- Боже, что за гермафродит? - они смеялись, разглядывая бесспорный шедевр скульптурного искусства в сгущающихся сумерках.
- У нее... него... у этого не слишком маленькая грудь? - Мэтт серьезно осматривал чудовище с морковкой вместо носа, лапами ели вместо рук и кастрюлей вместо шапки.
- Меня больше волнует вопрос, не слишком ли тонкое у него достоинство?
- Вот вечно ты на членах зациклен! Ничего не тонкий! Нормальный. Ну, может немного... - нахмурился Мэтт и они оба рассмеялись.
- Сделаем ему завтра друга, пусть развлекаются, - хмыкнул Доминик.
- Снежное порно! - воскликнул Мэтт.
Доминик стряхнул снег с его шапки.
- Чувствую мы тут оргию снежную устроим, если не найдем, чем еще заниматься, кроме лепки подобных шедевров. Домой пошли, я замерз.
- Идем, - улыбнулся Мэтт, но потом схватил Доминика за руку, - Подожди! Последний штрих! - он снял варежки и отдал их Доминику, который тут же стал их отряхивать. Мэтт взял немного снега и подошел к снежной бабе, сформировав по пупырке на каждой груди. - Холодно все-таки, так правдоподобней будет, - он пожал плечами. Доминик усмехнулся и покачал головой.
- Идем...
Они вернулись в дом и Мэтт тут же устроился у камина, вытягивая ноги поближе к огню. Доминик через пару минут принес кружку с парящим напитком и сел на другое кресло, глядя на огонь.
- Ты куда? - удивился Доминик, глядя, как Мэтт поставил свою кружку с глинтвейном на пол и пошел куда-то в сторону спальни. Он вернулся почти тут же с пледом в руках и подошел к креслу Доминика, захватив свой напиток и вручая его Доминику, забрался на его колени, укрывая их обоих пледом. Доминик вернул ему кружку и Мэтт сделал глоток и удовлетворенно выдохнул. Доминик поерзал, устраиваясь и устраивая Мэтта удобнее, и улыбнулся.
- Ну просто семейная идиллия, - усмехнулся Мэтт и поцеловал Доминика.
- Как в фильме, - хмыкнул Доминик, - и по законам жанра, сейчас что-то должно произойти, а так как до ближайшего населенного пункта очень далеко – скорее всего, это будет...
Свет моргнул и комната стала освещаться только от огня в камине.
- ...фильм ужасов, - закончил Доминик, а Мэтт рядом с ним громко сглотнул.
- Чт-что это бы-было? А? Г-где свет? А-а? - проскулил Мэтт.
- Тихо... ты слышал? - Доминик замер.
- Чт-что-о? - Мэтт вцепился в его высокий воротник.
- Помнишь, мы смотрели тот трэшный фильм про зомби и группу придурков, отправившихся отдыхать в какую-то дыру, без людей поблизости?
- Бред! - фыркнул Мэтт. - Ерунда это все, не пугай меня, - он расслабился на коленях Доминика и отпил свой глинтвейн.
- Они тоже не поверили. Кстати, все умерли в конце.
- Прекрасно, мало им. Я думаю, просто заглох двигатель в генераторе, - Мэтт пожал плечами. - Так пока даже лучше. Романтичнее, - он снова улыбнулся и чмокнул Доминика в щеку.
- Ага, и убьют нас, пока мы будем трахаться тут на ковре перед камином, - усмехнулся Доминик, водя носом по шее Мэтта.
- Это предложение? - хмыкнул Мэтт.
Доминик молча пожал плечами, продолжая свое занятие.
- Ты так и не открыл подарок.
- И что ты приготовил? - Мэтт поставил пустую кружку на пол у кресла.
Доминик снова пожал плечами.
- Ничего особенного, я думаю.
- И где он? Елки у нас здесь нет.
Доминик уставился куда-то и Мэтт проследил за его взглядом. На полке камина его дожидался подарок.
- Я не приготовил тебе ничего, знаешь? - пробормотал Мэтт, вставая, - Ну, то есть приготовил, просто... - он взял подарок, на ходу срывая оберточную бумагу и снова усаживаясь на колени Доминика. - Делать тебе нечего было, тащить в такую даль... - он не продолжил. - Делать тебе нечего... - шепотом повторил Мэтт, пальцами прослеживая надпись на глянцевой бумаге.
Доминик хмыкнул и обнял Мэтта крепче, целуя его щеку:
- С Рождеством...
- Здесь нет проигрывателя? - Мэтт оглядел комнату и снова вернул внимание плоской коробке в руках. Вытянул из нее виниловую пластинку.
- Не думаю. Умные люди сказали, что это раритетная запись Рахманинова, - пожал плечами Доминик. - Я не разбираюсь.
- Спасибо, - прошептал Мэтт, бережно поглаживая коробку. - Спасибо, - он повернулся к Доминику лицом – тот смотрел на него с довольным выражением. Мэтт аккуратно положил пластинку на пол у кресла, рядом поставив пустую кружку Доминика. Посмотрел на него с прищуром. - Ты все продумал, да? - Мэтт взялся за края пледа, натягивая его себе на голову, - Ты знал, что я не повезу сюда твой подарок. Знал, что буду без ума от твоего, - Доминик тихо рассмеялся в подтверждение, закусывая губу. - Что буду безумно желать уехать отсюда, только чтобы прослушать запись, - Доминик постарался сделать нечитабельное лицо, но не удержался и снова рассмеялся. - И ты знал, как я захочу отблагодарить тебя, да?
- Как? - Доминик притворился удивленным.
Мэтт рассмеялся низким злодейским смехом.
- Сейчас узнаешь... - и накрыл их обоих пледом.

@темы: BellDom, fanfic, muse

---

Сегодня свершилось чудо! Автор встретился с Бетой! Я теперь счастливый обладатель двух дисков, пищу и прыгаю!
Растекаюсь лужицей, слушая Escape, хочу выпить, слушая Sober, рыдаю, слушая Unintended и Sing For Absolution, не буду описывать, что происходит со мной, когда я слушаю Hysteria, TIRO, и Stockholm Syndrome, и с трепетом ожидаю проигрыша на фортепиано в Ruled By Secrecy.
ЗЫ.И если бы я знала, что моя консультация начнется с 45-ти минутным опозданием, мы бы пообщались подольше и попрощались нормально, а не скомкано-смазано, как получилось... Но! Теперь есть повод встретиться
Большое-большое-преогромное спасибо, Юля!!

@музыка: Muse!!! Альбомы стоят на повторе!! Ааа...

@настроение: МЕгасчастливорадостное!!!!

@темы: это ж пиздец, а?!, Ооо... у меня Домки..., музозомбирование, muse

---

Открыто не для всех, потому что стремаюсь. Честно...

Автор: batkondrat
Название: Blackout
Рейтинг: PG-13
Предупреждение: POV Доминик, AU (узнаете почему - в процессе)
Жанр: Юмор, флафф, слэш
Пэйринг: BellDom
Размер: мини
От автора: Я очень прошу не убивать меня за эту, не побоюсь этого слова, херню. Это AU - очень AU. Это написано очень давно и, по идее, у этого есть продолжение, вполне адекватное и милое, но недописанное и скорее всего, не допишется - думаю, я уже не в той теме... По поводу этого... я не знаю, я просто прикалывалась. Надеюсь, вас не стошнит)

Мои глаза закрыты, но я явно нахожусь в вертикальном положении, без чьей-либо поддержки. Вокруг тишина, какая-то то ли гробовая, то ли триумфальная — пока не понять. Отчего-то совершенно не хочется открывать глаза, а так и продолжать притворяться столбом, ну, может не столбом, а всего лишь столбиком каким-нибудь. Это уже лирика. Я слышу какое-то шуршание за своей спиной, создается впечатление, что я в каком-то огромном зале, потому что эти звуки отражаются эхом от стен где-то далеко.
У меня в голове вертится какая-то мелодия, которую я как будто совсем недавно слышал. Не могу вспомнить, что за мелодия. Откуда я ее знаю. Кажется, слышал в дурацких романтических фильмах, а еще, при ее звучании в своей голове, я почему-то вспоминаю Криса в черном костюме. Да, точно! Это же свадебный марш Мендельсона! Где я мог его слышать? Оттого, что вспомнил, я улыбаюсь и забываю, что почему-то опасно открывать глаза и делаю это.
Так, стоп. Какого хрена этот чувак висит тут передо мной, распятый на кресте? Я же отродясь в церкви не бывал! О, да тут еще и священник стоит, весь при параде. Кстати, я тоже: костюм, белая рубашка, бабочка. Охренеть. Справа от меня Крис, слева — Мэтт. Крис смотрит на меня и пытается сдержать смех, пряча его за улыбкой, а Мэтт довольный, как кот в марте.
Мэтт, что ли, женится? Когда он успел? На ком, мать его? Почему мне ничего не сказал? Вот ведь мудак, я ему еще припомню, как только начнет домогаться!
- Согласны? - священник почему-то смотрит на меня. Оказывается, он все время что-то плел, но голос у него нудный и текущий на заднем фоне мерным гулом.
- Что, простите? - переспрашиваю его, когда понимаю, что вопрос явно был адресован мне — священник смотрит на меня и начинает хмуриться, нетерпеливо сжимая губы.
- Дом, не валяй дурака, говори «да». - чуть слышно шипит Мэтт.
- Что? - я поворачиваюсь к нему и, широко распахнув глаза, смотрю в его бездонные.
Мэтт, кажется, начинает выходить из себя:
- Говори уже «согласен» или «да», мать твою! Короткое слово! - он смотрит, как будто пытается убить взглядом. Отчего-то кажется, что он вполне может достичь желаемого.
- Мистер Беллами! - попросил его священник.
- Да-да, простите... - Мэтт опустил голову.
Я перевожу взгляд на священника:
- Я согласен? С чем?
- Слышали? Он согласен. - кивает в мою сторону Мэтт. - Этого достаточно? Он же, - теперь Мэтт кивает куда-то вверх, - его услышал?
- Мистер Беллами!
Что-то я перестаю понимать, что происходит. Я, что ли, женюсь? Тогда где моя сногсшибательная невеста? Фата, белое платье, все такое? Подождите, какой «женюсь»? Я бабник и мот! И вообще, гедонист до мозга костей! Я никогда не женюсь! Мне прекрасно и так, тем более, у меня Мэтт, нам вдвоем очень... мысль оборвалась. Я перевожу какой-то потерянный взгляд на Мэтта. Со всей силы щипаю себя за ляжку. Не помогает. Я пока не решил: кошмарный ли это сон или нет.
Поворачиваюсь к Крису:
- Чья свадьба? - спрашиваю одними губами.
Он вылупил на меня глаза, постаравшись тут же вернуть отвалившуюся челюсть на место.
- Твоя, - губами произносит Крис, а потом кивает на Мэтта, - и его.
Да ну на хрен?! Я снова уставился на священника — тот произнес с улыбкой, протягивая руки в одобряющем жесте:
- Можете обменяться кольцами.
Сейчас я грохнусь в обморок. Нам подносят кольца на синей — как символично — бархатной подушечке и моя «сногсшибательная невеста» берет кольцо, светясь, как новая монета. Сглатываю, дрожащими руками беру его кольцо, то, что меньше в диаметре и надеваю на его безымянный палец левой руки. Он проделывает тоже самое с моим пальцем. Я как в каком-то трансе. Пустая голова — никаких мыслей, но все действия как будто заученны наизусть.
- Теперь жених может поцеловать... кхм... - запинается священник. - Можете поцеловаться.
Мэтт улыбается, а я в шоке. Оглядываюсь в зал: замечательно, тут моя семья, семья Мэтта — все в первых рядах и такие счастливые, что кажется, будто они рады, что их дети — геи. Дальше какие-то друзья, близкие и не очень, вокруг носится Кирк и орудует нехреновым таким Nicon'ом. Видимо, он решил сделаться мультимиллионером, продавая наши фотографии. Я снова поворачиваюсь к Мэтту, а он уже тянется своими губами к моему лицу. Деваться особо некуда, поэтому я его целую. Целую прилично, а не как обычно, стараясь языком достать до гланд, высосать весь кислород из легких и по возможности и там побывать языком. В его действиях чувствуется триумф и безграничное счастье. Что чувствую я — пока непонятно. Но одно я как-то сразу осознал: этим кольцом меня только что приковали к себе и забрали от всего мира... прекрасного женского мира, в свое личное пользование. Вот так. Накрылась голубая мечта юношества переспать с миллионом женщин. Я не успел осилить даже сто тысяч и я точно знаю, кто за это поплатится.
Я обеспечу ему такую брачную ночь, что он ее никогда не забудет.
По дороге к месту, где мы будем отмечать сие великолепное событие, все радуются и уже пьянствуют, а Мэтт с бокалом шампанского сидит на моих коленях и мы даже мило беседуем в общей суматохе. Я так и не понял, почему последние несколько дней из моей памяти стерты, поэтому пытаюсь добиться ответа от Мэтта — что-то подсказывает мне, что он как-то к этому причастен.
- Ну, понимаешь... - Мэтт почти прикончил второй бокал, а предыдущее возбуждение только помогает его опьянить, поэтому он уже слегка навеселе. - Хочешь? - он протягивает бокал. Я отрицательно мотаю головой. - Ну, отпей! - протягивает Мэтт, надувая губы. Я делаю пару глотков. - Может, помнишь, примерно неделю назад мы та-ак жу-утко напили-ись! - Мэтт смеется и отклоняется назад — мне приходится его ловить, чтобы не упал на небольшой столик с выпивкой. - Так вот, ночью, помнишь? - он утыкается носом куда-то в мою шею и по моему телу непроизвольно пробегают мурашки. - Мы валялись с тобой в постели... Это был потрясающий секс! - Мэтт вдруг снова появляется напротив меня: его глаза горят, он покусывает губу. - Да, - кивает головой, - потрясающий... И ты то ли в шутку, то ли серьезно предложил пожениться. Я правда представлял, что руки просят немного по-другому, а не когда оба обнажены, пьяны и вообще одного пола. Но не это важно, - Мэтт машет руками перед моим лицом, - я переспросил, но ты прям такой серьезный был! И таким странным, но очень действенным способом подтвердил... Вот. Ну, а наутро я стал все организовывать, быстро искать церковь, где нас поженят, не рассказывая тебе, потому что хотел сделать сюрприз. И ты не любишь со всем таким возиться, - он пожимает плечами. Мэтт перевозбужден от происходящего, нужно будет следить за количеством алкоголя, поступающего в его организм.
- Только я не понимаю, почему я ничего не помню?
Мэтт не успевает ответить, потому что все вокруг замирают и по всему салону лимузина раздается тонкий звон металла о бокалы с шампанским. Мы обращаем внимание на собравшуюся толпу.
- Давайте уже! - подначивает с улыбкой Крис.
Мэтт снова поворачивается ко мне лицом, а я с улыбкой шепчу:
- Публика требует. - Он широко улыбается и через секунду я уже чувствую его губы на своих.
- ...пятнадцать! Шестнадцать! Семнадцать!..
- Ой, да ну их! - слышу возглас Кирка. - Они уже забыли о нас. Крис, подай бутылку.
Счет стихает, а мы с Мэттом так и не отрываемся друг от друга, сдается мне, он старается, чтобы я забыл, на чем мы остановились. Я нехотя отрываюсь от его сладких от шампанского губ и улыбаюсь.
- Так и? Я жду продолжения душещипательной истории.
- Ты точно меня не убьешь? - шепчет Мэтт и снова прячется на моей шее.
- А есть за что? - усмехаюсь я.
- Два дня назад, вечером, перед тем, как обрадовать тебя, что уже все готово, я решил, что тебе нужно успокоительное. Ну, чтобы ты не испугался, что все так скоро. А еще... я боялся, что ты передумаешь, да. Так нелепо вышло... - Мэтт ковырял пуговицу на моей рубашке. - Я поделился своими опасениями с Томом и Крисом, но они меня подбодрили и уверили, что все будет отлично. Как потом выяснилось, сначала Крис дал тебе каких-то расслабляющих таблеток, - Мэтт загнул палец на руке, а я сглотнул, поняв, что этим дело не закончилось, - потом Том дал что-то типа амфетаминов или еще какой-то дряни, а перед этим вы еще и раскурили траву, - Мэтт загнул сразу два пальца, - ну а позже, то есть спустя полчаса я дал тебе транквилизаторы... - Второй раз за сегодняшний день я пребывал в ступоре. - Короче, вся эта адская смесь обосновалась у тебя в желудке и как-то странно подействовала. Тебе делали промывание, ты был в полном адеквате, разговаривал, смеялся и был безумно счастлив, что скоро я стану миссис Ховард. Помчался, держа меня за руку рассказывать все нашим предкам и я думал, что все мы умрем, но нет, ты такой обоятельный был, что все как-то счастливо восприняли новость и помчались покупать нам подарки и обновлять гардероб. Ты можешь представить, каким счастливым был я? - он заглядывает мне в глаза своими возбужденными океанами.
- Ну, откуда, - я усмехаюсь. Ладно, главное я жив остался.
- Ты был счастлив, предки все классно восприняли — это же гребаный рай! Потом ты так активно подключился во все эти свадебные хлопоты и я подумал, что умру от счастья! У нас был классный мальчишник, все снято на камеру, потом посмотрим. А полчаса назад, я думал, что умру от ужаса, когда ты стал вести себя, как сумасшедший глухой. Подумал: все, пиздец. Сейчас ты все откатишь назад и останусь я одинокий у алтаря, заливаясь горючими слезами. Ну или как-то так.
- А теперь ты счастливый, сидишь на моих коленях.
- Да, - прошептал Мэтт, кивая.
- Миссис Ховард, - Мы вместе рассмеялись.
Снова этот звон.
- Они не устали долбить, как думаешь? - я шепчу Мэтту на ухо.
- Не знаю. Знаю, что не устал тебя целовать, - он прильнул к моим губам, а мы уже подъезжали и выбрались из лимузина последними, как и положено, задержавшись для того, чтобы Мэтт заправил рубашку, которую я уже вытянул из брюк, пока целовал, чтобы почувствовать его кожу. Я даже подал Мэтту руку на выходе, отчего вокруг раздался взрыв смеха.
Поздравления, тихая музыка, поздравления в виде песни, звон бокалов, наши с Мэттом влажные чмоканья, громкие аплодисменты, кстати, наш первый танец, который мы превратили в спектакль, безбожно наступая друг другу на ноги, потому что постоянно путали, кто должен вести.
- Мэтт, - шепчу ему на ухо, - тут, как в постели. Я веду, - я улыбаюсь ему. Его глаза светятся и он беззвучно смеется, уткнувшись лбом в мое плечо. Чувствую его поцелуй на своей шее, а голову он и не собирается поднимать с моего плеча — мне нравится и я смотрю на него искоса и улыбаюсь. - А что дальше? - тихо спрашиваю.
- У нас самолет через четыре часа и свадебное путешествие.
- Куда?
- Узнаешь, - он улыбается.
- А я знал?
- Ты сам его выбрал.
Музыка останавливается и мы прекращаем танцевать. Я целую Мэтта, пока он так и лежит на моем плече.
Нам на столике вывозят огромный торт в три этажа с типа нашими фигурками наверху. Нам вручают ножи и мы отрезаем друг другу по смачному такому куску. Кормить мы должны друг друга, что очень неудобно, приходиться смотреть, куда совать торт ему и следить, чтобы он не промахнулся мимо моего рта. Мы скармливаем друг другу порции, измазавшись в креме и тающем во рту бисквите, я собираю пальцами остатки с его губ, а также щек и он облизывает их, в то время как я облизываю его. Все еще перепачканные целуемся, наслаждаясь сладковатым привкусом поцелуя.
Через какое-то время Том утаскивает Мэтта от меня и мы оба беспомощно глядим друг на друга, пока Крис помогает Тому и волочет Мэтта куда-то.
- Что происходит? - в общем-то вопрос не адресован кому-то конкретному, но кто-то отвечает мне, что все в порядке. Какой порядок, если его насильно утащили? Я начинаю волноваться и постоянно оглядываюсь, беспокойно ерзая на стуле.
Через какое-то время, под просто гром смеха, улюлюканий и аплодисментов Мэтта-таки выволакивают обратно: он весь раскрасневшийся, а уши просто малинового цвета. Когда я понимаю, что его так смущает, я прикрываю рот ладонью, чтобы никто не видел мои способности, и поднимаюсь со стула, чтобы все хорошо разглядеть. Во-первых, на Мэтте юбка. Длинная, пышная, белая, мать ее, юбка! Во-вторых, в руках у него букет, тот самый, что нужно швырять через голову незамужним девушкам. Это кошмар. Я просто не хочу предполагать то, что сейчас могут подумать о нем его родители. Хотя, того, что он гей — вполне достаточно. Ужас. Как он позволил вывести себя в таком виде на люди?
За его спиной собираются девушки, а Кирк уже вооружился фотоаппаратом. Я уверен — это самая охрененная свадьба за всю историю человечества. Мэтт бросает букет через себя — все это время все гости надрывно смеются — и одна из наших знакомых его ловит. И эта знакомая — очень знакомая. Это Гайя. От счастья она бросается Мэтту на шею. Я не стану ревновать, это глупо. Меня уже тащат к Мэтту, а они еще болтают: она что-то говорит по-итальянски, ее глаза блестят и она тепло улыбается. Завидев меня, бросается и мне на шею, что очень меня сначала пугает: когда горячая итальянка мчится на тебя — неизвестно, чего ожидать. Она успевает улыбнуться и обнять, прошептав на ухо «Поздравляю!» и ее оттаскивают от меня, после того, как она запечатлевает на моей щеке смазанный поцелуй. Я даже не вижу ее, только Мэтта, только его глаза. К нам подносят стул и он ставит ногу на него.
- Что за цирк? - шепчу я, надеюсь, что он сможет прочитать вопрос по губам.
- Лезь под юбку! - хлопает по плечу меня Крис.
- Что? - я оглядываюсь на него.
- Подвязку снимай, горе-жених!
Мэтт закрывает лицо руками в приступе очередного смеха. Я приподнимаю его новую одежду и заглядываю внутрь — вокруг тишина.
- Мэтт, ты без белья? - на самом деле, все там в порядке, просто эта тишина напрягает. Снова раздается смех, а Мэтт опять краснеет. Я забираюсь под юбку и зубами хватаю ажурную подвязку с бантиком, успеваю ладонью провести по внутренней части бедра, тут же почувствовав, как напряглись мышцы Мэтта. Снимаю ее с его ноги, а за спиной уже собрались парни, жаждущие получить подвязку моей невесты. Я толкаю Кирка к толпе неженатых, и он успевает перед этим сфотографировать меня с подвязкой в зубах.
Он не мог не поймать ее. Это просто судьба.
- Еще тепленькая! - Том прижимает ее к щеке. - Видимо, горячая красотка ее носила!
- А то! - хмыкает Мэтт и шлет ему воздушный поцелуй.
- Том, приглашай Гайю на танец! - восклицает Крис.
- А мы можем линять отсюда, - шепчет мне Мэтт. - Крис!
- Иду-иду.
Крис помогает нам снять с Мэтта его шмотки, переодеться и дает пятьдесят грамм для храбрости.
- Вещи обязательно оставь! - напутствую я. - Юбку не похерь. Она будет у нас в спальне над кроватью в раме под стеклом висеть.
- Обязательно, - кивает Крис. - Я даже раму вам закажу. Уже будет висеть, когда вернетесь.
- Спасибо, - я надеваю такие родные узкачи и легкую рубашку. Мэтт тоже привел себя в порядок — светлые брюки и рубашка. Волосы взъерошены и я поправляю его прическу. - Ты прекрасен. Просто идеал. - Мэтт смущенно улыбается.
- Готовы быть осыпанными рисом? - усмехается Крис.
- А можно обойтись без этого? - с надеждой спрашиваю я.
- Да сейчас! - восклицает Мэтт. - Я в юбке щеголял — ничего страшного, а ты потерпеть не можешь пару минут?
- Мой злобный гномик, - я целую его кончик носа. - Мы готовы.
- И карета уже подана. Идем. - Крис идет к выходу.
Нас обсыпают рисом, смеются и желают хорошо отдохнуть. Мы забираемся в машину, на заднем бампере которой висят всевозможные бубенчики и колокольчики, а так же привязана вереница консервных банок. Ну и конечно же куда без ленты с надписью «Just Married». Машина трогается, и я как будто вижу сцену со стороны: звон и грохот от всей этой атрибутики, развивающаяся лента, создающая характерные хлопки атласа, и мы с Мэттом, различимые через заднее стекло на сидении, целуемся, а я бережно держу его лицо в своих руках.

@темы: BellDom, fanfic, это ж пиздец, а?!, продолжая разлагаться..., muse

---

История. Часть третья. Заключительная.

Автор: batkondrat
Название: История
Рейтинг: R, за маты и упоминание (гы-гы) наркотиков. Секс, наркотики и рок-н-ролл!! ЕЕ!))
Жанр: *зависла* Короче... объявляю новый жанр. Story, как-то так.
Пэйринг: BellDom
Предупреждение: POV Мэтта ; расхождение с реальностью (как, все-таки, забавно выглядит это предупреждение); лексика, наверное. Ну и АшЫбки...
Размер: дохленькое миди.
От автора: Вуаля! Все быстренько началось и быстренько закончилось)
Скромненько так, жду длиннющих рецензий, с разбором поведения героев, сюжетной линии и что там еще есть? XD Нет, шучу конечно, но хотелось бы, да, узнать, что вы думаете по поводу всего этого вот этого

Заключение

Не сказать, что меня устраивало то, что я понял. Отрицание произошедшего, отвращение к этому было заложено во мне на генетическом уровне. Даже признав, я хотел бороться с этим.
На следующую же ночь мне пришла гениальная идея – нужно уменьшить время, проводимое в его обществе. Может быть, даже совсем не видеть его какое-то время. Я проскулил в подушку. Я не видел его две недели и что? Чуть не умер от тоски. И потом, их гитарист что-то плел о переезде – я могу претендовать на место. Я хочу, потому что... Потому что это ЕГО группа и я хочу быть, мать его, рядом. Я снова проскулил. Но в основном, конечно, потому что хотел заниматься музыкой. Как это, все-таки, дохло выглядит после первого аргумента...
Потом я думал о том, как мне повезло. Он всегда такой понимающий, теплый, каждый раз, когда мы ненароком засыпаем вместе, я кутаюсь в его объятие, как в мягкий шарф, одеяло, вату, не знаю, что. Мне так хорошо рядом с ним. Так спокойно. Он заставлял меня чувствовать себя лучше. И я не хотел терять это.
Потом была еще одна мысль, которая чуть не убила меня своей тяжестью. И что? В смысле, я сходил с ума по нему и что? Что дальше? Безмолвно умирать, ничего не говорить ему? Что делать? Никого не порадует влюбленный придурок под боком, скулящий и трущийся, причем, того же пола. Вот это растерзало последние остатки разума и я стал подумывать, а не полезть ли мне на стены?
За ту бессонную ночь я сгрыз уголок пододеяльника, но так и не пришел к выводу, что делать дальше. Я знал только, что не собираюсь урезать количество времени, проводимое с ним.
Я приходил в гараж и слушал, как он играет. Плевать на остальных. Я смотрел на него и иногда замечал, что улыбаюсь, как дурак. Сразу же отворачивался. Он так интересно выглядит, когда играет: открывает рот, машет головой, широко улыбается, когда ловит мой взгляд, тонет в музыке. Я пару дней искал слово к его внешнему виду в этот момент. А когда нашел, кажется, покраснел. Он выглядел... сексуально.
Я облизал губы и сглотнул. Я еще не рассматривал его так, хотя подсознательно всегда считал привлекательным, с самого первого раза, когда увидел. Эти огромные балахоны – мы все их таскали – дразнили, прятали настоящие очертания его тела. Мы вместе могли бы поместиться в его свитере. Это было так странно, искать, дорисовывать отдельные участки, прячущиеся под мешковатой одеждой, думать о том, какая кожа гладкая и теплая. Я уже молчу про вкус.
В какой-то момент во мне пропало отвращение к самому себе, я принял то, что я испытываю такие чувства к парню, к своему лучшему другу, как принимают неизлечимую болезнь. Отрицание, гнев, ну и дальше, по пунктам.
Да, я болел им. Не мог выжить и дня без дозы его улыбки, нечаянного прикосновения, болтовни ни о чем, лишь бы услышать мягкий голос. Внутри все трепетало и плавилось под взглядом серо-зеленых глаз. Да, я стал замечать незначительные детали. Он облизывает губы, когда нервничает. Сначала верхнюю, потом нижнюю. Когда он очень сосредоточен, прикусывает губу и немного щурится. Когда он смеется, то показывает все имеющиеся зубы. Болтая, он любит сгибать ногу в колене, ставя пятку на край дивана или кресла – это его извечная поза. А потом начинает раскачивать ногой из стороны в сторону. Очень... кхм... мило? Идиотизм...
Мне было так хреново и вместе с тем, так хорошо. Рядом с ним, просто глядя на него, я тонул в тепле, исходившим от него, а по ночам – меня ломало от того, что эти мои чувства, такие дурацкие, не находили ответа, да я и не пытался их показать – очевидно, что это просто лишит меня Доминика насовсем. И я мучился...
Я целовал его, нависая над его телом. Горячую, сочную нижнюю губу, вылизывал ее, прослеживал кончиком языка ее контур, скользил в рот, лаская его язык. Одной ладонью скользил под балахон, прослеживая изгибы тела, задирая грубоватую ткань, зажимал соски между пальцев. Спускался поцелуями на живот, ласкал языком пупок, а он стонал, хрипел, тянул за волосы, зажимал мои бедра своими. Я опускал руки на ширинку, расстегивал, все так же целуя, а дальше...
А дальше я даже боялся думать, что. Но эти мысли скользили в мой разум каждый раз, когда я обрабатывал свое возбуждение по утрам.
Прошло три месяца, а я ни черта не придумал. Ну, то есть, не решил: умирать героем, в тишине, но таскаясь рядом с ним, стискивая зубы, когда он рассказывает о каких-то левых девчонках, или же высказать все, попробовать поцеловать, получить по почкам и умереть в одиночестве, потому что он точно свалит подальше от меня и пригрозит, чтобы больше не приближался. И я даже не знаю, какой из вариантов мне не нравится больше.
Мы выпивали по поводу дня рождения басиста, я как всегда сидел рядом с Домиником, прилично опьянев, и склонился к его плечу, уткнувшись в него виском.
- ...прикалываешься? Делать мне больше не хрен, как читать долбанную литературу! - хмыкнул Доминик, отвечая Маркусу, солисту.
Доминик, не глядя в мою сторону, поднял руку и обнял меня за плечо, притягивая ближе – уже безотчетное движение, которое он совершал, когда чувствовал мою голову на своем плече. Я улыбнулся с закрытыми глазами и придвинулся, утыкаясь макушкой в его шею. Представления не имею, как это выглядело в глазах остальных, никогда не задумывался над этим, а сейчас даже не был в состоянии думать. Я потихоньку засыпал на его плече и обнял рукой за талию. Доминик засмеялся и я проснулся от его трясущегося тела.
- Что? - пробормотал я, потерев кулаком глаз.
- Я не твоя девчонка, перестань жаться ко мне, - усмехнулся Доминик, а я нахмурился. Раньше его никогда не волновало то, что я его обнимал. Он смотрел в мои глаза, а потом перевел взгляд куда-то за мою спину – я тоже оглянулся и увидел уставившихся на нас остальных членов группы и опомнился.
- Да, прости... Что-то я выключаюсь совсем... - я отстранился от него и зевнул. - Наверное, потопаю домой.
- Да, мне тоже пора, - сказал Маркус и поднялся.
Все медленно засобирались по домам. Я тащился следом за солистом, ржущим над какой-то тупой шуткой, и посмеивался над его глупым смехом.
- Оп! Ты куда? - Доминик схватил меня за свитер и потянул обратно. Я спьяну чуть не свалился, потеряв равновесие, и он придавил меня к стене гаража у выхода – я зашипел от удара. - Прости-прости, - пробормотал он, потирая мои плечи. - Ты разве не у меня остаешься?
- Я доползу, думаю, - я кивнул в сторону, стараясь унять реакцию на его близость. В опьянении делать это намного сложнее.
- Мэтт, скажи мне, - он глупо усмехнулся, разглядывая меня в тени своей головы – лампочка висела позади него, - почему мне иногда кажется, что ты пожираешь меня взглядом, когда я играю?
На короткое мгновение я так испугался... Просто чуть не упал, оттого что все силы разом покинули мое тело. Всего мгновение мои глаза широко смотрели на него, но в полумраке гаража и тумане от алкоголя он не мог этого заметить.
- Мне интересно, как ты играешь. Как создаешь музыку, - я пожал плечами. Конечно же не стал отрицать, что пялюсь – думаю, все остальные члены группы могли это подтвердить.
Он засмеялся, спрятав лицо на моем плече.
- Доминик, мне бы домой...
- Мэтт, когда ты несешь херню про космос, я тебя слушаю и даже пытаюсь вникать, я верю твоим бредням, правда, - бормотал он, все так же отдыхая на моем плече, - но сейчас ты болтаешь такую ерунду... - он поднял голову и смотрел на меня, - Знаешь, как ты смотришь? С интересом, да. Вот только таким, будто я последнее живое существо на планете и ты выбираешь: то ли сожрать меня, то ли оставить в живых и трахать, пока есть силы.
- Доминик, ты нажрался, как последняя свинья, - я рассмеялся настолько правдоподобно, насколько смог. Сначала, он ни хрена не поддержал мой смех, а я, если до этого просто нервничал, теперь начал паниковать, глядя в его пьяные, но серьезные глаза.
Мне нельзя вырываться, нельзя делать опрометчивых поступков, это разрушит все. Мне нельзя ему говорить. Ему нельзя знать. Я боюсь до чертиков того, что будет, если не смогу перевести этот разговор в шутку.
В его глазах что-то изменилось и сердце запрыгало, как бешеное, мечась в груди. Я так дико испугался этой перемены, что замер, пытаясь что-то сказать, но смог только открыть рот, не издав ни звука.
Он двинулся в мою сторону и я закусил губу, а потом закрыл глаза, когда он прошептал на ухо:
- Ты такой идиот... - и рассмеялся, отстраняясь. - Позвонишь, как дойдешь? Чтобы я не волновался.
- Хорошо, - я улыбнулся.
- Спокойной ночи.
- Спокойной ночи...
Я поплелся домой с затуманенным мозгом. Забыл позвонить, и он сделал это сам, меня даже не позвали к телефону. Он просто спросил у бабушки, пришел ли я.
Я разделся, залез под одеяло и с мандражом вспомнил момент, когда он шептал мне на ухо. Так жарко, так рядом... черт... я чувствовал, его тепло всем своим телом... Не спать мне сегодня...
В течение всего следующего месяца я вспоминал этот момент и скулил в свою подушку, желая вновь почувствовать тепло от его дыхания, жар от его тела, заставляющий мою кожу плавиться. На расстоянии поцелуя... Губы горели от этой мысли. Я кусал их и думал, какие его на вкус, мягкость? У него непременно была большая практика, возможно, он мог бы даже быть моим учителем в этом смысле. Конечно, это были дикие мечты.
Я каждый раз думал, что было в его взгляде, до того, как он начал шептать мне на ухо – я никогда не видел подобного в серо-зеленых глазах. Я не мог дать этому определение, не мог понять, почему собственное тело так отреагировало на этот взгляд. Это было странным – я думал, что изучил его настолько, что любой жест, любой взгляд, даже вздох мог трактовать правильно, а здесь у меня не было даже догадок. И это мучило. Конечно же, я не стал расспрашивать его. Может быть, он даже забыл этот эпизод – ведь для него, как бы не прискорбно это было, он ничего не значил.
Мы продолжали ходить в школу, собираться по вечерам в гараже, я все больше овладевал гитарой, Джонатан, гитарист, все чаще поговаривал о переезде. Мы с Домиником то и дело ночевали друг у друга, засыпая в обнимку, что мучило меня и давало запредельно положительные эмоции одновременно. Я, сжимая челюсти, каждое утро заставлял себя отрываться от его тела, не давая почвы для подозрений, потому что каждый раз ночью мое тело, без моего ведома, обнимало его, подсознательно тянулось к желаемому.
Мы все еще продолжали уроки, скорее по привычке, потому что я уже давно обогнал Доминика в мастерстве – это признавали все члены его группы.
В тот день, после школы, я снова торчал в его гараже, теперь уже на правах гитариста – Джонатан переехал с семьей в другой город. Поэтому я почти не пялился на Доминика во время репетиции. Было просто некогда – я так нервничал, что смотрел только на гитару, сжав весь существующий мир до ее размеров. А еще, я боялся облажаться у него на глазах.
Конечно же, это надо было отметить. Отмечали мы вдвоем, даже не сказав остальным, потому что наряду с поздравлениями, они не могли отрицать, что скучали по предыдущему гитаристу. Я не обижался.
- Та-дам! - Доминик продемонстрировал ящичек с пивом – до беспамятства напиваться мы явно не собирались. Он упал рядом со мной на диван и достал две бутылки. Дважды раздался хлопок. - За твой дебют!
Мы чокнулись и выпили.
- Черт, я так измотан, - я привалился к его плечу, тут же ощутив, что он обнимает, и улыбнулся. - Морально и физически.
- Значит, тебе будет достаточно двух бутылок, остальное – мне.
- Да разбежался! - я пихнул его локтем под ребра.
- Эй! - он выгнулся и засмеялся. - Давай, расскажи о какой-нибудь ерунде, которую ты прочитал недавно, чтобы мне не было скучно.
- «Ромео и Джульета».
Доминик засмеялся.
- Нет, ты не мог прочитать эту херню.
- Мог, - я пожал плечами. - Это было задано – я прочитал. И потом, ты сам просил ерунду, так вот слушай...
И я стал рассказывать о несчастной любви. История с ядом вмиг стала такой заманчивой...
- Ну... - протянул Доминик в конце моего рассказа. - Все кончилось хорошо.
- Да, умерли в один день – что может быть лучше? - я хмыкнул, открывая последнюю бутылку.
- А она ничего так. Сильная – заколоть себя, - он рассмеялся.
- Глупая история, - пробормотал я. Ощущение, что моя история закончится подобно этой. Меня передернуло.
- Замерз? - он потер мое плечо и прижал сильнее к себе.
- Нет, нормально, - я поднял ноги на диван, сгибая в коленях.
Он прижал щеку к моей макушке.
- Замерз, - прошептал, - допьем и поднимемся в комнату. В гараже правда холодно становится.
Я, вопреки прохладному воздуху, окружающему нас, чуть не растаял от этих слов. О заботе, которая присутствовала в его голосе.
- Мгм, - я довольно промычал, а он мягко рассмеялся.
Я никогда не забуду последовавший момент. Нет, я серьезно. Каждый раз, вспоминая, я чувствую, как сердце колет иголка и через отверстие в ней в него впрыскивается смесь позитивных эмоций. Таких дорогих и таких желанных.
Он чмокнул меня в макушку.
Может быть, под действием алкоголя, может быть, я в тот момент выглядел совсем, как беззащитный ребенок, нуждающийся в ласке, может быть, он просто захотел. Но он это сделал и я не знаю, как не проскулил от счастья и надежды.
Я тут же постарался истребить ее, надежду, задушить, пока она не окрепла, я боролся с собой внутри, потеряв связь с реальностью. Я говорил сам себе, что он был пьян. Утверждал, что он просто жалел меня, как и всегда. Он нормальный – у него всегда, сколько я его знаю, были девчонки, о которых он рассказывал за косяком или бутылкой. По нему сохнут толпы нашего возраста и в два раза больше – соплюшек на год или два младше. Я согласен с ними, есть за что, но только меня это никак не оправдывает. Это делает меня ненормальным, вне этого общества...
Я ненавижу общество за это. Я не понимаю, почему то, что я чувствую – неправильно. На уровне рефлексов меня передергивает, когда я даю определение самому себе, это делает меня больным. И именно общество навязало мне это чувство – чувство отвращения к самому себе, к своей сути. Почему обществу можно судить, а общество – нельзя? Почему тех, кто выделяются, кто отличается от серой массы неизбежно превращают в посмешище, что-то для битья? Почему каждый орет во всю глотку: «Я думаю не так, как все! Я – личность!», но когда дело доходит до «правильного» и «неправильного», все придерживаются большинства? Где же это «Не так, как все»? Откуда берутся понятия, что хорошо, а что плохо?
Почему я должен стыдиться того, что должно делать меня счастливым? Почему я должен бояться, что тот, кому направлены мои чувства, оттолкнет меня, только потому что я одного с ним пола? Почему я должен прятаться, страдать, обманывать?
Я хочу целовать парня. Здесь только я хочу, чтобы он обнимал меня и делал еще кучу невозможных вещей... Я ненормальный.
Мои руки сильнее сжались на горлышке бутылки и скользнули немного вверх из-за того, что ладони вспотели. Я сжал челюсти и старался не моргать.
Мог ли я потерять сознание? Да, вполне определенно...
Я почувствовал, как чужой нос уперся в мою голову, а потом еще один поцелуй.
Я замер, а потом очень-очень медленно оторвался от его плеча. Надежда внутри рассмеялась надо мной, завладев мозгом. Я встретил взгляд серо-зеленых, улыбающихся глаз. Я не думал ни о чем. Просто не мог. Думаю, мой пульс в тот момент нельзя было измерить: на графике он бы вышел сплошной линией, где-то высоко над горизонтальной осью, а любой врач оглох бы в своем стетоскопе.
Он ждал, когда я что-нибудь скажу? Он не сомневался в своей улыбке, наоборот, с каждым мгновением она становилась все шире, пока он мягко не засмеялся, потянув меня обратно на плечо.
- Допивай уже свое пиво, - он потер мое плечо, - и пойдем уже наверх.
- За... зачем? - я сглотнул.
- Я замерз, - он пожал свободным плечом, - ты, думаю, тоже. Пойдем согреваться.
Я не мог ничего с собой поделать и рассматривал его последнее предложение в своем, извращенном смысле. Мне в тот же момент стало жарко.
- К тому же, - внезапно продолжил он и я вздрогнул, - я уже договорился с твоей бабушкой, что ночуешь ты у меня.
Вот тут я почувствовал себя девственницей и внутренне затрясся. Что он собирался сделать? Что вообще значили эти его поцелуи? Что я хочу, чтобы он сделал? Он это, вообще, серьезно? Как он понял? Как давно он понял? Почему ничего не сказал раньше? Он что, тоже...? И тут я оборвал свою мысль, испугавшись нового толчка надежды. Выпрямился и залпом допил свое пиво, пытаясь проглотить мысли, страхи, все.
Доминик рядом засмеялся.
- Жажда замучила?
Я поставил бутылку и смотрел в пол. Чувство неловкости избежать не удалось. Нет, неправильно. Мне было стыдно. Что я вот такой, что он, по всей видимости, знал, что теперь придется что-то делать, оправдываться перед ним. Лучше было, когда он не знал. Было проще.
- Идем, - он поднялся и потянул меня за руку. Он никогда не держал меня за руку вот так. Он вообще ни разу не держал меня за руку.
Мягко, но уверенно. Это только давало больше почвы для надежды.
Я ни секунды не сомневался в том, что то, что происходило, было правильно. Это было бы не правильно, если бы за руку меня держал кто-то другой, но это был Доминик и я ему доверял. Я бы давным-давно отдал ему все, что только смог, если бы знал, если бы был уверен, что ему это все нужно. Сейчас я готов дать все, что он попросит.
Он отпустил руку, когда мы вошли в дом. Чуть смущенная и извиняющаяся улыбка мелькнула на его лице. Я бы даже без этого не стал бы обижаться или еще что-то. Мы поднялись по лестнице, зашли в его комнату, он щелкнул замком.
Я не смотрел на него, только на его письменный стол с тетрадями и учебниками. Доминик подошел сзади и я закусил губу, ожидая его действий. Любой сценарий, который он предложит – я столько всего передумал в своей голове по ночам, что был готов ко всему. Мы до сих пор не сказали ни слова о том, что произошло в гараже и что произойдет сейчас. Нет, слова только помешали бы. Он обнял меня за талию – руки медленно, почти осторожно, боясь меня спугнуть, скользнули по одежде и он притянул меня ближе к своей груди. Я положил свои руки поверх его – я так давно хотел прикоснуться вот так, с чувством. Я уже не думал, что мои движения сквозили ими, я разучился думать в тот момент. Его нос уткнулся в мою шею, он спрятал в ней лицо. Глубоко вдохнул. Запах моего тела. Меня. Я закрыл глаза, чувствуя, что начинаю дрожать. Мы, кажется, простояли вот так вечность. Его дыхание опаляло мою кожу, заставляя ее покрываться мурашками, которые отсюда разбегались по всему телу.
Я так хотел, чтобы он коснулся меня везде. Я так скучал по прикосновениям вообще, а его я даже не знал, но он просто стоял и я просто наслаждался этим, дрожал от удовольствия.
Доминик оторвался от моей шеи – несколько моих волос приклеилось к его лицу – я почувствовал это и улыбнулся. Самая глупая вещь, от которой можно было умилиться, и я это сделал. Он потянул меня к кровати и мое сердце запрыгало в волнении, а в мозгу, со скоростью света, мелькали кадры возможного развития событий. Я лег на кровать, глядя на него, не отпуская его руку, и облизал губы. Доминик улыбнулся и подтолкнул меня вбок, укладываясь рядом. Я повернулся к нему лицом. Он смотрел на меня согревающе тепло, невероятно спокойно. Его ладонь, чуть влажная, легла на мою щеку. Он провел большим пальцем по носу: ото лба к кончику, спустился и немного задержался в ямке над верхней губой, а потом кончик его пальца лег на мои губы – я слегка улыбнулся, когда он проследил их контур.
Он придвинулся и у самого лица посмотрел мне в глаза, удостоверяясь, что я этого хочу, и успел споймать мой положительный ответ прежде, чем я закрыл глаза. Теплая, влажная, долгожданная мягкость коснулась моих губ и я приоткрыл рот, выдыхая, и тут же втягивая воздух с частичками вкуса, оседающими на моих рецепторах.
Очень нежный, почти невинный поцелуй. Самый вкусный из тех, что я когда-либо получал. Самый желанный. Почти жизненно необходимый. Такой длинный из-за остановившегося времени и такой короткий из-за столь долгого ожидания.
Влажные губы исчезли с моих и я открыл затуманенные глаза, слизывая остатки вкуса, глядя в его глаза. Доминик улыбнулся и зашептал:
- Задира, паршивец, который решил драться со мной... - он хмыкнул, - Спорщик, готовый сутки напролет доказывать, что понимает что-то в музыке, когда не держал в руках инструмента. Чертов гений, заставляющий меня сгорать на стуле за установкой... Кем ты был, когда мы только познакомились? Маленький озлобленный зверек... Куда он делся? Я иногда так по нему скучаю... - он улыбнулся и погладил большим пальцем мою скулу, кусая свою губу. - Что же ты сделал со мной? Зачем кричал о помощи своими невозможными глазами, когда так отталкивал словами и жаждал избить меня?
Мне было нечего ответить, да он, скорее всего, и не ждал этого.
- Я так хотел просто помочь, избавить от боли, просто говорить с тобой, - продолжил Доминик и добавил с улыбкой после секундного молчания, - Что же ты наделал?... Я не поверил, когда увидел, что ты откровенно пялишься на меня. Я боялся, что мои глаза меня подводят. А когда ты стал отрицать, я подумал, что ты еще не готов и не стал давить – было дико сложно остановиться. Так рядом, вот здесь, в моих руках, - он обнял меня с улыбкой. - Я был просто уверен, что дождусь...
Он придвинулся и снова поцеловал. Более смело и я положил руку на его голову, запуская пальцы в светлые волосы, массируя кожу подушечками, наслаждаясь мягкими губами на своих. Влажное чмоканье лучше любой музыки заполнило пространство комнаты.
Он резко отстранился и быстро снял свой свитер – я уставился на его профиль по-новому, надеясь, что теперь могу коснуться его так, как хочу.
- Ничего пошлого, - Доминик улыбнулся, расстегивая молнию своих джинс, - просто хочу обнимать тебя, пока не усну.
Я нервно усмехнулся и тоже стал раздеваться.
- Все, что предложишь, - я шепнул ему на ухо, когда поднялся на колени, чтобы бросить свои джинсы на пол, и чмокнул его в щеку.
- М? - он удивленно глянул на меня. - Да ты тот еще пошляк, - усмехнулся он и потянул на нас одеяло.
Я уткнулся носом в его грудь, устраиваясь на плече, а он обнял меня.
- Я боялся, что ты узнаешь...
- Да, прятался ты неважно, - усмехнулся Доминик.
- Ты намного лучше. К тому же, - я поднял голову, чтобы заглянуть ему в глаза, - если бы я тоже хорошо прятался – мы бы так и... - я затих. А что мы сейчас? Он тоже слегка нахмурился.
- Да, твоя невозможность прятать все в себе – к лучшему. Определенно.
- Определенно... - выдохнул я и снова лег на его плечо. Теплая, гладкая кожа под моей щекой и ладонью. Я стал пальцем водить по ней, до куда доставал, не отстраняя ладони. Доминик хмыкнул.
- Вот так: раз... - я пробормотал, обрывая предложение.
- И завтра утром – новый отчет, - мне понравилось, как он закончил, и я улыбнулся, кивая.
- Не могу дождаться... - я поднял взгляд в его улыбающиеся глаза.
- Я тоже... - шепнул он, и я потянулся за третьим поцелуем.

Вот так заканчивается моя история. Так и быть – я не стал расписывать наш первый, второй, третий и последующие разы. И то, что было между ними. Как мы понемногу учились. Ладно-ладно, мы учимся до сих пор. Если вы до сих пор не блеванули – я вас поздравляю. Нет, честно, не каждый выдержит признание педика, правда?

- Что делаешь? - я повернул голову и улыбнулся.
- Пишу долбанное эссе «Общество и личность», - я указал на листки.
- Ммм... - он подошел сзади и обнял, нагибаясь и целуя в щеку, - прочтешь для начала мне?
- Ты почти вуайерист, - хмыкнул я.
- Почему? - удивился Доминик.
- Потому что эссе про мою безответную любовь.
- Да? К кому это? - он нахмурился и вгляделся в мой почерк.
- К одному прекрасному... - я протянул последнее слово, потом быстро схватил листки и перевернул их, чтобы он не мог видеть. - Идем, я прочитаю в гостиной. Потом посмотрим телевизор – дома все равно никого нет.
- Редкость для твоего дома.
- Это, Доминик, называется «счастье».
Некоторое время после моего чтения мы лежали молча, прокручивая отдельные моменты воспоминаний.
- Вот что ты со мной сделал? - проворчал я, ерзая на своем месте, меняя позу.
- Я? Я, да? - удивился Доминик, пихнув меня в спину.
- Эй! Давай поаккуратней, да? - я опустил спину на его грудь. - Ты, кто же еще? - я усмехнулся, задирая голову, чтобы увидеть его широкую улыбку.
- Как всегда: бесполезно спорить, - я усмехнулся и поцеловал его в подбородок.
- Ну, ты же прощаешь? - я погладил его бедра в джинсах, между которых полусидел-полулежал.
- Ты бы видел свой взгляд! - улыбнулся Доминик. - О-ох... Чертовы глаза!
- Всего лишь мои, - я пожал плечами, пряча самодовольную улыбку и отворачиваясь. Это всегда действует с ним: честный, извиняющийся взгляд. Он ни разу не смог его выдержать и каким бы ни было его настроение до этого – он улыбался и млел, а я наслаждался его реакцией.
- Когда-нибудь, - начал он угрожающим тоном, сжал мои бедра своими, его руки скользнули под мою футболку на грудь, а потом стали понижаться, царапая короткими ногтями – я зашипел, но не остановил, - я так оттрахаю тебя, вспоминая каждый раз, когда ты замаливал грехи вот этим взглядом, что ты будешь молиться всем богам, в которых не веришь. Поверь, это будет очень далеко от удовольствия, - прорычал он и я затрепетал, выгибаясь под его царапающими ногтями.
- Не хочешь начать прямо сейчас и прямо здесь? - прохрипел я.
Его смех зарождался где-то в глубине горла, делая его низким и сводящим с ума.
- Очень даже... - он прикусил мочку уха и забрал из рук мою писанину, рассыпая ее около дивана. Да плевать...

@настроение: Че-то как-то =//

@темы: BellDom, fanfic, фанфик «История», muse

---

История. Часть вторая.

Автор: batkondrat
Название: История
Рейтинг: R, за маты и упоминание (гы-гы) наркотиков. Секс, наркотики и рок-н-ролл!! ЕЕ!))
Жанр: *зависла* Короче... объявляю новый жанр. Story, как-то так.
Пэйринг: BellDom
Предупреждение: POV Мэтта ; расхождение с реальностью (как, все-таки, забавно выглядит это предупреждение); лексика, наверное. Ну и АшЫбки...
Размер: дохленькое миди.
От автора: Пхаха... ночью я уснула в процессе проверки текста... и только сейчас дошли глаза, руки и остальные части тела. В общем, вот))

Продолжение...

Меня очень удивил тот факт, что он позвонил мне тем вечером и спросил, не хочу ли я послушать кавер на Нирвану. Для начала, меня удивило, что он знал мой номер телефона. Потом то, что он пригласил. Стал ли я отказываться от живого звука? Как бы не так. Через три часа я сидел в его гараже и слушал кавер, вспоминая вчерашние разговоры о деталях звучания и болтал без остановки, когда они закончили песню, говоря, что не все, что они вчера обсуждали, они сделали.
- Ты разбираешься в музыке? - спросил басист.
- Нет, просто вчера слышал и... вот так, в общем... - я смутился и почесал нос, дергая ногой и отведя взгляд. Услышал смех Доминика.
- Неужели? - спросил он через смех.
- Что? - я глянул на него удивленно.
- Нет, ничего, - он помотал головой, продолжая посмеиваться и с интересом разглядывать меня.
- Ну, что? - проворчал я, сильнее болтая ногой. Его смех смутил меня, как будто эта его реакция о многом говорила. Остальные молчали, но на остальных мне было плевать, но вот он, именно он, засмеялся. И я не знал почему. Я стал кусать губы.
- Ох, ладно, - он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и оглянулся на парней, - давайте еще раз. Остановишь нас, когда услышишь что-то?
Я нахмурился, но кивнул, думая, что остальные были не очень рады тем, что я должен буду их перебить. Я остановил их, как Доминик и просил, и указал на неправильность звучания его партии. Он попросил объяснить, что не так и я попытался выразить словами свои ощущения. Он улыбался, но слушал и кивал.
И так еще несколько раз за вечер. Мы подолгу болтали о звучании и в какой-то момент он просто всунул в мои руки гитару, заставляя показать, что я имел в виду. Помучав струны, найдя подходящий звук, я постарался объяснить так. Он слушал, соглашался или возражал, мы спорили, включали кассету, слушали и снова спорили. Он меня жутко вымотал своей упертостью, которая могла бы посоревноваться с моей собственной. Но мы не кричали, не дрались, а снова и снова отстаивали свою позицию. Мне ни разу не захотелось накинуться на него – я просто рычал, ворчал и нервно жестикулировал, а он смеялся надо мной, пока все остальные сидели в тишине, наблюдая нашу баталию. Либо, я поднимал его на смех, утверждая, что все его доказательства полная чушь и тогда уже он недовольно ворчал. Наверное, он ждал, когда я кинусь на него, но я терпел и изводил его своими подколами, ожидая, что не выдержит он. И так до самого вечера, когда все потихоньку стали разбредаться, устав от нашего боя.
- В общем, подытоживая, я могу тебе сказать, что ты дурак, - просто сказал Доминик, крутя одну палочку между пальцев и не глядя на меня.
- Что? - воскликнул я и слегка толкнул его в плечо – это был не первый раз за вечер, когда я так сделал. Он усмехнулся.
- Дурак. Что ты понимаешь в музыке? Ты гитару-то второй раз в жизни держишь в руках!
- Ну и что? Что я, услышать не могу, что ли? Я, между прочим, очень неплох с пианино! - похвастался я. - И вообще, будто ты с гитарой хорошо обращаешься!
- Получше тебя, - он улыбнулся.
- Ну так научи! Давай, научи, как с ней обращаться! - я положил гитару ему на колени.
- Так что ты мне-то ее пихаешь? Бери, - он вернул гитару мне, - буду учить...
С того дня я стал учиться играть на гитаре под чутким руководством Доминика Ховарда.
Ежедневно три-четыре, а то и больше, часов мы проводили вместе, пока не уставали не только мои пальцы, его мозги, но и наши тела в целом. Это не так-то просто – учиться тому, чего ты не делал никогда, хотя, он каждый раз говорил, что я гений и схватывал все налету. Я так не думал.
- Нет, подожди, не так, - он, улыбаясь, поправил мои пальцы над прижатыми к грифу струнами.
- Вот черт, - я нахмурился, осознав ошибку, но внутри вздрогнул, когда он коснулся меня. Я не очень люблю тактильный контакт.
- Нет, просто плавнее, - Доминик улыбнулся. - Как будто ласкаешь ее. Посмотри, она ведь прекрасна.
Я с недоверием покосился на старую обшарпанную гитару. Доминик усмехнулся.
- Не смотри на нее так. Просто закрой глаза и почувствуй, - он ждал, когда я закрою глаза и я покорно выполнил его просьбу – часто прислушиваюсь к его советам. Доминик взял мою ладонь в свою и вел по изгибам корпуса. - Почувствуй... - я облизал губы и медленно выдохнул от нового ощущения. - Она прекрасна. Она твоя. Как девушка, отдавшаяся в твои руки, она позволяет тебе дергать себя за струны ее души. Она твоя любовница. Это как...
- Секс, - я улыбнулся, настроившись на его волну. Невероятное чувство единения – это был первый раз, когда мы мысленно слились воедино. Захватывающее ощущение новизны и положительных эмоций.
- Да, - он хмыкнул. - Она та, кто никогда не изменит тебе, кто будет только твоей.
- Так ты и думаешь о своей установке? - я открыл глаза, усмехаясь.
- Примерно. Это слишком интимно. Я не открываю свою личную жизнь кому попало, - Доминик рассмеялся. - Ну, а если серьезно... Влюбись с нее. В такую, какая есть. Со всеми потертостями, царапинами, облезшим лаком. Поверь, она даст за эту любовь многое. - я снова улыбнулся. - Просто попробуй хоть раз приласкать ее, а не требовать от вас обоих. Вам обоим понравится...
- А я думал, что это я – тот, кто сумасшедший. Оказывается есть случаи и потяжелее! - я усмехнулся.
Он хмыкнул и встал:
- Не обижай ее, она может обидеться и поверь, это хуже, чем когда на тебя обижается девчонка.
Каждый раз, после репетиций с ним, вечером я проигрывал наши уроки снова и снова, заглушая боль на подушечках пальцев, весь остальной мир, недовольные оклики Пола и иногда бабушки. Мне было все равно. Я был в другом измерении.
С какого-то момента у меня не стало «свободного времени» и появилось «время с Домиником».
«Ба, можно я с Домиником...»
«Ба, можно Доминик у нас переночует?»
«Ба, Доминик тут...»
Рядом. Плечо к плечу. Теплый, понимающий, принимающий. Таким, какой есть. Психованным. Злым. Счастливым. Потерянным.
Вы должны понять это. Хотя бы немного прочувствовать. Тебе шестнадцать. Родителям – плевать, среди друзей – наркоманы и воры, как выяснилось, у всех в семье дерьмо похуже, чем у меня, никто из них не мог говорить о хорошем, позитивном. Откуда бы взяться таким словам, когда они не знали ничего хорошего? Всем плевать, что у меня разошлись предки, потому что у кого-то один чуть ли не до смерти избил другого.
И тут появился человек, которому не все равно. Который спрашивает, слушает, вникает. Пытается, именно пытается, потому что у него в семье все хорошо, понять. Который болтает о всякой ерунде, заставляющей улыбаться и отвлечься. Который пытается показать, что зеркальное отражение в реке и реальность, соединяющиеся по линии берега – невероятно красивы. В душе – он художник, а они не могут видеть мир черно-белым. Он смешивает разные краски и показывает мне. Заставляет видеть мир цветным, в теплых тонах.
Доминик успокаивает. Сколько раз я сопел на его плече, прося унять боль, сколько раз он прижимал меня к себе и слушал мои вопли? Я не знаю... Я никогда не считал, никогда не благодарил за это. Он просто был. Когда нужен... он был нужен всегда, но я нашел его не так давно.
Я никогда так не привязывался к человеку. Всегда и везде нас видели вместе. И это не значит, что я напрашивался, нет, он точно так же тянулся ко мне. Каждое утро примерно в десять часов звонок на телефон: «Ну что, сегодня у тебя или у меня?»
«Уже двенадцать, где тебя носит?»
«Уезжаешь к матери? Вот черт, я хотел...»
«Я не могу, прости, меня утаскивают в Лондон. Вот прям уже за ногу тянут...»
Мне было так хорошо, как никогда раньше. С Домиником было тепло и безопасно, мне не нужно было доказывать, что я человек, что я живой и могу чувствовать. Я нашел в нем то, что так долго искал: душевное спокойствие. Он слушает, слышит и пытается помочь хотя бы тем, что дает выговориться. Мы болтаем обо всем, спорим, соглашаемся, обижаемся, миримся.
По полчаса мы можем молчать и это не становится неуютным, как раз наоборот. Мы сидим плечом к плечу и я впитываю его спокойствие, наслаждаюсь теплом, прикрываю глаза и улыбаюсь, дыша полной грудью. Я чувствую, как кровь бежит по венам, как легкие наполняются кислородом, как рецепторы реагируют на прикосновение. Я чувствую себя живым. Нужным.
- Слушай, я конечно не знаю, по сколько часов в день ты дрочишь свою... то есть, мою гитару, но знаешь у тебя сегодня чертовски хреново получается...
- Отвали, Доминик, честно. Очень тебя прошу, - я сплюнул на деревянный пол и поднялся с ветхого дивана. Отошел к выходу из гаража и похлопал по карманам. Достал сигарету и подкурил. Тишина. Такая идиотская. Хотелось так громко заорать, разбить что-нибудь, прыгать, я не знаю... просто чтобы разрушить это молчание.
- Так хреново? - он подошел сзади и положил ладонь на плечо.
Я кивнул.
- Мать притащилась. Пьяная...
Он вздохнул.
- Хочешь у меня переночевать?
Я глубоко вдохнул дым.
- Почему так, Доминик? Ну почему? - я повернулся к нему, а он беспомощно смотрел в мои глаза и в них не было никакого ответа, да и откуда ему знать – он был всего лишь на полгода старше.
- Я не знаю, Мэтт... Прости...
Я закусил губы.
- Мэтт... - он подтянул меня к себе и прижал к плечу мое лицо. - Останься у меня? Пожалуйста?
Я только закивал в ответ. Он забрал сигарету из моих рук – с некоторых пор он отучивает меня от гадкой привычки.
- Знаешь, она винила меня во всем... Что я сделал не так? Я так хочу испариться...
Он только крепче прижал меня, не позволяя исчезнуть, и я был благодарен ему за это. Я пересказывал ему события дня, сопел, вытирал кулаком нос и рассказывал. А он слушал. Обнимал. Успокаивал. Он был рядом. Снова.
Я остался у него. Его родители давно называли меня «сынок», угощали сладким и были всегда рады видеть. За ужином его мать сказала, что давно мечтала о еще одном ребенке, а мистер Ховард в шутку отчитал меня за не подстриженный газон. Я ни разу не чувствовал себя ни к месту в их доме, хотя всегда старался не быть навязчивым и не пользоваться их добродушием сверх меры.
Доминик тихо сопел на своем месте на матрасе, а я смотрел в незашторенное окно, на Луну. Мне казалось, я ее понимал. Среди всех этих мерцающих точек на небе, таких далеких, она была единственной такой близкой к Земле, но всем на нее было плевать. Побывав на ней пару раз, человечество забыло о ее существовании, как бы она не напоминала о себе, почти каждую ночь заглядывая в чужие окна или заставляя уровень моря подниматься или опускаться.
Одиноко. Чертовски одиноко. Я всхлипнул. Слишком громко и Доминик завозился на своем матрасе на полу и я притих, отворачиваясь к стене, чтобы спрятать свои слезы. Дышал через рот, рвано, вздрагивая. Через полминуты Доминик забрался под мое нагретое одеяло и обнял за талию, прижимая ближе к себе, утыкаясь лбом в затылок. Не знаю, думал ли он, что я сплю или нет, он просто предложил свое небезразличие. Маленькое, абсолютно крохотное местечко, куда я мог спрятаться целиком от всего мира. В него, в его руки, спрятаться за ним. Я пододвинулся глубже в его объятие и заплакал, не сдерживаясь, а он приглаживал мои волосы, обнимал и шептал извинения за то, что не мог забрать всю мою боль. Он был так нужен мне. Жизненно необходим.
Вы скажете, что я сентиментален? Черта с два. Вам бы такое пережить, что пережил я. И единственным прибежищем в этом дерьме был именно он. Только он мог помочь и успокоить. Мне было хорошо рядом с ним и он ни разу не сказал, что устал от меня, а я питался его теплой энергией, совершенно не думая. Ни о чем.
Однажды, когда мы были знакомы около полугода, Доминик уехал к родным в Стокпорт. Мне было так чертовски одиноко, но все-таки я не пошел гулять со своей старой компанией отморозков и выбивал, а сидел дома, читал, тискал его гитару, которую он мне любезно одолжил, слушал музыку, которую он посоветовал.
Было странно не видеть его, не слышать его голос, не чувствовать рядом. Он два раза звонил, но этих доз было абсолютно недостаточно. Ха-ха, я напоминал себе Тима. Но я был уверен, что моя зависимость здоровая, она не принесет вреда. Я дико скучал по Доминику. По разговорам, по пьянкам, по молчанию обо всем.
Две недели я не позволял себе расстраиваться и прятался в кокон, зная, что если его не будет рядом в нужный момент – я сломаюсь. Меня снова понесет, а я так хотел быть хоть немного похожим на него, не хотел возвращаться в прежнего себя: озлобленного, дикого, неуправляемого. Все эти четырнадцать дней я напоминал себе ленивца, никак не реагирующего на раздражения извне, я позволял себе только скучать по нему.
В то утро я проснулся с мыслью «Сегодня он приедет». Вчера по телефону он сказал, что примерно в шесть часов. В девять вечера мы встретимся. Я не находил себе место.
Я завтракал, нервно дергая коленкой под столом, иногда постукивая ложкой по блюдцу и постоянно смотрел на часы.
- Братец, да ты никак свидания ждешь? Кто она?
- Пошел к черту, Пол, - я соскочил со стула и пошел к себе. Рухнул на кровать и лежал, кусая губы и закрыв глаза, думая, что вечером наконец увижу Доминика. Я приготовил ему сюрприз, надеюсь, ему понравится.
Я почувствовал, что дико волнуюсь и меня всего трясет. Удивился и открыл глаза, прислушиваясь к ощущениям. Меня странно потряхивало, сердце колотилось где-то в горле и руки постоянно приходилось вытирать, потому что они потели. Я попытался отвлечься игрой на гитаре, но мысли то и дело уносились к владельцу музыкального инструмента. Пытался помочь бабушке, пока она не выгнала меня из сада за то, что я вырвал с корнем ее любимые лилии. Я не помню, как это произошло. Помню только, как поставил чайник разогреваться, а Пол заорал, что я, придурок, бросил вырванное растение на обеденный стол вместе с землей. Пришлось убрать, забыв о чайнике на плите. В общем, я чуть не убил нас всех, когда вода стала выкипать и газ погас. Я совсем отсутствовал, сидя в своей комнате и прихлебывая перекипяченный чай, пока Пол не позвал меня к телефону.
Прыгая через две ступеньки, я грохотал своими костями по деревянной лестнице, вбежал в гостиную, глянув на часы: половина восьмого, и выхватил трубку из рук Пола, будто это был последний кусок хлеба в мире.
- Псих, - фыркнул Пол, покрутив пальцем у виска.
- Пошел ты... - прошипел я и прижал трубку к уху, - Алло?
- Мэттью Беллами? - я хмыкнул и согласно промычал, - Вас беспокоят из секретной службы, занимающейся исследованиями инопланетных разумов. До нас дошли сведения, что вы не местный...
- Вам наврали, - усмехнулся я, - Дома наконец? Привет.
- Привет. Да, даже поесть успел.
- И мне не позвонил сначала? Чем занимался? Шмотки распаковывал?
- Типа того. Отвечал на вопросы предков, как поживает тетя Хрен-помню-ее-имя и мистер Как-же-скучно-в-Стокпорте.
Я рассмеялся.
- Ну теперь ты дома! Добро пожаловать, кстати.
- Спасибо, - я услышал в голосе улыбку. - Придешь?
- Сейчас?
- Ну, вроде они закончили с расспросами, так что, да. Сейчас.
- Ну, ладно. Жди.
- С нетерпением, - хмыкнул Доминик.
- До скорого.
- Уже пошел к двери.
Я положил трубку и шмыгнул наверх за гитарой, а потом вылетел пулей из входной двери, чуть не сбив бабушку, на ходу воскликнув:
- Я к Доминику! - спрыгивая с крыльца, преодолевая сразу три ступеньки.
- А поесть?
- Ба, потом! - крикнул я и уже шлепал по мокрым бетонным плитам тропинки рядом с дорогой.
Сердце било по ребрам, дыхание было быстрым, настроение резко скакнуло вверх. Я быстро семенил и улыбался, глядя под ноги, чтобы никто не подумал, что я псих, улыбающийся сам себе. Я вспоминал все, что случилось со мной за эти две недели, чтобы рассказать все это Доминику. Но когда я увидел его, все мысли исчезли, кроме одной: «Доминик...»
Все такой же длинноволосый блондин, все так же широко улыбающийся. Я медленно подошел и стоял, глядя на него.
- Привет?
Он рассмеялся и обнял меня.
- Я чертовски соскучился... - прошептал он на ухо и по моему телу побежали мурашки. Я улыбнулся и прижался к нему сильнее.
- Я тоже...
- Идем, - он потянул меня в гараж.
Мы уселись на старый диван и смотрели друг на друга, улыбаясь. Я ощупывал его глазами, искал изменения во внешности, но нет, это был тот же самый Доминик Ховард. Сердце радостно стучало, мысли путались и я не знал, что сказать.
- Ну... - я запнулся, - расскажи, как съездил, что ли...
- А, ничего интересного, - отмахнулся Доминик, - родственники, которых не помню, двоюродные братья-сестры, все какие-то заучки, узнав, что играю на барабанах, чуть ли пальцем у виска не крутили.
- Странные какие-то, - я усмехнулся.
- Не то слово, - он хмыкнул. - У тебя как?
- Да ничего интересного... Читал, музыку слушал. Скучал без дела. Как-то так... Да! Я же тебе сюрприз приготовил! - я достал гитару из чехла, а он, прищурившись, следил за мной. Я поднял взгляд на секунду и тут же опустил на струны. - Только не смейся, - предупредил я и взял первый аккорд.
- Посмотрим, - он хмыкнул, а я заиграл.
Однажды подняв голову и глянув на него, я увидел его удивленное лицо и довольно улыбнулся. Я чувствовал его взгляд, он почти обжигал мои руки, макушку и плечи. Потом, он откинулся на диване и я снова глянул на него: он закрыл глаза, улыбаясь – мне стало так хорошо, что я чуть не пропустил аккорд. Когда струны зазвенели эхом, он еще некоторое время сидел вот так, а его улыбка расползалась все шире, пока не обнажила ряд ровных белых зубов.
- Охренительно, - прошептал он. - Просто потрясающе...
- Ты так думаешь? - я пальцем ковырял маленькую дырочку на джинсах на колене.
- Мэтт, это же просто невероятно! - он выпрямил спину и смотрел на меня, широко улыбаясь. - Сколько ушло времени?
- Не знаю... два дня? Еще какое-то время, чтобы подчистить...
- Ты долбанный гений! - воскликнул он и, убрав гитару с моих коленей, потянул в объятие.
- Ну, хватит. Сколько? Две минуты? Это не гениально. Совсем даже...
- Заткнись, ладно? Написать что-то свое – я считаю это гениально, ясно?
Я закусил губу, прижимая свой нос к его плечу, а он обнял крепче. Я вдохнул и... меня затрясло. Я сжал кулаки за его спиной, прижимаясь крепче, и вдыхал, как безумец, как будто это были последние глотки воздуха перед смертью. Меня пьянил запах, он туманил мой разум и когда я отодвинулся от него, моя голова кружилась, а Доминик списал все на то, что я был так рад, что у меня получилось написать что-то свое. Он взял с меня обещание, что я сыграю это перед группой и я легко согласился, просто кивнув головой.
Мы о чем-то болтали весь вечер, он рассказывал о поездке, притащил бутылку вина, которую ему задарил троюродный брат, по его словам, «самый адекватный среди всех остальных родственников, не считающий, что музыка – это мусор», сам он любил новые направления в ней, электронные, и советовал послушать Продиджи. Доминик рассказывал о своих впечатлениях, обещал дать мне послушать их запись, хотя я не особо горел желанием. Мы распили бутылку, без закуски и то, что я не ел с самого завтрака несло свои последствия. Я плел какую-то чепуху, он смеялся, я тыкался лбом в его плечо, кусал его и рычал, чтобы он не перебивал.
Мы, глупо хихикая, шикая друг на друга, поднялись по лестнице в его комнату и он тихо прикрыл за нами дверь. Я развернулся и тут же прижался к нему, крепко обнимая.
- Я так соскучился...
- Я тоже, Мэтт... Очень сильно, - он ответил на объятие. Потом глупо захихикал, - Я не расстелю матрас...
- О... я могу поспать, облокотившись на стол, все нормально.
- Да сейчас! - он отодвинул меня, взял за плечи и усадил на стул около стола. - Сиди, никуда не уходи, - он ткнул в мою сторону пальцем, глядя очень серьезно и я с таким же видом кивнул.
Он еще раз указал на меня пальцем и отстранился, поворачиваясь к кровати. Я посмеивался над его шатающейся фигурой, пока он стелил свою кровать. Бросил покрывало на пол и повернулся ко мне, простирая руки в приглашающем жесте.
- Вуаля! Ой... - он прикрыл рот рукой и засмеялся. - Забирайся.
Я поднялся, на ходу стягивая с себя футболку – меня занесло и я чуть не снес его – он удержался за спинку кровати и мы засмеялись, снова шикая друг на друга.
- Если сейчас придут родители и увидят, что мы вусмерть пьяные... - зловеще начал Доминик, но тут же растерял всю серьезность и рассмеялся. - Короче, спать давай.
Мы разделись, я лег, как всегда, у стенки, Доминик кое-как снял джинсы и заполз под одеяло, толкая мою спину своей, бормоча, чтобы я подвинулся. Потом проворчал что-то вроде «Черт бы побрал эти кости...» и развернулся, обнимая меня со спины и я, уже привычно, зарылся в его объятие. Его рука поверх моей, через грудь, ладонь где-то на моем плече, а нога на моем бедре, пятка где-то на уровне коленей. Я растворился. В своем сознании, в тумане от алкоголя, в его тепле.
Утром я обнаружил свою голову, покоящуюся на его плече, левую руку – на его груди, ногу, закинутую на его бедро, обосновавшуюся где-то между его ног. И убейте меня на месте, но я чувствовал своим бедром, что... что снились ему не кошмары, уж точно. На меня нахлынули воспоминания вечера и я почувствовал, как сердцебиение резко ускорилось, а вместе с ним подскочила и температура тела. Медленно, глубоко, почти задыхаясь, я втянул сладковатый запах его кожи. Как будто я снова выпил вина. Очень много. Как минимум пол бутылки за раз.
Я не уверен почему, но я завозился, отворачиваясь от него, и лег на другой бок. Его рука, покоящаяся между моей талией и матрасом, потянула меня к нему, он повторил мое движение и моя спина оказалась прижатой к его груди, сверху меня обняла другая его рука и он что-то пробормотал в мою шею, выдыхая на нее горячий воздух.
Ради интереса я прижал два пальца к своему запястью. В два раза чаще, чем обычно. Вот только я не понимал, почему?
Через минут пять я заметил изменения. В атмосфере. Он медленно потянул руку с моей талии, слегка отстраняясь, и я не стал разубеждать его, что я давно уже не сплю, продолжал лежать в том же положении, вот только тело как-то странно отреагировало на это отстранение. В голове сразу возникла мысль «Ему противно...» Меня как будто отталкивали, будто я грязный, недостойный. Я трудно сглотнул. Через две минуты, более менее проглотив обиду, я развернулся к нему лицом и он улыбнулся.
- Доброе утро, - голос хриплый, дыхание с перегаром.
- Как голова?
- Пока на месте... кажется... - он нахмурился и пощупал ее. - Да... Ты как?
- Надо домой топать – я не сказал бабушке, что останусь у тебя...
Он кивнул и прикрыл глаза. Я смотрел на него: абсолютная катастрофа на голове – даже думать не хочу, что сейчас творится на моей собственной, пара светлых сосулек пересекали лоб со светлыми бровями, глубоко посаженные глаза, с трепещущими сейчас ресницами, большой прямой нос, до безобразия правильный, где крылья не были короче, чем перегородка между ноздрями, как у меня – я почти завидовал, светлый ежик щетины и широкая нижняя губа – вот тут я завидовал по-страшному, хотя никогда не говорил ему об этом.
Я кашлянул и сел в кровати. Надо идти домой.
- Прости, - я хмыкнул, перебираясь через его тело, и чуть не упал, зажав коленом одеяло и запутавшись в нем – Доминик подхватил, инстинктивно сжимая бедра и закрывая самое важное место, и рассмеялся, когда я свалился в его объятия.
- Живой?
- Вроде того, - выдохнул я, будучи зажатым его руками и сжимая его бедра своими.
- Отлично, - он отпустил и я выбрался из-под одеяла, подхватывая джинсы, из которых посыпалась какая-то мелочь.
- Придешь вечером?
- Если не отхвачу за ночевку неизвестно где, - я хмыкнул и вжикнул ширинкой.
- Ты не обидишься, если не встану тебя провожать?
- Ой, дрыхни. Соня. Знаю, где выход. Пока.
- До вечера, - пробормотал он с закрытыми глазами и помахал рукой.
- Может быть.
Я спустился по лестнице, никого не встретив, и вышел из дома на улицу. Утренний воздух освежал и я вдохнул поглубже, точно зная, что мое спокойствие вот-вот рухнет. Через пять минут меня почти трясло.
«Какого хрена?» этот вопрос через мысль повторялся в моей голове.
Меня трясло, когда я ждал, что он позвонит. Какого хрена? Сердце чуть не остановилось, когда я его увидел, какого хрена? Я чуть не простонал от его запаха, какого, мать его, хрена? Меня дико волновал его утренний стояк, что за херня?! Какого дьявола мне стало больно, когда он отодвинулся от меня? Почему я ждал, что он не выпустит из объятий, когда я свалился на него? Что за бред в моей голове? Почему я таял в его объятиях?
«От тепла» – подкинул рациональный ответ мозг. Я громко рассмеялся. Боже, я в тебя не верю, но я схожу с ума...
Я быстро вскочил по лестнице наверх, закрылся в своей комнате и спрятался под одеялом. Правда, это совсем не помогло – мысли пробрались сквозь него. Тут, в темноте, мой мозг совсем распоясался и перед глазами появилось такое...
Я резко сел, распахивая глаза, как можно шире.
- Бред. Мэтт, ты окончательно сошел с ума, - я кивнул, глядя на стену напротив и повторял, - Чокнутый. Псих. Псих. Чокнутый.
Как я пойду к нему вечером? Я не пойду. Нет-нет, ни за что...
Доминик... Мой Доминик, такой понимающий, заботливый, всегда успокаивающий и принимающий... Мой такой лучший друг... Меня трясло от мыслей, от которых я не мог избавиться. От такой полной нижней губы... О, ГОСПОДИ!!!
Я соскочил с кровати и помчался в душ. Ледяной – теперь меня трясло по другой причине. Я клацал зубами и думал, что вчера, помимо вина мы сожрали горсть-вторую грибов. Я очень хотел, чтобы все мои дурацкие, абсолютно чокнутые мысли были вызваны наркотическим опьянением... Вот только грибов-то не было! Не было их!! Я свихнулся. Я абсолютнейший псих... Свяжите меня и спрячьте где-нибудь! Подальше от моего мозга...
Я переключил на горячую воду. Тело закололо от приятной температуры. Вода окутывала меня и я заулыбался, расслабился и представил, что сзади скользнули руки... О, БОЖЕ...
Прохладная, холодная, снова ледяная. Снова мондраж. Чувствую, не избавиться мне от этого. Я выбрался из ванной, сотрясаясь всем телом, закутался в халат и пошел в комнату. Сел на край кровати.
- Так. Что за бред? - я утирал лицо краем халата. Я не хотел признавать, что мою голову пересекали подобные мысли. Мне было стыдно и отвратительно, но от этого мысли не исчезали, а становились все более откровеннее и я вспоминал все те разы, когда трахался с девчонками, пытаясь отделаться от навязчивых идей. Черт, у меня нет на примете ни одной, чтобы развеяться – это точно спермотоксикоз. Никак иначе. Я даже не хочу начинать отсчитывать назад месяцы, с каких пор у меня не было секса.
Я не хотел думать, разбираться в мыслях, царапающих внутреннюю сторону черепа, потому что это просто глупость. Я отвалился на спину и почувствовал, как меня начало ломать и корчить. Я скулил, кусал одеяло, собственные пальцы, губы, почти выл и отрицал. Я не хочу, я не буду этого признавать, это помутнение рассудка.
Я весь день валялся. Вообще не вставал. В голове наконец-то образовалась пустота. Никаких мыслей. Так хорошо...
Вечером пришел Пол и сказал, что мне звонят. Я поплелся к трубке.
- Да? - я не узнал свой голос.
- Мэтт? Ты в порядке?
- Не совсем, - пробормотал я, сжимая кулаки, когда почувствовал, что сердце скакнуло куда-то вверх, напугавшись, и заколотило о ребра, просясь выйти из груди.
- Что случилось?
- Кажется, я траванулся, - я почесал нос и шмыгнул.
- Не придешь? - голос расстроенный.
- Нет, извини.
- Ну, ладно... выздоравливай.
- Постараюсь, - я хмыкнул и положил трубку. Поднялся к себе и снова спрятался под одеялом.
Через полчаса в дверь постучались и я догадался, кто это мог быть.
- Входи.
Встревоженная пара глаз, а затем легкая улыбка.
- Живой?
- Вроде, - пробормотал я, выглядывая из-под своего укрытия, отслеживая реакцию: ускорение сердцебиения и дыхания, немедленно бросило в жар, под его взглядом по моему телу промчалось стадо мурашек. Отлично. Бред какой-то...
- Я минералку тебе принес.
Я хмыкнул.
- Спасибо, - и протянул руку. Обязательно нужно было коснуться его пальцев, конечно. Шибануло током. Дьявол. Чертовы реакции налицо. Надеюсь, как раз на лице они были не заметны.
- Правда хреново выглядишь, - он сел на край кровати и пристально разглядывал меня.
- Спасибо, - я открыл бутылку и сделал пару глотков под его взглядом.
- Я надеялся, ты сыграешь сегодня ребятам свое творение...
- Придется им подождать, - я усмехнулся и отвалился на подушку.
Доминик без разрешения, да оно ему и не было нужно, забрался в кровать и прислонился к стене – мои ноги были под мостиком его согнутых коленей.
- Я не рассказывал тебе вчера, как сходил с тем братом на дискотеку?
- Нет, - я помотал головой.
- Это был кошмар. Он привел меня куда-то – нет, ты не подумай – клуб был отпад: выпивка, классная музыка... Ну и я конечно выпил, тем более он меня подбивал. Так вот, стою я, слушаю музыку и тут подкатывает ко мне грудь третьего размера и липким таким голосом произносит на ухо: «Я вас хочу...» - я сжал челюсти и совсем даже не от зависти к тисканью груди третьего размера. Я бесил сам себя. Нога нервно задергалась. - Ну я, понятное дело, подохренел слегка от такого заявления, потому что обычно я так говорю и то, в очень завуалированной форме, а тут такое... И знаешь, что произошло потом? Она меня оттрахала. - Я дико заржал, представляя совсем другое в своей голове. - Вот прям серьезно, не смейся, - Доминик огромными глазами смотрел на меня. - В туалете. Спасибо создателям презерватива, что у меня был один – неизвестно, какой я был по счету, кого она вот так хотела. Боже, это было дико... - он прислонил голову к стене и прикрыл глаза.
Я уставился на его профиль. Он сидел против солнца и сторона лица, обращенная ко мне тонула в тени: непослушные пряди, острый кончик носа, выдающаяся вперед нижняя губа. Черт возьми. Вытянутая рука, лежащая на согнутой коленке, другая нога на моих, отдыхающая на матрасе, левая рука – на бедре. И все это против солнца. Как бы я не сопротивлялся, я не мог отвести взгляд. Я хотел фотоаппарат в свои руки. Ему не хватало темных очков и сигареты между пальцев для полноты картины. Тонкая струйка сигаретного дыма из приоткрытых полных губ...
Дьявол. Я чувствовал, как одеяло, отделяющее наши ноги, электризуется, нагревается и готовится вспыхнуть. Я не мог этого отрицать. Я до безумия хотел почувствовать его. Не важно, как именно. Прикосновение, даже может, поцелуй...
Я не помню, как закончился тот вечер, как он ушел домой. Кажется, он заметил, что я отсутствовал в разговоре и решил оставить меня в покое.
Покой. Как бы не так. Меня снова начало ломать и выворачивать наизнанку. Морально. Я всегда считал, что любые отклонения от нормы – вполне приемлемы. Я до сих пор так считал, правда, это никогда не касалось меня самого. Я всегда хотел девчонок. Всегда. Никогда не было даже мысли о чем-то другом. Никаких извращений. Ничего. А здесь... Меня бросало в пот от страха. Все, что делало меня мальчиком, парнем и, как я думал, мужчиной, рухнуло за пару часов в темноте, превратилось во что-то странное и новое, что заставило сомневаться относительно самого себя.
Я пытался понять почему? Что такого особенного произошло?
С самого первого дня Доминик пытался сделать меня лучше. Это никогда не произносилось вслух, но я не дурак и все прекрасно видел, более того, я сам этого хотел. Он почему-то не жалел своего времени и практически все его отдавал мне, и я был совсем не против. Рядом с ним мне было слишком хорошо, слишком тепло и я привязывался к нему, к источнику положительных эмоций, которые я поглощал, как абсолютно черное тело – излучение. Я хотел его всегда рядом, хотел впитывать его светлую ауру, или как она там называется? Мне всегда было мало. За все то время, что я видел только негатив, я настолько истощил свои собственные запасы положительной энергии, что мне было необходимо получать ее извне, от кого-то, и Доминик, возможно, бессознательно, возможно, это было его необходимостью – давать, не знаю, но он все время, безвозмездно, давал мне то, в чем я нуждался.
Если забыть на секунду о главных причинах моей привязанности, Доминик был просто хорошим человеком. С ним было интересно разговаривать, он мог часами слушать, на все имел свое мнение, мог дать неплохой совет, в его обществе никогда не было скучно.
И я привязывался к нему абсолютно без задней мысли и не мог представить, что когда-то я не знал его, когда-то я хотел с ним подраться. Я не знал, как сказать ему, что мне очень важно его присутствие, его отношение, и выражал так, как мог. Ничего не значащими, но в то же время значащими очень многое, прикосновениями и взглядами. Это были каналы, по которым перетекала энергия в обе стороны, и в какой-то момент к ней присоединились эмоции, сплелись с ней, создавая странную смесь. Все это только укреплялось нашей общей привязанностью друг к другу. И было одно очень верное направление, во что все это могло превратиться...
Понимание ударило меня по голове и я надолго провалился в сон.
Так я влюбился в Доминика Ховарда, в самого лучшего человека, которого я когда-либо знал.

@музыка: тишина - в комнате, пустота - в голове.

@настроение: Я. Хочу. Спать.

@темы: BellDom, fanfic, фанфик «История», muse

---

История. Часть Первая.

Автор: batkondrat, кто ж тут еще постит))
Бета: Я правда хотела отдать Юле, чтобы она отбетила (нагло подумала, что она возьмется - извини меня за такое хамство). Потом поняла, что ближайший месяц-полтора мне будет совсем некогда, а откладывать так надолго – совсем не хочу. Поэтому, да... Как есть, не ругайте сильно за ошибки, я думаю, вполне читабельно. Нет - тыкайте носом...
Название: История. (может, потом придумаю, что получше. Пока так.)
Дисклеймер: Как всегда) Они принадлежат друг другу, будем надеяться. А мне только мой воспаленный мозг.
Рейтинг: R, за маты и упоминание (гы-гы) наркотиков. Секс, наркотики и рок-н-ролл!! ЕЕ!))
Жанр: *зависла* Короче... объявляю новый жанр. Story, как-то так.
Пэйринг: хех)) BellDom, другого и не держу...
Предупреждение: POV Мэтта; расхождение с реальностью (как, все-таки, забавно выглядит это предупреждение); лексика, наверное. Ну и АшЫбки...
Размер: дохленькое миди.
От автора: Барабанная дробь.... туц-туц! Им здесь 16 лет... Вот так. Сказать мне больше нечего, наверное. Я, вроде, и так многословна была)) Ну... наслаждайтесь? Те, кто не «наслаждайтесь» - кидайтесь тапками, я найду им применение...
Думаю, это будет в трех частях. Не знаю. Счас - первая, а там - посмотрим...

С чего начать? Я не знаю... Я счастливчик? О, да... Никогда раньше я не думал о себе вот так. На самом деле я оторва, каких поискать. Но все это вы узнаете позже. Я изменился? Да. Знаете, раньше я думал, что моя жизнь полный отстой. Так и было на самом деле. Я серьезно. Мне сейчас восемнадцать, и я никогда прежде не чувствовал себя так... Я расскажу вам пару историй о том, как протекала моя скучная жизнь, развлеку вас. Ха. Ведь это всегда забавно, разве нет? Когда ты суешь нос в чужую жизнь. Это всегда захватывает, когда читаешь о муках того, кого ты даже не знаешь. Или о сексе. Первый раз. Неуклюжий, быстрый, даже скучный, ведь у вас за плечами несколько дней (если сложить все те часы сексуального опыта, что вы имеете), да, это так, не смейте отрицать. Я сейчас именно в том состоянии, чтобы говорить на всякие гадостные темы. Я набрался опыта? Может быть. Не такого, какой есть у вас, конечно. Я не думаю, что он лучше или хуже, он просто другой. Когда вы прочтете, делать выводы вам. Мне все равно, честно.
Вы уже ненавидите меня? Мне плевать. Моя история начинается именно в это время. Когда я не думал ни о ком, кроме себя. Знаете, я широко улыбаюсь, когда пишу. Прямо сейчас. Я могу даже объяснить свое негативное отношение. Те, кто тешит себя мыслью, что человек не может быть настолько эгоистичным, кому не нравится такое отношение к его Эго уже отвалился из списка читателей. Честно, я здесь буду писать только о себе, так что проваливайте те, кому все равно.
Вы когда-нибудь рассказывали о своей семье? Кому-нибудь? Не имеет значения. Я расскажу. Мои мама и папа встретились когда-то давно, когда у отца уже была семья. Ну, то есть, он был разведен, да, и тогда он встретил мою мать. Не знаю, как, что было потом... я видел их фото со свадьбы: пошло, неправдиво, наигранно... Они трахались? Конечно. Откуда бы тогда взялся я? Ха-ха.. Хотя, секс и дети, знаете ли, разные вещи. Это я прекрасно усвоил в свои восемнадцать. У меня детей нет. Определенно.
Возвращаясь к предкам (позвольте мне такое слово)... ну... было хорошо. Я не помню точно, до какого возраста, но было определенно хорошо, мило и даже по-семейному, когда они пристрастили меня к мистике. Маман на это подсела. Нет, даже не подсела, она всегда верила в эту херню. От нее я заразился? Да. Она пророчила мне, и я закусывал губы, стараясь не ржать в голос, когда она говорила, что я достигну такой вершины, что покруче Эвереста. Ну что за бред? Она просто не знала, чем я занимаюсь вне дома. Да плевать. Я уже это говорил...
Знаете, когда в семье все хреново, то начинаешь думать: «Раз им можно, почему мне нельзя? Им плохо? А мне?! Мне сладко?!» И тебя заносит. То в одну, то в другую сторону. Я водился с, как сказали бы мои родители, «плохой компанией». Они не плохие. Они просто такие же, как и я. С вечно ругающимися предками, со старшими братьями, тоже иногда сводными, а значит, не всегда хорошо относящимися к ним. С полной разрухой и абсолютным незнанием, что делать дальше. То есть, что начинать делать, когда тебе шестнадцать, а жизнь, кажется, уже закончилась?
Нет, я не совсем дурак, поэтому старался найти ответы, понимая, что жизнь в мусорном баке меня не устраивала. Я искал ответы в книгах, в природе, в мистике, везде вокруг. Книги очень помогали. Особенно о космосе. Знаете, такая крохотная надежда, что в огромной Вселенной, где-то там... что? Другая жизнь. Инопланетная или нет – это не важно... Другая. Где предки не делят, кому забрать чайник. Я иногда думаю, а меня они тоже делят? Сегодня – у матери, завтра – у отца... Я видел шлюх, вечером на набережной у порта – их там полно и даже ко мне подходили, предлагаясь, наверное, у них совсем все плохо. Забавно до чертиков: родители делят с кем будет их ребенок. Как игрушку, как тот чертов чайник с блестящим боком. Как здесь не послать все в далекий пеший поход?
Они ругались, я сидел в своей комнате, наверху и думал, что если у меня когда-нибудь будут дети, я никогда не сделаю им так больно. Буду терпеть, ведь ту выдру, которую я выберу матерью моих детей, я выберу не просто потому что она хорошо трахается, а за что-то еще. За то, что она сделает мою жизнь... понятнее? Лучше? Теплее? Все сразу.
Я думаю, что ненавижу их. Предки отравляют мою жизнь. И брата тоже ненавижу. А сестру я пару раз слышал по телефону за последние несколько лет. Я даже не уверен, что правильно помню ее внешность, можно ли назвать ее сестрой в таком случае? Не знаю, все равно.
Знаете, что я стал делать? Догадайтесь. Протестовать. Как? Легко. Бросил учебу в музыкальном классе, отрастил длинные волосы, слушал убийственную для их мозгов музыку на всю катушку, таскал растянутые балахоны, но было еще кое-что. Мои друзья. Прямо сейчас я смеюсь, вспоминая, насколько глупо все это было. Но, черт возьми, как же я любил доводить их до... безумия!
Но в какой-то момент мне осточертело. Абсолютно все. Мне так хотелось спокойствия, я так устал бунтовать и показывать предкам, что я живой, я ЧЕ-ЛО-ВЕК! Меня никто не слышал. Никто и никогда. Это раздражало и я делал все возможное, чтобы меня услышали.
Из-за этого я постоянно нервничал, это переросло в нервный тик и мои пальцы были вечно не на месте, я жестикулировал, болтал так быстро, что за мной не всегда поспевали, я мог выкурить за день пачку сигарет. И не из самых легких – это для выделывающихся девчонок. Мне шестнадцать, а я думал, что скоро голос у меня будет, как у Аль Пачино. Я бы не удивился, если в восемнадцать мне диагностировали бы язву желудка на нервной почве.
В свои шестнадцать я устал...
В той «плохой компании» я был... наверное, шутом? Я всегда рассказывал разные истории, то, что прочитал, меня слушали, смеялись, но самое главное, защищали. Я был самым мелким, во всех смыслах. И физическая защита была просто необходима и, наверное, поэтому я терпел свою роль в той компании. Нет, конечно, я тоже дрался, насколько мог. Энтузиазма во мне хоть отбавляй, к тому же, в драках я выплескивал всю свою агрессию.
Когда родители забирали меня из детского отделения полиции, я мысленно усмехался. Да, я тоже могу делать неприятно, больно. Я могу заставить вас чувствовать ко мне те же эмоции, что и вы заставляете чувствовать меня. Я могу делать, что хочу и мне совершенно плевать, что вы там снова ссоритесь.
Я ждал, что это произойдет. Ждал и думал: «Кто сорвется раньше? Я, отец или мать?»
И в один день, отец собрал свои шмотки и свалил, а мы отправились к бабушке. Я ненавижу его? Теперь я абсолютно точно это знал и ни капли не сомневался. Он ничего не сказал, ни «пока», ни «звони, сынок». Я вышел из дома минут через пять и пошел к месту сборища нашей компании. Я хотел кого-нибудь убить. Не знаю, способен ли я на подобное, но после всего, что я творил... может быть?
Издалека я увидел, что напротив нашей компании торчали какие-то отморозки. Я хмыкнул, точно зная, чем закончатся эти посиделки и оказался прав: через минут десять после того, как я подошел и поздоровался со всеми, наша компания подошла к тем придуркам. Как обычно, слово от нас – они промолчали. Второе слово от нас – они что-то пробормотали. Третье – откровенное хамство в ответ и за такое можно получить в глаз.
Оглядывая их группу и ища себе противника, хоть как-то подходящего мне по весовой категории, я увидел немного в стороне, но явно относившуюся к этой группе, кокетливую блондинку с длинными волосами, хоть я и против того, чтобы бить женщин. Нет, на самом деле, это был парень и его вид меня рассмешил. Ну, точно девчонка: он стоял, разглядывая обе группы, вздернув бровь и хлопая ресницами. Увидев, что я слежу за ним, он сделал серьезное лицо и просто спросил:
- Что?
- Ты, как девчонка! - это должно было прозвучать обидно, но вышло скорее удивленно.
- Ты очень любезен. Сам представляешь, как выглядишь среди них?
- И как? - мои руки сжались в кулаки.
- Не очень, - он скривил губы. Глянул куда-то в сторону все больше орущей толпы и окликнул, - Олли? Я пойду, у меня репетиция.
Один из чужой толпы кивнул:
- Бывай.
Блондин развернулся и улыбнулся на прощание:
- Счастливо, - махнул рукой и пошел в сторону по траве.
Я стоял и смотрел ему в спину. Первый раз в жизни встречаю такую беспардонность. Просто с ума сойти – взял и ушел! Вот просто так...
Да сейчас. Так я и позволил! Я побежал за ним, готовясь наброситься с разбегу, и уже прыгнул, когда он метнулся в сторону и я, промахнувшись, упал на колени и ладони.
- Псих совсем? - он смотрел на меня огромными глазами. Замешкавшись секунду из-за боли, я подскочил на ноги и снова кинулся в его сторону и только сейчас заметил, что вопил действительно, как псих. Это немного смутило меня, но не остановило нападение. Он снова увернулся и странно смотрел на меня, явно не зная, чего ожидать, и отступал. Я бросился на него и, за пару мгновений, смазанных в моей памяти, я оказался лежащим на траве, лицом вниз, с руками за спиной и чужим весом на пояснице. Это дико разозлило, и я бился изо всех сил, пока не обмяк под ним, глубоко и часто вдыхая запах влажной земли.
- Господи, ты успокоишься, нет?
- Отвали, псих! - прошипел я, сплевывая.
- Да разбежался! Чтобы ты снова кинулся с диким воплем? Тебя под присмотром врачей надо держать.
- Пошел ты знаешь куда?
- Догадываюсь.
Меня поражало его спокойствие – я такого еще не встречал.
- Слезь с меня! - я заерзал под ним.
- Слушай, успокойся, ладно? Я никому ничего не говорил, просто стоял рядом.
- Не в то время, не в том месте.
- Может быть. Что я тебе сделал?
- Отпусти меня, - я уже спокойно дышал и кажется, не собирался набрасываться на него.
- Успокоился?
- Вроде того, - я пожал плечами.
- Я отпускаю, - предупредил он.
- Замечательно.
Он быстро отвалился в сторону, усаживаясь на мокрую траву. Я перевернулся и тоже сел, затравленно глядя на него.
- Сигарету? - он протянул пачку. Я хмыкнул и вытянул одну. Он кинул мне зажигалку и я подкурил. - Доминик, - он смотрел в сторону, вглядываясь в толпу, где уже дрались и орали матом.
- И что? - я кинул его зажигалку обратно.
- Обычно, когда кто-то представляется – представляются в ответ. Или ты, как Маугли? - он улыбнулся и посмотрел на меня, подкурив. - Не знаешь никаких правил этикета?
- А зачем он нужен?
- Например, чтобы при знакомстве не кидаться с дикими криками, а протянуть руку и поздороваться, - он придвинулся и протянул открытую ладонь. - Доминик.
Я хмыкнул, но ладонь пожал:
- Мэттью.
Он кивнул.
- Тебе не тошно с ними?
- Пошел к черту.
- Окей, - он поднялся, отряхивая задницу. - Счастливо оставаться, Мэттью.
- Пока.
Он посмеялся, покачав головой, и ушел. В этот раз я его не стал догонять, а развалился на траве и смотрел на голубое небо, глубоко затягиваясь и выпуская сизый дым. Моя компания меня потеряла, а я не очень-то рвался быть найденным, чтобы снова таскаться по набережной, дразня шлюх, пугая прохожих.
Нет, я побрел домой, с зудящим ощущением, что что-то не так. То есть, понятно, что не так! Я не дал этому мерзко вежливому засранцу по его улыбающемуся лицу. Это никогда прежде не случалось, чтобы я отказывался от удовольствия подраться, получить дозу адреналина. И надо же было ему царапнуть по больному... К дому я подходил, думая, что мне до чертиков надоело торчать среди этих имбецилов, знающих только, как лучше качать мускулы, напиваться, трахать девчонок.
Дома я плотно поел, поблагодарив бабушку за вкусный ужин, и поднялся к себе. Я решил, что достоин сегодня лучшего и поэтому набрал в ванну воды, добавил какой-то пены и полтора часа отмокал в горячей воде.
На следующий день я пошел гулять с двумя парнями из той же компании. Они были почти моего возраста. Чуть старше. Мы патрулировали улицы, курили, смеялись над тупыми шутками и добрели до стройки на окраине нашего района – излюбленного места всех местных наркоманов. Вообще, я думаю, стройка – всегда эпицентр всевозможной дряни, какая только может быть.
- Эй, смотрите, кто здесь! - воскликнул Джерард и пошел вперед, увидев бродягу, с гордым именем Ричард, но мы дразнили его Диком и не звали никак иначе. - Привет, Дик! Как жизнь?
- Как и у тебя, мелкий засранец. Дерьмово. - отозвался тот. Мы с Тимом – вторым парнем – засмеялись.
- Джер, да он дразнит тебя! - усмехнулся Тим.
- Слыш, придурок! - огрызнулся Джерард на Тима, а потом повернулся к бродяге и пнул его. - Заткнись, мусор! Я пока что живу в своем доме, понял?
- Да только дом не твой, а родителей, юнец.
- Да как ты..? - Джерард стал пинать его, а мы с Тимом смеялись, глядя на растрепанного, покрасневшего друга.
- Ладно, оставь его, - пробормотал Тим и повернулся к лестнице, ведущей на крышу недостроенного жилого дома.
- Сволочь! - Джер еще раз пнул бездомного и пошел за нами.
Мы никого больше не встретили – было еще рановато, чтобы наркоманы и другие бродяги пришли сюда на ночевку. Иногда здесь можно купить наркотики: травку или грибы, остальное меня не интересовало. Тим сидит на игле, но пока еще очень даже живой. Он только начал. Я видел, как его ломало без дозы – жуткое зрелище, он был готов убить и, возможно, убил бы, если бы кто-то стоял рядом с дозой и попытался дразнить его. Я решил, что это тупо. Ловить кайф какие-то минуты, тратить кучу денег на эту дрянь, вот так корчиться, когда нет дозы. И умереть молодым. Ради удовольствия, в общей сложности складывающееся в день или два за всю недолгую жизнь, потраченную на то, чтобы найти новую дозу. Мне вполне хватало одного косяка в неделю, в остальное время, я предпочитал мыслить более менее трезво. Ну, может, напивался. Были бы деньги.
На крыше было полно использованных шприцов, презервативов, битого стекла и другого мусора. Тим пошел в свой излюбленный уголок – я, поморщившись, отвернулся. Ненавижу, когда он делает это в моем присутствии. Пройдя в противоположную сторону, подальше от наркомана, я подошел к краю и глянул вниз.
- Никогда не думал шагнуть в пропасть? - спросил Джерард, подойдя ближе. Я отрицательно мотнул головой. - А я да. Когда мать нас оставила и отец, напившись, избил меня и сестренку. Мне пришлось во второй раз подставить свое тело, чтобы он перестал ее бить. Знаешь, я пытался бороться с ним, - он хмыкнул, - и получил вот это, - он показал свои ладони, испещренные длинными шрамами, - упал на битое стекло, и он опомнился, когда увидел кровь, - я отвернулся от его вытянутых ладоней, когда вместо шрамов увидел открытые раны и сочащуюся кровь. Я не хотел его слушать, но так же не хотел и перебивать, потому что мне самому иногда очень не хватает ушей, которые бы могли выслушать. - Он отвез меня в больницу, мне наложили десятки швов. По дороге домой, он извинялся, раз за разом, а мне так хотелось ему врезать. Я сжимал кулаки и только наложенные швы начинали кровоточить. Я сбежал из дома и шлялся всю ночь. Стоял здесь, раздумывая шагнуть вниз. А потом подумал, кто еще защитит Люси от этого ублюдка? Матери плевать. А если меня не будет? Кто знает, что еще он может с ней сделать в пьяном угаре? Теперь я даю ему сдачи. Мерзкой твари.
Я ничего не отвечал. Здесь нечего было сказать. Я понял, что и не мне одному несладко, есть еще хуже. Есть Джерард с отцом-пьяницей, избивающем его и сестру. Есть те девчонки, моего возраста и даже младше, торчащие в порту, продающие свое тело – ведь, не от хорошей жизни они это делают? Или Дик. Не просто же так он обитал на этой стройке?
Стон Тима вывел меня из оцепенелого состояния и я обернулся, чтобы увидеть на противоположной стороне крыши свернувшегося в комок подростка, еще тоньше, чем я.
- Я так устал... - выдохнул я, отворачиваясь от наркомана и глядя на горизонт.
Меня так раздражал весь этот негатив вокруг. Ничего светлого, это так бесило. Я вздохнул.
- Я пошел домой, - бросил я в пустоту и двинулся к лестнице.
- А как же раздавить косячок? - спросил Джер.
Я отмахнулся:
- Тебе больше достанется.
Я прыгал через две ступеньки по лестнице и выскочил из окна стройки, тут же перейдя на бег. Вслед мне полетели слова Ричарда: «Беги отсюда, парень! Беги подальше!»
А мне и так не хотелось быть рядом с этим, пропитанным наркотиками и грязью, местом. Я весь чесался и постоянно сплевывал, отчего рот стал сухим и воздух больно скреб по горлу, но я не останавливался до самого дома. Взбежал по лестнице, уже в комнате скидывая с себя балахон, на ходу расстегивая джинсы, закрылся в ванной. Включил душ и схватился за мочалку и мыло. Отвратительно и гадко.
Я до красноты тер кожу, дважды помыл голову и почистил зубы. Все шмотки, которые снял с себя, бросил в стиральную машинку, тут же запустив режим.
На следующий день я не пошел гулять со своей компанией, а позавтракав, спросил у бабушки не нужна ли ей моя помощь. Она даже опешила от моего вопроса, а я мысленно улыбнулся. Я могу быть немного хорошим. Она предложила мне убраться в своей комнате, для начала, ну этим я и занялся, собственно. Часов до четырех разбирал свои завалы, вынеся кучу мусора и слушая музыку. Это еще один способ забыться. Музыка всегда помогала.
Потом бабушка отправила меня в магазин, сказав, что я слишком долго торчу дома – я не возражал, тем более погода была солнечная и безветренная.
Топая домой с большим пакетом, я думал, как еще я могу быть полезен бабушке. Подумывал подстричь газон.
Бабушка – единственный человек, ради которого я бы стал стараться. Она всегда меня баловала, всегда оправдывала, любила... Черт возьми, она изумительно готовила! Единственный позитивный момент в моей гребаной жизни.
- Так ты не Маугли?
Я вздрогнул и обернулся. Блондинка, то есть, насколько я помню, Доминик, шел ко мне от группы таких же длинноволосых, как он, широко улыбаясь. Я нахмурился – я так не могу улыбаться.
- Че тебе надо?
- Привет, - он пропустил вопрос мимо ушей и протянул руку. Я перехватил пакет в другую руку и пожал его. Он улыбнулся.
- Привет.
- Я думал, ты только с теми отморозками шляешься.
- Сегодня выходной, - я пошутил.
- О, похвально.
- Очень мне нужна твоя похвала, - я медленно побрел в сторону дома, Доминик пошел со мной, - Тебя твоя компания не ждет?
- Может быть, - он пожал плечами, оглянувшись, - А тебя?
- Может быть? - я усмехнулся.
- Присоединишься к нам, раз у тебя сегодня выходной? Погода шикарная – грех дома сидеть.
- Тебе-то какое дело?
- Ты прав, - он улыбнулся. - Я лишь предложил, - Доминик остановился и я тормознул тоже. - В общем, захочешь – приходи. - он снова широко улыбнулся и пошел обратно.
- Пока.
- Я думал... Ну ладно, пока, - он пожал плечами и хмыкнул.
Я отвернулся и пошел домой. Конечно же я не пошел к ним – еще не хватало, а как и собирался, стал подстригать газон, медленно таскаясь с газонокосилкой по лужайке, напевая под нос одну из песен, что услышал днем.
- О! Да ты вообще человек! - я услышал уже знакомый голос и медленно обернулся на звук, отпуская ручку газонокосилки и пошел к нему. Встал вплотную, глядя в его глаза, чуть выше своих.
- Слушай, - начал шипеть я, - ты что, слишком смелый? Давно не получал? Я могу обеспечить. - Его друзья смотрели на нас и посмеивались. - Как ты там сказал тогда? «Я никому ничего не говорил?» Так вот, я тоже – просто стригу газон и...
- Расслабься, Мэттью, - он улыбнулся и хлопнул меня по плечу. Он. Хлопнул. Меня. По плечу. Я стоял и смотрел на место удара, не веря, что он настолько наглый.
- Ты только что...
- Переступил границу? - хмыкнул он.
- Тронул меня.
- Да, и ты ничего не сделал. Прогресс. Так и с людьми общаться начнешь, - он улыбнулся.
А я почему-то вспомнил какое-то то ли кино, то ли рекламу, где дрессировщик вошел в клетку со львами. И они его слушались, рычали, замахивались огромными лапищами, но слушались.
Я сжал челюсти и кулаки, а он стоял и улыбался. Обидно будет, если я все-таки выбью ему зуб – улыбка у него охрененная, можно завидовать. Ладно, я завидовал.
- Ну, ладно, - он вздохнул, - тебе, видимо, спешить надо, - он похлопал меня по плечу и стал удаляться, обернувшись на ходу, - еще увидимся.
Это называется «умей красиво хамить». Я так не могу. Он ушел вместе со своей компанией, иногда оборачиваясь на меня, а я так и стоял у тропинки. Потом тряхнул головой и пошел дальше стричь газон.
Забравшись вечером в кровать, я раз за разом прокручивал сцену в голове. Почему я не ударил? Понятно, что там были его друзья, но я бы успел пару раз ему врезать, прежде, чем меня бы оттащили. А возле моего же дома – они не стали бы меня бить. А где-то еще... ну, я бы в долгу не остался. Но все-таки не ударил. Не знаю, почему, я так и не нашел ответ.
Всю следующую неделю я торчал дома, только дважды выйдя гулять со своей компанией, только до тех пор, пока они торчали на стадионе, курили травку и пили пиво, после этого, когда они отправлялись шляться по улицам, я уходил домой. В остальное время днем просто слушал музыку или читал книги. Иногда ходил в магазин для бабушки, иногда убирался по дому или мыл посуду. Ссорился с Полом.
В тот вечер я шел к своим, когда наткнулся на блондина и его компанию, сидящую на траве под деревом в парке.
- Привет! - он окликнул издалека. Я повернул к ним голову и кивнул, не останавливаясь. - Мэттью! Мэтт, подожди!
Он назвал меня сокращенным именем. Я поджал губы.
- Что? - я остановился, дожидаясь, когда он меня догонит.
- Куда направляешься? - он улыбнулся.
- Тебе какое дело? - я нахмурился.
- Ну, чтобы мне знать, куда не стоит отправляться, чтобы не встретить чокнутого парня, без разбору машущего кулаками, - он пожал плечами.
Я усмехнулся.
- Кто знает, куда нас занесет? Может, сюда придем, - я дернул бровью и глянул через его плечо – компания была другой, не той, с которой мы дрались. Эти все были с длинными волосами, худыми, в балахонах на три размера больше нужного. Я уже видел их.
- Может, останешься с нами? - он предложил.
- С чего вдруг?
- Ну, может, с нами не так скучно будет?
- Ты действительно думаешь, что я сейчас соглашусь? - я хмыкнул.
- Ну... да?
- Ты идиот, - я усмехнулся и пошел дальше.
- Как хочешь. Больше предлагать не буду.
- Мне и так хорошо, - бросил я через плечо.
- Ну-ну... - пробормотал он, а я поджал губы. Ему откуда знать, что мне хреново? Какое ему дело вообще?
- Слушай! - я развернулся, и тыкая пальцем в его сторону и надвигаясь, шипел сквозь зубы, - Чего тебе от меня нужно? Какого хрена ты пристал? Это чертовски раздражает, потому что я отчего-то не хочу тебя бить! - я подошел к нему и тыкал пальцем в грудь на каждое слово, - а ты снова и снова напрашиваешься! Ты достал меня! Дико бесишь! - я замахнулся сжатыми кулаками над его лицом и прорычал, опустив их в бессилии. И снова эта картинка со львами и дрессировщиком перед глазами – я даже фыркнул.
- Сигарету? - он улыбнулся.
- Вот что ты улыбаешься?
Он пожал плечами:
- Не знаю. Ты забавный, - он усмехнулся, а я вытаращился на него. Ну приплыли, а че? «Забавный».
- Я стукну тебя. Честно. Сейчас пну со всей силы.
- Может, все-таки, сигарету?
- Давай, чего ждешь?! - взорвался я. Он рассмеялся и похлопал меня по плечу.
- Полегче, парень, - он достал пачку и протянул сигарету и зажигалку. - Держи. Знаешь, - он пошел в сторону компании, - мы конечно не «банда, пугающая всех вокруг», - я стоял, затягиваясь и глядя на него. Он остановился и кивнул, предлагая пойти за ним, - зато у нас бывает весело, - он улыбнулся.
Знаете, вот это чувство, что ты делаешь что-то не так. Не то, чтобы не правильно, а не так. Вроде как, поворачиваешь не туда, хотя и там дорога ровная, а все равно что-то не то. Так вот у меня этого чувства не было. Мгновение посомневавшись, я пошел за ним, будучи уверенным, что там мне сегодня будет самое место. Он улыбнулся шире и мы пошли вместе, когда я поравнялся с ним.
- Знаешь, мы тут о Кобейне говорили. И о недавно выпущенном видео-сборнике.
- Ты про «Live! Tonight! Sold Out!!»?
- Да.
- Видел эту запись? - удивился я.
- Да, Джонни дал мне посмотреть, - он улыбнулся. - Слышал, что Курт выбрал большую часть записей сам.
- Да, я тоже где-то читал...
Мы подошли к группе парней, сидящих на траве и что-то бурно обсуждающих.
- Парни, знакомьтесь, это Мэтт. Знает, кто такой Курт Кобейн.
Группа тихо рассмеялась.
- Привет, - я дерганно улыбнулся одним уголком губ. Ненавижу знакомиться.
- Интересуешься музыкой? Я Джонни, кстати, - парень протянул ладонь и я ее пожал.
- Ну, так, - я неопределенно пожал плечами. Доминик сел на траву – мне одному возвышаться над всеми ними стало неудобно и я тоже сел.
- Держи, - Доминик протянул мне бутылку с виски. - Сегодня три месяца, как Кобейна не стало.
Я кивнул и взял бутылку.
- Он был лучшим... - тихо сказал я.
- Он есть, - не согласился со мной парень, которого я не знал, как зовут. Худой, грязные волосы до плеч, невесело улыбающийся и дергающий траву из земли, - есть, пока есть те, кто его помнит.
- И мы будем его помнить, - кивнул я и отпил из бутылки. Передал дальше.
Каждый что-то говорил о музыканте, пока круг не замкнулся. Потом я слушал, как они обсуждали какие-то мелкие детали в его песнях, в музыке, все это откладывалось в затуманенной алкоголем памяти, я вставлял пару слов, потом как-то так вышло, что я начал болтать о своих любимых книжках, все меня слушали, смеялись над моей серьезностью, кто-то расспрашивал, просил объяснить весь тот бред, что я нес, пытался понять, и все смеялись над тем, как я и какой-то парень вдвоем рассуждали о невозможности движения со скоростью света.
Но мне было здорово и спокойно, я чувствовал себя здесь хорошо. На месте, наверное.
Домой я пришел часов в двенадцать и получил нагоняй от внезапно объявившейся матери, за то, что притащился так поздно, да еще и навеселе. Мне было все равно, что она мне там орала, я закрылся в своей комнате и завалился спать одетым.
Утром я долго валялся в постели, бормотал песни Нирваны, дергал ногой в такт, вспоминал вчерашний вечер, улыбался и впервые чувствовал себя довольным жизнью. От бабушки я узнал, что мою, как сказал Доминик, «банду» поймали с поличным, вскрывающих магазин. Я был рад, что надрался виски, говорил о Курте Кобейне и космосе и поссорился с матерью – лучшего расклада просто не придумать...
Вот так я познакомился с Домиником Ховардом, барабанщиком в собственной группе и вообще, классным парнем.

@музыка: Foster The People - Color On The Walls (торчковая такая песня!)

@настроение: Сессия на носу, завтра (т.е. уже сегодня) - зачет, а мне по*уй веники!

@темы: BellDom, fanfic, фанфик «История», muse

---

Автор: batkondrat
Название: Красный вкус
Рейтинг: NC-17
Пэйринг: BellDom
Жанр: слэш.
Предупреждение: AU. Они не музыканты, студенты. В общем-то относятся к группе «Золотая Молодежь» + POV Доминик
Размер: мини.
От автора: Кхм... мне почти стыдно, ага...

- ...Ты думаешь, ему стоит верить? - я усмехнулся, глядя на своего собеседника.
- Ну, не знаю, - Дилан пожал плечами и притянул к губам бокал со своим любимым коктейлем. В голове стразу же возникли картинки недельной давности: темноволосая макушка на уровне моего паха и эти, сейчас сладкие, губы вокруг меня. Я хмыкнул.
- Что смешного? - Музыка с танцпола добиралась до сюда только глухими басами, в основном не мешая, но приятно заглушая гул разговоров за другими диванами.
- Ничего, - я улыбнулся и оглядел релакс-зону клуба. Обычно, здесь ошиваются только знакомые, но стоит пропустить пару вечеров, как появляются новенькие. Встречая знакомые лица, я улыбался им и двигался взглядом дальше. Риа, бармен, широко улыбнулась мне, подмигнув. Мы с ней давно не виделись – я не приходил в клуб полторы недели. Непростительно много. Она снова перехватила мой взгляд своим выразительным, но я уже знал, что она хочет им сказать. Риа кивнула в сторону, в угол барной стойки, до куда мой взгляд уже успел добраться.
Темноволосый ежик, тонкие припухшие губы – неужели целовался с кем-то недавно? Но мои подозрения тут же развеялись: он стал кусать их. Худые плечи. Неспокойные руки, крутящие тарелочку с фисташками.
- Приятного вечера, Дилан, - я, не глядя на него, поднялся с дивана.
- Но я думал...
- Забудь, - отшил его и направился к барной стойке, к ее середине. Я почти уверен, что расслышал «Сволочь...» брошенное в мою спину. - Привет, Риа. Как всегда потрясающе выглядишь! - я улыбнулся ей.
- А, все равно это бесполезно здесь, - усмехнулась она и перегнулась через барную стойку, чмокнув меня в щеку. - Где пропадал?
- А, - я отмахнулся, - дела...
- Не венерические? - она усмехнулась и поставила передо мной стакан с виски.
- Нет, спасибо за беспокойство, - мы вместе рассмеялись. - Ну и что ты можешь мне о нем рассказать? - я кивнул в угол барной стойки, но продолжал смотреть на нее.
- Тихий, - она пожала плечами, обслуживая кого-то рядом со мной, - приходит пятый вечер подряд. Тихо напивается до двух часов ночи и уползает.
- И его никто не снял? - я усмехнулся, мельком глянув в сторону тихого ежика.
- Подходили пару раз, пытались разговорить. Он плохо идет на контакт, к стенам жмется от собеседника, - она поджала губы и хмыкнула.
- Невинность? - я улыбнулся
- По-моему, просто стеснительность, - Риа пожала плечами.
- Что пьет?
- Ничего изысканного. В смысле, долго готовить не надо. Вино в основном. Красное.
- Налей ему за мой счет, - я улыбнулся.
Риа усмехнулась:
- Красное вино?
- Цвет страсти, - я хмыкнул, - Да, лучшее.
- Хорошо, - она улыбнулась.
- Что такой прекрасный... - я повернулся, глянув на свой локоть, где лежала чужая ладонь и поднял взгляд, изогнув бровь.
- Не интересуюсь, - отрезал я.
- Ты даже не знаешь, что я могу предложить, - улыбнулся этот урод, лет за тридцать пять. Пришел снять себе молоденького мальчика на ночь?
- Ничего нового не предложишь. Я искушенный, - я оскалился. - Отвали, я занят.
Я отвернулся как раз вовремя: Риа поставила бокал напротив того парня и что-то ему сказала, указав на меня.
- Зря стараешься, - видимо этот старый мудак проследил за моим взглядом. - Он чокнутый.
- Отлично, в моем вкусе, - огрызнулся я, даже не глядя в его сторону.
- Какая молодежь пошла... - пробормотал он и отошел. Я фыркнул.
Когда парень перевел взгляд с Рии на меня, я улыбнулся. Поднял свой стакан с виски, предлагая выпить вместе. Он смущенно улыбнулся и взял бокал, пригубив вино. Отлично, контакт налажен.
- Казанова, - пробормотала Риа, проходя мимо меня. Я рассмеялся и снова посмотрел на парня. Он поглядывал на меня, но как только увидел мой взгляд – отвернулся, облизав губы и снова начиная их кусать. Так мило. Я тихо усмехнулся, покручивая свой стакан на полированном дереве. Поднял его, оперевшись локтем о стойку и раскачивал стакан между большим и средним пальцами. Когда парень снова не выдержал и глянул на меня – я остановил стакан, дном направленным в его сторону, кивнул и улыбнулся. Он засмеялся, приподнимая плечи и взял свой бокал. Я чуть не проскулил, обратив внимание на его длинные тонкие пальцы. Кивнув мне, он сделал несколько неторопливых глотков, глядя на меня.
Черт возьми, как это никто не смог утащить его в свою постель? Он уже был готов уехать со мной, хоть на северный полюс. Как его пытались снять? Просто предлагали потрахаться? Идиоты.
Я даже забыл отпить свой виски, заглядевшись на его шею и движущийся кадык. Он поставил бокал на стойку и облизнул губы – я представил, какие они сейчас на вкус.
Не задумываясь, я поднялся со своего места и, с виски в одной руке, подошел к нему.
- Привет, хорошо проводишь время? - я улыбнулся, подсаживаясь на высокий стул рядом.
- Привет. В одиночестве, - он пожал плечами, водя указательным пальцем по пузатому бокалу.
- Проблема решена, - я широко улыбнулся, а он хмыкнул, - Доминик.
- Мэттью.
- Потрясающее имя.
- Ну, хватит. Самое обычное, - он поморщился на секунду.
- Нет, я серьезно. Оно очень...
- Религиозное? - он усмехнулся. Религия? Я долю секунды смотрел на него недоуменно, но выбросил это из головы.
- Нет, хотя не без этого. Но я про произношение. Мягкое и... шепчащее, - я улыбнулся.
- Может быть... - он куснул губу.
- Так и почему ты сидишь здесь в одиночестве, а не танцуешь или болтаешь с кем-то, чтобы хоть как-то его скрасить?
- Я ужасно танцую и не знаю о чем говорить?
Ясно, почему он пятую ночь сидит здесь один. Попробуем открыть раковину, в которой он спрятался.
- Ладно, - я пробежался взглядом от его лица по рукам, к бокалу с вином, - Красное вино, - я кивнул на бокал, - почему?
- Мне нравится вкус? - он действительно спрашивал.
- Мгм, - я кивнул, - и какой он? Опиши.
- Виноградный?
Я рассмеялся.
- Браво! Я думал, земляничный, - он посмеялся.
- Сладкий, немного кисловатый, совсем чуть-чуть чувствуется привкус пробки, знаешь, - он подтянул бокал к длинному носу и понюхал, - мне нравится запах. Может быть, даже больше, чем вкус. От него не пьянеешь. Но вкус, - он пригубил и посмаковал его во рту, немного чавкая – просто умилительно, - я не знаю. Красный.
- Красный? - мои брови скакнули вверх.
- Мгм, - он кивнул и отпил еще.
- Вкус? - уточнил я, - Вкус – красный?
- Да, - его это совсем не смущало.
Я потрясенно выдохнул и усмехнулся.
- Впервые слышу подобное.
- Ой. Прости. Я сказал..? Прости, я не имел в виду...
- Нет, - я перебил его, не желая знать, как он собирался исправиться, - это звучит очень здорово. Необычно, но здорово. Очень... поэтично, - я улыбнулся.
Он ответил благодарной улыбкой и теплым взглядом. В этот момент его лицо осветил софит обычного дневного света. Я охнул. Серые? Или голубые? Кристально чистые, без каких-либо крапинок. Как бы я хотел увидеть в их глубине страсть, наслаждение, оргазм...
- Что-то не так? - он удивленно дернул бровями.
- Нет... нет, все в порядке, - я отвел взгляд и сделал пару глотков виски. - Чем занимаешься по жизни?
- Учусь, - он пожал плечами – я выразительно посмотрел на него и он добавил, - Только не смейся, - предупредил он и я кивнул, - физик-астроном.
Я улыбнулся.
- Звезды? Да ты романтик! А я на дизайнера.
- Правда? Здорово, - он улыбнулся и допил свое вино.
Я подозвал Рию и попросил повторить.
- О, нет, не стоит, я думаю, мне хватит, - смутился Мэттью.
- Кому ты говоришь, красавчик? - усмехнулась Риа, наливая в его бокал вина.
- А что? - не понял Мэттью. Я закусил губу, чтобы не засмеяться в голос.
- Ничего, - Риа глянула на меня и снова на него. - Вообще, наслаждайся – он редко такой щедрый, - она кивнула на меня.
- Спасибо, Риа, - сквозь стиснутые зубы произнес я.
- Обращайся, - она широко улыбнулась. - Еще виски?
- За счет заведения? - я хмыкнул.
- Угощаю вас, мальчики, - она усмехнулась и поставила передо мной стакан с новой порцией.
- И не надейся на оргию! - я рассмеялся.
- О, видел какой он пошлый? - Риа кивнула на меня, глядя на Мэттью. - А ведь я...
- Именно это ты и имела в виду, Риа, не притворяйся!
- Ладно, ладно! Поймал, - она пожала плечами, - И не смотри на меня так, ушла я уже! - она развернулась и пошла к мужчине, который окликнул ее. Если бы я не был тем, кем я был, мы бы с ней очень хорошо проводили время вместе.
Я посмотрел на Мэттью.
- Не верь ей. Она всегда так. Завидует, - я хмыкнул и взял свой стакан. - Но... она щедрая, - я кивнул на его выпивку.
- Просто ты ей нравишься, - Мэттью пожал плечами и смущенно улыбнулся. Нравлюсь я не только ей, оказывается. Мои губы сами растянулись в улыбке.
Мы допили свои напитки и я оглянулся на танцпол, и снова повернулся к нему. Он за все это время немного расслабился и развернулся в мою сторону всем телом, немного ерзая на крутящемся высоком стуле влево-вправо. Только ногами не болтал.
- Идем, потанцуем? - я посмотрел в его глаза.
- Я... - он тут же замялся, отворачиваясь от меня к стойке.
- Никто не умеет танцевать, - я спрыгнул со стула, - Идем, - я позволил себе взять его за руку, - один танец и я отпущу тебя в этот милый уголок.
- Один, - повторил он и спрыгнул следом.
Я повел его на танцпол, таща за руку. Разгоряченные тела вокруг, разогревающие температуру воздуха, вино в его крови и волнение – ладонь слегка вспотела в моей и я закусил губу.
- Доминик, - меня тормознул старый приятель Дэйв, схватив за локоть. И продолжил громко, прижимаясь губами к моему уху, но музыка заглушала его голос и Мэттью вряд ли его услышал. - Ты где взял этого олененка?
- Места надо знать, - я хмыкнул и пошел дальше, в самую гущу, чтобы между нашими телами было минимум расстояния. Трек сменился и я остановился, разворачиваясь к нему лицом. Он смущенно улыбнулся. Почти кромешная тьма и редкие лучи софитов раскрепостили его и он стал двигаться под музыку. Вполне даже прилично – он чувствовал ритм, двигаясь почти грациозно.
В какой-то момент, когда его лицо лизнул синий свет софита, я увидел, что у него закрыты глаза. Я улыбнулся и продолжил наблюдать за его движениями совсем рядом со мной.
Трек сменился, но Мэттью не заметил. А может, заметил, но ему понравилось танцевать. Мелодия была чуть медленнее предыдущей и я решил брать дело в свои руки. То есть не дело, а тело. Я подтянул его к себе за бедра – он открыл глаза, но не воспротивился, а улыбнулся. Совсем близко. Я чувствовал его горячее винное дыхание. Мне хотелось сказать ему, что он здорово двигается, но я боялся, что это смутит его, заставит опомниться и я просто наслаждался.
Я развернул его спиной к себе. Он продолжал двигать телом, а я – держать свои ладони на нем. Он почти вплотную прижался ко мне и я уткнулся носом в ямку под его ухом. Влажная, горячая кожа. Я вдохнул. Древесные нотки парфюма и мускус. Выдохнул через рот – он повернулся ко мне лицом и впервые за вечер улыбнулся широко, показывая зубы. Я хочу отпечаток этих слегка неровных зубов на своем плече.
Мы протанцевали вот так еще четыре трека. Он терся об меня, откидывал голову на мое плечо, продолжая двигаться под музыку, пока я скользил ладонями по его бедрам, животу, груди, а носом – по шее, или просто разглядывал ее, чуть блестящую от испарины с дрожащим адамовым яблоком.
Совсем не такой, как у барной стойки. Никакого смущения, он наслаждался собой, танцем, музыкой, моими движениями рядом с ним. И, черт возьми, его выражение удовольствия, которое он даже не осмысливал, было потрясающим.
- Отдохнем? - я произнес в его ухо. Он кивнул и я продолжил, - В более уединенном месте? - Мэттью на мгновение замер, но потом снова кивнул. Немного резко. - Идем, - я кивнул вперед и он пошел, иногда поглядывая назад, на меня, я только одобряюще улыбался.
Через дорогу располагался недорогой отель, который пользовался среди посетителей клуба (и мной, в том числе) большим спросом, но сегодня, выйдя из здания, я поймал такси.
Только полный кретин (а их, как выяснилось, в клубе оказалось немало) не понял бы, почему Мэттью так себя ведет. Поэтому я подумал, что отель будет слишком банальным решением, а в его воспоминаниях эта ночь отложится только как синоним таких слов, как грязь, шлюха и подобным.
Нет, я постараюсь сделать все чисто и, может быть, даже красиво. Это если получится.
Мы сели в такси и я назвал адрес. Я задумался. Бутылка вина у меня была точно. Музыка тоже, на любой вкус. Или он захочет, чтобы было тихо? Мне нравилось заниматься сексом под музыку. Танцевальную, заводную. Хотя, однажды, была медленная и это было очень даже.
Я хочу, чтобы Мэттью запомнил меня. Это в любом случае так и будет, но я хочу, чтобы вспоминая, ему не было тошно, только приятно. Не так, как у меня, когда я проснулся в незнакомом номере, морщась от ощущений и воспоминаний, где меня имели только для собственного удовольствия. Мне еще и за номер расплачиваться пришлось. Нет, я постараюсь, чтобы у него было так, как я хотел, чтобы было у меня.
Я глянул на него в темноте салона – он смотрел в окно, закусив губу. Боится неизвестности. Того, что будет после. Я слегка толкнул его своим бедром – он обернулся и я улыбнулся. Мэттью дернул губами в улыбке и вздохнул. Опустил взгляд вниз и положил свою руку на мое бедро. Я усмехнулся и скользнул пальцами по тонкому запястью, взяв его ладонь в свою, переплетая наши пальцы.
- Ты очень красив, - прошептал Мэттью, глядя вперед на дорогу, через лобовое стекло. Я слегка улыбнулся. - Очень уверен в себе, - он облизал губы и сглотнул. Казалось, он боролся сам с собой и думал, сказать мне, что он не готов или же довериться. Я ожидал, что он продолжит словами: «Но я не могу...» и каким-нибудь извинением. Я бы расстроился, но понял и не стал бы давить. - Я бы хотел быть похожим на тебя. - прозвучало неуклюже и неправильно.
- Ты прекрасен, - я улыбнулся и немного сжал его пальцы. - Если никто прежде тебе этого не говорил – ты встречал только ослов. Ты можешь сколько угодно отрицать свою красоту, только она никуда не денется и ты не лишишь окружающих удовольствия от ее созерцания.
Он повернулся ко мне со смущенной улыбкой, но в ее уголках читалась радость и крупица гордости за себя.
- Спасибо...
Он очень редко получает комплименты.
- За такое не благодарят.
Он кивнул и снова повернулся к дороге, все еще улыбаясь. Я расплатился и мы дошли до моего подъезда.
- Ну, - я остановился, - спасибо, что проводил до дома, я очень тронут, - Мэттью уставился на меня в безмолвном удивлении. - Что? Ах, да... чертов этикет... Мне нужно пригласить тебя на чай-кофе.
Мэттью рассмеялся.
- Ну, так как? Зайдешь, выпьешь?
- Я даже не знаю, - он подыграл мне, - наверное, это неудобно...
Я потеребил ключи в руках.
- Знаешь, родители уехали к бабушке, сестра вышла за... замуж она вышла, - я хмыкнул, - так что нормально. Правда, чай в третьем часу ночи – немного странно, - я открыл дверь, кивнув, чтобы он проходил, - но у меня есть вино. Красное на вкус, - я хмыкнул. Он цокнул языком, но промолчал, а я захихикал.
Мы зашли в квартиру и он оглядел гостиную, пока я доставал два бокала и искал штопор.
- Похоже, родители уехали к бабушке очень давно?
- Они, от силы, раза три бывали в этой квартире, - я пожал плечами и передал ему бокал, - Мы так и не выпили за знакомство.
- Не поздно?
- Никогда не поздно, - я улыбнулся, чокаясь с ним.
- За знакомство, - он ответил на улыбку и приблизил бокал к губам. Я рассматривал его лицо, пока он пил. Хотя, глаза постоянно притягивали взгляд. Определенно, я ни разу не видел таких.
Когда вино в бокалах закончилось, я сразу же задал вопрос, чтобы не появилось неловкой паузы, смутившей бы его снова.
- Какую музыку предпочитаешь?
- Не знаю... Разную? - я улыбнулся и пошел к музыкальному центру, отыскать в стопках дисков какой-нибудь с медленной музыкой. Более романтичной? Может быть.
- Сейчас я задам вопрос, на который ты просто не посмеешь ответить вопросом на вопрос, - он хмыкнул, - Сколько тебе лет?
- Двадцать два, - он улыбнулся, - А тебе?
- Двадцать три, - я пожал плечами. Взял бутылку с вином и подошел к нему, чтобы налить, но сначала кивнул на диван, - Присаживайся.
Он глянул на диван и снова посмотрел мне в глаза. Шагнул вперед и прижался дрожащими губами к моим, обхватывая за талию свободной рукой. Нервы все-таки взяли вверх или я слишком долго дразнил?
Я стал наступать, направляя его к выходу из гостиной, в прихожей поставив бутылку и два бокала на полку для обуви. Обнял двумя руками, все еще ведя его спиной вперед, наконец-то чувствуя горячие тонкие губы на своих; влажный, быстрый язык у себя во рту; тонкие пальцы, сдавливающие кожу на моих плечах.
Уперевшись ладонью в косяк двери спальни, чтобы он не ударился о него, я скорректировал курс и мы вписались без проблем. В спальне играла все та же музыка, что и в гостиной – я нередко обламывался с музыкальным сопровождением, когда дело начиналось в гостиной, но основная часть протекала в спальне, поэтому провел колонку и дистанционное управление в спальню тоже.
Я потянул его рубашку вверх и улыбнулся, когда она взлохматила ежик его волос. Приблизился к шее и поцеловал. Кожа высохла, но запах, тот, что был на танцполе, еще остался и я глубоко вдохнул.
- Знаешь, - Мэтт задыхался и воскликнул, когда мы завалились на кровать, - Знаешь, я... - я знал, что он пытался сказать и кивнул, продолжая целовать его шею, переплетая наши пальцы и укладывая сцепленные руки на подушку, рядом с его головой, другой лаская его бок. - Я девственник, - выдохнул Мэттью и оцепенел.
Возможно, ему нужно было сказать это, чтобы не только предупредить меня, но и самому осознать, на что он подписывается, что собирается сделать.
Я отстранился от него и заглянул в глаза с расширенными зрачками. Не от алкоголя, не в основном. Он смотрел на меня почти испуганно, я облизал губы, чувствуя на них вкус его кожи и улыбнулся. Потом медленно приблизился и накрыл его губы своими, целуя чувственно, мягко, нежно.
Он расслабился, с удовольствием отвечая на поцелуй. Я оторвался от губ и поцеловал подбородок с проступающей щетиной. Ниже, и он запрокинул голову, подставляя шею, раскрыв припухшие губы, облизывая их снова и снова, как только они высыхали от его жаркого дыхания. Я целовал шею, наслаждаясь каждый раз, когда чувствовал под губами и языком дрожащий кадык или быстро пульсирующую венку.
Мне пришлось разъединить наши руки, чтобы снять с себя футболку и потом уже заняться ширинкой его джинс. Он с увлечением разглядывал и исследовал ладонями мою грудь. Приподнялся и поцеловал ключицу, просто коснулся губами, без намека на засос, но я все-таки резко выдохнул и замер, пока он снова не поцеловал, но уже ямку между ключиц. Он спустился руками к моей ширинке и стал медленно расстегивать, после, так же медленно снимая их с меня, скользя ладонями по моим бедрам.
Я слегка повернул голову в его сторону и мы встретились взглядами. В глубине расширенных зрачков горело желание и никакого сомнения.
Я снял с него джинсы, мы оба были обнажены, и я целовал его грудь, поглядывая вверх, на его лицо и получал эстетическое удовольствие от его выражения немого стона из приоткрытого рта. Спускался губами ниже, на впалый живот, обводил языком пупок, зацеловывал обе тазовые косточки, держа руки на его талии, водя ими вверх, к груди и вниз, на бедра. Целовал его колени, внутреннюю часть бедер, я боготворил его. За то, что ждал меня все это время в том клубе, за то, что доверился, за то, что позволил быть первым у такого прекрасного создания. Он дарил мне тихие всхлипы, выражение наслаждения на своем лице, смятые простыни под его длинными пальцами.
Я медленно подготавливал его для себя, целуя икры, поднимаясь к бедрам, снова к животу – его пальцы вплелись в мои волосы и медленно, но настойчиво, потянули меня вверх, пока мои губы не достигли его в поцелуе. Он покусывал нежную кожу губ и хныкал в мой рот.
Когда он наблюдал, как я надеваю презерватив и наношу лубрикант, в его взгляде снова загорелась неуверенность и, отчасти, страх. Я наклонился к нему, соединяя обе пары наших рук, целуя щеку, двигаясь к губам. Он резко выдохнул, как только почувствовал меня поблизости, я смотрел в его глаза и видел, как в них боролись желание со страхом.
Он был так чертовски прекрасен. Настолько открыт и восприимчив. Заново узнавал себя с другой, неизвестной, но он еще не знал, насколько приятной, стороны. Каждый, кому посчастливится быть с ним в одной постели, должен приносить себя в жертву ему, просто обязан. Все остальные просто не достойны его.
Я не дождался, какая эмоция победит в его глазах, решая, что сейчас нужно было сделать выбор за него. Медленно, даже почти не проникнув, я надавил, прося разрешения. Он, такой странный, необычный, такой доверчивый, прогнал страх, глядя в мои глаза и открывая рот чуть шире, ждал моих действий. Я, закусив губу, не закрывая глаз, толкнулся дальше. Он сжал мои ладони, выгибаясь и зажмуриваясь – я пригнулся к его телу и стал зализывать его неприятные ощущения, сцеловывать их с его кожи.
Когда он снова открыл глаза, я увидел в них то, что ждал. Страсть.
Он распутал одну пару наших рук и принялся исследовать мое тело ладонью. Когда его взгляд падал на наши сцепленные руки, рядом с его головой, он едва заметно улыбался. Он смотрел между нашими телами, на мои движения и, долго не выдерживая, прикрывал глаза и выгибался. Когда он простонал – я поймал окончание вибрирующего звука своим ртом, заглушая его поцелуем.
Он царапал мою спину одной рукой, другой впивался ногтями в тыльную сторону моей ладони, бросив попытки сдержать стоны, он наслаждался ими вместе со мной.
Сжимаясь, мечась подо мной, когда я склонился ближе к подушке из-за накатывающего оргазма над его плечом, Мэттью в порыве укусил меня в плечо. Больно, клеймя меня не на одну неделю, так, что я прорычал и выгнулся от ощущений.
Наши стоны слились, он прижался ко мне изо всей силы, обнимая рукой – спину и ногами – талию.
Я лег прямо на него, уткнувшись носом во влажные волосы, все еще отдающие запахом его шампуня. У меня не было никаких сил двигаться, но Мэттью завозился под моим весом и я съехал в сторону, оставляя на его груди свою руку. Устало поцеловал его в плечо, но он никак не отреагировал. Нам не о чем было говорить, поэтому я повернулся набок и подтянул его к себе, готовясь впасть в безмятежный сон. Он повернул голову с расслабленной улыбкой – мне захотелось ее украсть и я, превозмогая бессилие, приподнялся, чтобы дотянуться до его губ. После поцелуя была уже знакомая, чуть смущенная улыбка и я хмыкнул.
Дотянувшись до пульта дистанционного управления на прикроватной тумбочке, я выключил музыку, потом и свет. Мэттью уже лег набок и я пристроился за его спиной, обнимая одной рукой, прижимаясь к нему сильнее.
Самое гадкое в жизни – в выходной, после потрясающе-истощающего секса, вставать рано утром, когда все тело, с мозгом в том числе, вопит: «Ну, поваляйся!», но одна-единственная заноза в голове ворчит: «Поднимайся, ему нужен завтрак, внимание, лучшее отношение!»
Я поднялся, чтобы принять бодрящий душ, потом поплелся на кухню, готовить нам завтрак. Примерно минут через тридцать, я услышал возню в прихожей и выглянул, тут же выходя полностью и скрестив руки на груди, привалился к стене.
- Далеко собрался?
Мэттью вздрогнул и шарахнулся в сторону, уронив свой ботинок.
- Эмм... Доброе утро?
Я хмыкнул:
- Доброе. Оставь обувь в покое, я нам завтрак приготовил.
- Нам? Завтрак? - он смотрел растерянно.
- Идем, - я кивнул в сторону кухни и пошел в том же направлении.
Мэттью тихо прошел в кухню и сел на стул, глядя на меня выжидающе и испуганно. Я вздохнул и подошел к нему – он удивленно поднял брови, а я наклонился и прильнул к губам, положив одну ладонь на его затылок, а другую на шею. Он обхватил мои запястья и ответил на поцелуй. Обычно, меня дико раздражает, когда зубы не почищены с утра, но сейчас было все равно. Я отстранился и заглянул в его глаза – он тепло улыбался.
- Доброе утро, - я ответил на улыбку, - Извини, ничего путевого нет, только яичница.
- Это прекрасно, - он не переставал улыбаться. Я поставил перед ним тарелку, сел напротив и стал есть свою порцию.
Мы иногда поглядывали друг на друга и Мэттью тут же отводил взгляд, утыкаясь в свою тарелку, когда взгляды пересекались. Каждый раз я усмехался про себя. Мы не разговаривали, но тишина не давила и мы медленно поедали завтрак.
Я исподтишка наблюдал за языком его тела. Естественно, одного раза мало, чтобы он перестал прятаться в раковине ото всех вокруг, но все же, едва уловимые сигналы того, что он перестанет зажиматься, уже были.
Мой локоть был на столе и я рассматривал в руке свой кекс, когда краем зрения увидел взгляд Мэттью. Я изогнул бровь и, не поворачиваясь, продолжая увлеченно разглядывать печеное тесто, произнес:
- Воспоминания? - только потом повернувшись, чтобы встретиться с его голубыми глазами. Он облизал губы и улыбнулся. Взгляд не спрятал.
- Мгм, - он кивнул.
Я усмехнулся и откусил кекс. Снова повисла тишина. Он не спрашивал, что дальше, увидимся ли мы еще раз, он не был подростком, только не в этом смысле. Здесь он все прекрасно понимал: это был просто секс, просто утренний поцелуй, просто завтрак вместе.
Я все еще смотрел в его глаза и на мгновение мне показалось, что он прочитал мои мысли – в его чистейших кристаллах мелькнула печаль, но он тут же отвел взгляд. За долю секунды тишина между нами стала неуклюжей, хотелось сказать хоть что-то, чтобы нарушить неудобное молчание.
Я проводил его до двери, он обулся, а я следил за ним. Мэттью выпрямился и дерганно улыбнулся, держась за ручку открытой двери.
- Спасибо за все. Прощай... - он шмыгнул в проем, быстро достигая дверей лифта.
Я закрыл дверь и уткнулся в нее лбом. Глубоко вздохнул. Я не такой. Не сентиментальный – я не побегу за ним. Это был просто секс. Без обязательств. Каким бы прекрасным, странным и интересным для раскрывания его сексуальности Мэттью бы не был... Просто секс.
Я не знаю, сколько простоял вот так. Минут пять, может, больше. Звук входящего звонка на мобильный вывел меня из состояния транса и я отлип от двери. Пошел на звук, но после третьего сигнала звонок закончился. Я вошел в спальню – телефон лежал на прикроватной тумбочке, там же, где я его оставил сегодня утром. Взял его в руки и проверил пропущенные: «Мэттью Красный Вкус». Я усмехнулся – он тоже взял мой номер без разрешения, как и я его. Наверное, когда проснулся и увидел мой телефон на тумбочке, пока я был на кухне. Я же сделал это, пока он спал. Надо же, он даже набрался смелости позвонить. Хотя, нет, не «позвонить», а «сделать попытку». Даже не представляю, что он думал о себе, когда сбросил вызов.
Я подошел к окну, нажав на кнопку вызова. Рассмеялся, когда вызов был принят на середине первого гудка:
- Соскучился? - я усмехнулся, даже не задумываясь над тем, что бы соврать о том, откуда я знаю, что это его номер.
- Я... - он вдохнул, а я усмехнулся, заметив под своим окном тощую фигурку, нервно переминающуюся с ноги на ногу.
- Не замерз? Поднимайся, - он тут же оглянулся на окна дома – я помахал ему и услышал, как он хмыкнул в трубку, - кажется, у меня есть еще кое-что на завтрак...

@музыка: Texas - Summer Son

@настроение: так себе...

@темы: BellDom, fanfic, СЕКАС..., muse

---

Нужна помощь!!!! (Желательно, людей в белых халатах, со смирительной рубашкой наготове!)

Ох, блять, держите меня семеро!!!

Подскажите, где можно найти эту фотку в БОЛЬШОООООМ размере, чтобы я могла поставить ее себе на рабочий стол (предварительно увеличив ИХ - Нах мне эта дверь сдалась???)

@музыка: Adam Lambert - Whataya Want From Me

@темы: нытье, это ж пиздец, а?!, СЕКАС..., Ооо... у меня Домки...

---

Автор: batkondrat
Название: Рождество
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: BellDom
Жанр: ангст.
Размер: мини.
От автора: Это написано буквально сегодня. Первый раз выкладываю что-то новое, а не хорошо припрятанное старое))

Мэтт лежал на своей кровати и смотрел в окно на падающие хлопья снега. Большие и пушистые, они кружились и лениво оседали на землю. Небо было непонятного розового цвета – Мэтт всегда любил гулять в такие ночи с друзьями, когда все было видно, как днем. Просто бродить, шутить, смеяться, мешать другим спать. Веселиться. Улыбаться.
Такой снег вообще большая редкость для их города. Все ожидали дождливую, грязную зиму и, наверное, сейчас чувствовали приближение Рождества, предпраздничную суету, но Мэтту становилось только хуже, глядя на все эти приготовления, мишуру, гирлянды. Он даже сбежал сегодня вечером из дома, когда увидел, как в дверь втащили огромную елку, и не помог бабушке и Полу достать ящик с елочными игрушками с чердака старого дома.
Он бродил по улицам Тинмута, встречая куда-то спешащих людей и морщился от их довольных и счастливых лиц. Дойдя до знакомого дома, из окон которого лился теплый свет, он стоял около него, стараясь увидеть хоть что-то, облизывая и покусывая губы, но быстро заспешил прочь, когда на другой стороне дороги послышалась чья-то речь и оклик.
Он вернулся домой поздно, старательно отводя взгляд от проема между коридором и гостиной. Пол коридора освещался золотистым светом от гирлянд, медленно угасая и снова разгораясь. Мэтт поднялся к себе и, закрывшись, сразу же забрался под одеяло на узкой старой кровати, приветливо скрипнувшей под его весом. Губы обветрились и он, втягивая то одну, то другую в рот, посасывал их и облизывал языком, стараясь унять жжение. Мэтт, не моргая, смотрел в окно и было уже далеко за полночь, когда его внимание привлекли падающие с неба снежинки.
В голову неожиданно пришла мысль, что завтра последний день школы перед праздничными каникулами. Все одноклассники были счастливы. Мэтт тяжело вздохнул. Для него отсутствие занятий означало больше свободного времени и он не знал, куда будет себя девать. На уроках было легко отключиться от мира внутреннего и впитывать новые знания извне, заставляя себя полностью сконцентрироваться на говорившем учителе. Дома – домашнее задание, которое также отвлекало на пару часов. А теперь у него появится огромное количество времени и это его пугало.
Будильник зазвонил и Мэтт резко сел в кровати. Потом со стоном рухнул обратно на подушку, поняв, что не заметил, как уснул ночью. Он прикрыл глаза и прокрутил в голове дальнейшее развитие событий: туалет, почистить зубы, умыться, позавтракать, схватить рюкзак, выскочить из дома. Возможно, закурить. Нет, он пообещал, что бросит. Дойти до перекрестка... Мэтт открыл глаза, не желая думать, что будет дальше. Поднялся и побрел в туалет, на ходу почесывая бедро и зевая.

Снег под ногами таял и Мэтт сморщил нос, подвигав пальцами в обуви и почувствовав, что она уже промокла. Возможно, он заболеет и тогда свободного времени станет просто невыносимо много – он будет лежать в постели наедине со своими мыслями. Мэтт сжал кулаки, тайно молясь не заболеть.
Дойдя до перекрестка, он остановился и посмотрел вправо на пустую улицу. Вздохнул и отвернулся, глядя на дорогу в сторону школы. Восемьсот пятьдесят два шага. Иногда больше, иногда меньше, в зависимости от настроения.
В его плечо что-то врезалось и он оглянулся, хватаясь за место ушиба – под ладонью тут же начал таять снег.
- Привет! - широкая улыбка. Та самая, от которой тают ледники в Антарктиде и самые красивые девчонки в школе. И Мэтт.
- Привет, - он улыбнулся в ответ, не размыкая сухих губ, покрывшихся коркой, которую до безумия хотелось содрать зубами.
- Последний день и свобода! - воскликнул Доминик и приобнял Мэтта за плечо.
- Да, - он изобразил энтузиазм и посмеялся.
- Я все думаю по поводу вечеринки у Джефри. - Они пошли в сторону школы.
- И что? - Мэтт глядел под ноги, аккуратно цепляя зубами корочку на губах и втянул воздух, прошипев, когда нежная кожа надорвалась и из ранки потекла кровь. Он принялся зализывать ранку языком.
- Неужели нельзя пригласить пару девчонок?
- Я не знаю, - Мэтт пожал плечами. - Его вечеринка, что хочет, то и делает.
- Да, - согласился Дом. - Надеюсь, скучно не будет.
- Да ладно тебе. Главное, будет выпивка, а там, может, Джефри созреет и до девчонок, - усмехнулся Мэтт.
- Хоть бы...
Они дошли до школы и Доминик рассказывал, как все их семейство украшало елку, как отец, когда устанавливал звезду на кончик, как в каком-то идиотском фильме, уронил всю конструкцию, так что почти все шары разбились и они все долго смеялись, собирая осколки и перебинтовывая руку отцу, который угодил в битое стекло, когда упал. Мэтт улыбался, слушая рассказ и не знал, что мог рассказать в ответ, он даже не знал, как выглядела его собственная елка.

Мэтт бросил учебники на свою парту и они, проехавшись по поверхности, соскользнули на пол.
- Черт, - он упал на стул, собираясь поднять их, но тонкие руки уже положили его учебники на парту. Мэтт поднял взгляд и наткнулся на теплую улыбку. Он посмотрел на полную нижнюю губу. Не ту, которую хотел бы видеть. - Спасибо, Хлоя.
- Не за что, - улыбка стала шире.
Мэтт опустил взгляд и стал готовиться к уроку. Девушка немного постояла, следя за ним, потом развернулась и отошла к своей парте.
- Я не понимаю, что ты за дурак? - Доминик толкнул его в лопатку сзади. Мэтт дернул плечом, не поворачиваясь. Услышал, как друг завозился за своей партой и замер, когда его голос раздался рядом с ухом, - Ты посмотри на нее, - Мэтт немного повернулся, чтобы взглянуть на Доминика над своим плечом, потом перевел взгляд с его губ на Хлою, вдыхая его запах: мятная зубная паста, крем после бритья, одеколон. - Ты дурак, если не хочешь ее. Она же просто красавица.
- Она мне не нравится, я тебе миллион раз говорил.
- Да какая разница? Она на все готова, как только немного выпьет!
- И что?
- Мэтт. Давай, я тебе кое-что объясню? - Мэтт согласно кивнул и хмыкнул. - Ты – парень, она – девушка. Немного алкоголя, уединения и...
- Геморроя на несколько жизней, - закончил Мэтт. - Не парь меня, она недавно с кем-то рассталась – ей заняться нечем, вот она и...
- Ну и прекрасно! - подхватил Дом. - Кто говорит о чем-то серьезном?
- Она! - Мэтт кивнул в ее сторону. Хлоя поправила волосы и оглянулась на смотревших на нее парней, застенчиво улыбнулась, отворачиваясь. - Ты видел? Она же всем своим видом показывает, что ищет очередную жертву. Нужна – бери. Я не собираюсь вляпываться в отношения.
- Вот если Джефри все-таки позовет девчонок, я ей обязательно позвоню!
- Всего тебе с ней доброго, - хмыкнул Мэтт.

Третья бутылка пива и пьяный разговор. Фоновая музыка, которую никто не слышал. Мэтт сидел в углу, заняв целое кресло и иногда посмеивался над шутками остальных, но в основном молчал и чуть заметно улыбался, крутя в руках крышку от бутылки.
В мыслях он делал смелые вещи, на которые никогда не решится в действительности. Он держал в руках его лицо, целовал мягкие губы, кусал полную нижнюю и тут же зализывал повреждения, посасывая. Наслаждался теплыми ладонями на своей спине, талии, жарким дыханием на лице.
Как далеко он мог забраться в своих мечтах? До горячих поцелуев на своей голой груди. До сильной ладони на ягодице. Очень далеко. До боли, стонов и удовольствия. До тихого шепота, усталых поцелуев и сна в обнимку. До пробуждения на теплом плече, уткнувшись носом в шею, и руки вокруг талии. До сонного бормотания и признания в любви сквозь утренний поцелуй. До невозможного...
Тоска накатила с невероятной силой и Мэтт, прижав горлышко бутылки к губам, сделал серию больших глотков, пока пиво не закончилось. Он так глубоко ушел в себя, что даже не знал, о чем говорят парни вокруг него. Открыл глаза, допив пиво, и удивленно вскинул брови, увидев перед собой широкую улыбку, и почувствовал, как начинает растекаться по креслу. Встретился взглядом с невозможными глазами, каких он никогда больше не встречал, только у его глаз был такой необыкновенный цвет. Они задорно сверкали, а улыбка становилась все шире.
- Что? - выдохнул Мэтт.
- Ты знаешь что, - усмехнулся Доминик и его взгляд опустился куда-то вниз по лицу Мэтта.
- Нет, что? - Мэтт следил за языком Дома, облизывающем его губы – они заблестели от слюны.
- Хватит трепаться! - усмехнулся Джефри и остальные поддержали его смехом.
Доминик быстро куснул свою губу, придвинулся и Мэтт замер, почувствовав его губы на своих. Он проклинал себя за то, что облизывал губы на ветру и теперь не мог полноценно прочувствовать чужие. Мэтт отпрянул назад, вжимая затылок в обивку кресла, но Доминик снова придвинулся, не открывая глаз и снова прижался к губам Мэтта, управляя своими действиями, заставляя Мэтта подчиниться и ответить на его движения. Доминик хмыкнул, почувствовав, что Мэтт зашевелился и тот чуть ли не стонал от ощущения его языка на своем.
Мысли были обрывочными и странными. Мэтт не мог понять, что нашло на Доминика, почему он его целует, да еще и перед всеми. Неужели Мэтт пропустил его признание, купаясь в своих мечтах?
- Ладно, поверил. Можешь взять мою бутылку. Я проиграл, - послышался насмехающийся голос Джефри и Доминик отодвинулся от губ Мэтта, усмехаясь.
- Я же говорил, что смогу. Спасибо за помощь, Мэтт, - он улыбнулся, вытирая губы ладонью.
Мэтт нахмурился и прикрыл рот ладонью.
- Что, сейчас стошнит? - усмехнулся кто-то из парней.
Стошнит? Вполне возможно. Очень даже может быть. Но только не от отвращения, как, скорее всего, подумали парни, а от дикой боли, перемалывающей все внутри.
Мэтт соскочил со своего места и помчался к выходу, на ходу хватая свою куртку. Глаза щипало, в горле стоял ком, ногти впивались в ладони. Мэтт остановился на крыльце, глубоко вдыхая холодный воздух, отчищая затуманенное сознание. Поцелуй на спор. Ради бутылки пива. Как он сразу не догадался, почему начал строить невозможные предположения, разве они не должны были отвергаться его умом, как заведомо ложные?
Он услышал шум позади себя и торопливо сбежал по ступенькам, шлепая по мокрому снегу, грязными комьями разлетающемуся от его шагов.
- Мэтт? Тебе плохо?
Мэтт нахмурился и ничего не ответил, выходя за калитку двора, быстро удаляясь от дома. Но Доминик не был бы Домиником, если бы просто так позволил своему лучшему другу уйти.
- Мэтт, ну постой! Извини, ну я же пошутил!
Мэтт чуть слышно простонал и прибавил шаг.
- Твою мать, да остановись ты! - Мэтт отрицательно мотнул головой. - Ну я же не... - Доминик прорычал, - Какого черта ты ответил тогда? Почему не отпихнул, раз тебе было так гадко? - Мэтт услышал, что он шел почти рядом и прикусил губу, ожидая, когда Доминик схватит его за плечо и остановит. Раз, два, три, четыре, пять, шесть быстрых шагов, захват чуть выше локтя и разворот на скользком тротуаре на пятках. - Стоять!
Мэтт уставился на мокрый асфальт, блестящий от света фонарей.
- Что? - спросил Доминик, стараясь заглянуть в его глаза. - Если так противно было, можешь сейчас меня ударить. Я не обижусь. Давай.
Мэтт постарался вырвать свою руку из захвата, выгибаясь и поведя плечом.
- Ну отпусти... - прошептал он.
- Нет, пока не скажешь, что все в порядке.
- Все в порядке... Как я тебя ударю, когда ты меня за руку держишь?
Доминик усмехнулся и отпустил. Мэтт развернулся и зашагал дальше.
- Мэтт! Не веди себя, как ребенок! Я же не трахнул тебя! Просто поцеловал – это не такая уж и катастрофа!
- Отвали от меня, ладно? Просто оставь в покое, я не хочу тебя видеть какое-то время, пожалуйста, возвращайся! - проскулил Мэтт, срывая руку Доминика, снова вцепившуюся в его локоть. - Оставь...
- Извини, Мэтт... - тихо сказал Доминик и Мэтт услышал, что он остановился.
Мэтт неистово кусал губы, чувствуя, как через маленькие ранки сочится кровь и ускорил шаг. Прочь, подальше от Доминика...

Праздничный стол, гости, подарки и всюду разноцветные огни, и улыбки. Обратный отсчет до начала Нового Года. Мэтт смотрел на блестящие невозможные глаза и широкую, заставляющую колени дрожать, улыбку – их семьи праздновали вместе и Мэтт не мог не пойти.
- Пять! Четыре! Три! Два...
В последнюю секунду Мэтт загадал свое желание:
- Я хочу разлюбить Доминика Ховарда...

@темы: BellDom, fanfic, muse

---

Автор: batkondrat
Название: Воспоминания (часть 2), «Сомнения»
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: BellDom
Жанр: ангст.
Предупреждение: POV Доминик
Размер: мини.
От автора: Первая часть: batkondrat.diary.ru/p168946761.htm?from=0
Когда-то давно, после того, как я написала первую часть и через какое-то время перечитала ее, мне стало так хреново, что все так хреново и я не смогла себя сдержать. Вообще, я, как и многие наверное, хочу хэппи-эндов - хотя, тут как посмотреть... Возможно, это была ошибка - выкладывать это сюда. Возможно, стоило оставить только для себя, я не знаю...
Да, и он совсем короткий.


Он так тихо опустился в кресло рядом, что я даже не заметил. Задумчиво покусывал губу, глядя на сменяющийся пейзаж за окном.
- Мы можем поговорить? - он почти шепчет. Но даже от шепота я вздрагиваю, выныривая из своих мыслей. Поворачиваю к нему голову и разглядываю лицо. В нем ничего не меняется: все те же две родинки на правой скуле под глазом и еще одна на левой щеке внизу. Все те же тонкие губы, забавный нос и голубые глаза. От яркого солнца за окном зрачки сузились до двух точек, еще больше открывая бездонную голубизну на обозрение. Он вскидывает брови и я вспоминаю, что он задал вопрос.
- Конечно. - отвожу взгляд и смотрю прямо перед собой, в спинку кресла. Если он и говорит что-то, то я не слышу, окунаюсь в воспоминания восьмимесячной давности с головой...

- ...Значит, это все?
Он судорожно вздыхает, кусая губы. Морщится и отворачивается.
- Я не знаю...
- Тогда я скажу это за тебя. Это все. Конец...

Зачем я тогда это сказал? Ведь, если бы остался, позволил рассказать... Может, он бы спросил, может не все так страшно было, но я его оттолкнул. Он запутался, а я не помог... Я сам виноват, что потерял его. Он привык доверять мне все, что бы это ни было и, в первую очередь, свои сомнения. Я взял и оторвал его от себя, как листок из тетради, с рваными краями, бросил и отвернулся. Не знаю, есть ли такому поступку прощение. Но как? Как просто принять то, что он стал сомневаться в нас? К тому же, я понимаю, что мы оба мужчины – когда-нибудь мои мужские ласки затмили бы более нежные женские. Это случилось и он запутался. Я предал его, предал его доверие и он ушел туда, откуда его не гнали. Я сам сказал «конец». Я виноват.
- Пожалуйста, идем... - шепотом протянул он и потрепал меня за руку. Пальцы влажные и холодные – надо увеличить температуру кондиционера, еще простынет. Он поднимается и смотрит выжидающе.
- Идем? Куда? - я оглядываюсь – нет, автобус еще движется.
Он кивает в сторону релакс-зоны.
- Там тише.
- Хорошо. Сейчас только... - я беру пульт от кондиционера и повышаю температуру. Как бы там ни было, а заботиться о нем я не перестал, никогда не перестану.
- Что ты хотел? - я сажусь на диван рядом, не очень близко, а на дружеском расстоянии. Я научился, точнее вспомнил, как это – вести себя с ним, как с другом. Просто другом. Научился прятать чувства под маску юмора, обыденности, я вообще надеваю много масок для него. Со мной все хорошо, не думай обо мне, думай только о себе. Я в порядке. Но внутри все ноет, я как будто безнадежно болен, но уже принял болезнь и медленно чахну.
- Как ты? - тихо спрашивает.
Я усмехаюсь:
- Хорошо. А что? Что-то случилось?
- Нет, ничего, - он отводит взгляд и ногтями скребет по своей коленке. - У тебя появилась девушка? - он улыбается.
Ха. Девушка. Если он имеет в виду ту шлюху, которая у меня была целый месяц, то да, появилась. Я даже водил ее в ресторан пару раз. Не знаю, почему я протащил ее по всем этим городам, но в одном из них мы распрощались без сожаления и, слава богу, без слез. Хотя, иногда мы неплохо развлекались – я искренне веселился. Возможно, она задержится в моей памяти на короткое время.
- Уже нет. Мы расстались, - я пожал плечами.
- Почему? - он удивленно вздернул брови.
- Она... давай не будем о ней? Это все, что ты хотел узнать?
- Да... - шепчет и кивает головой.
Я собираюсь встать и уже почти поднимаюсь, но вдруг понимаю, что он позвал не для того чтобы задавать вопросы, а чтобы отвечать.
- У тебя что-то случилось? - я скорее утверждаю, чем спрашиваю.
- Нет, ничего... - он смотрит в противоположную мне сторону и мотает головой. - Все в порядке, - поворачивает голову и мы встречаемся взглядами. - Все...
Я вижу перед собой маленького испуганного зверька, которого сжимают стальные прутья клетки. А я не рядом, не внутри и не могу прижать его к своей груди, спрятать от всех, защитить.
Я друг. Просто друг, друзья не обнимают, шепча ласковый бред друг другу на ухо, успокаивая. Мне позволено лишь приобнять и похлопать по плечу.
Господи, да как же попасть к нему в эту чертову клетку?
- Что случилось? - я разучился подбирать слова и тупо повторяю свой вопрос.
- Мне плохо... - чуть слышно шепчет, а глаза кричат о помощи.
Я прекрасно понимаю, что он говорит не о физической боли, но вопрос срывается сам:
- Что-то болит?
Он кивает и смотрит на обивку дивана:
- Все...
- Что я могу сделать? - я начинаю так же тихо говорить и стараюсь заглянуть в его глаза, опуская голову.
- Ничего... ты ничего не можешь...
- Тогда просто расскажи, что случилось.
- Ты оставил меня позади... вот что случилось...
Я сглатываю и смотрю на его профиль, перевожу взгляд туда, куда смотрит он, на ноготь, царапающий ткань дивана. Как многого он не знает, но я стараюсь для него, я ради него прячу чувства. Он нашел лучше, ту, которая подарит ему целый мир. Я не смогу дать ему всего.
- Тебе нужен не я. Она даст тебе больше.
- Нет! - он воскликнул и все в автобусе обернулись, но быстро потеряли к нам интерес. - Не даст. Она ушла. - он поднял на меня взгляд и я стойко выдержал его. - Я ей не нужен. Тебе тоже? Ты тогда вырезал меня из своей жизни?
Я могу забрать его. Как брошенного котенка поднять и унести. Выходить и снова сделать пушистым, каким он и был со мной. Должен ли я? Правильно ли это будет? Оттолкнуть его снова? А возможно, оттолкнув, столкнуть в пропасть? Потерять навсегда. Просто как человека, друга.
Я не вижу выбора. Мои чувства никуда не делись, возможно и его целы. Восемь месяцев боли и отчаяния, но они только мои. Это моя борьба и я еще здесь. Теперь, когда представилась возможность, я обязан быть рядом. С ним надо быть очень аккуратным, бережным и я больше не допущу ошибку.
- А мог ли я? - тихо спрашиваю, поджимая губы.
- Ты приютишь меня?
- Я заберу... и никому не позволю отобрать у себя.
Он немного придвинулся ко мне, все еще не решаясь. Он отвык от меня, ему будет неудобно и дискомфортно в моих объятиях, а когда-то он любил меня целовать. Он снова видит все через призму общественного мнения и в мыслях называет нас извращенцами.
- Нам было хорошо? - он кладет ладонь на мою. Он снова сомневается, я должен это принять.
- Если захочешь, то и будет... - я переворачиваю ладонь и слегка сжимаю его.
- Мне страшно... - он не смотрит на меня, а куда-то в сторону.
- Я знаю... - я тихо шепчу. - Я рядом...
- А что...? - он глубоко вдыхает и закусывает губу. - А что, если я не смогу?
- Я не уйду...
- Ты меня возненавидишь...
- Никогда...
- Ты никогда не перестанешь бороться за меня... а я отступил. Все испортил.
- Это жизнь, - я вдруг успокаиваюсь, мне легко внутри и просто рассуждать. - Так бывает. Ты не отступил, ты просто искал что-то другое. Что-то лучше – так все делают, ты же знаешь, ищут место под солнцем.
- А твое место?
- Я его уже нашел, - оно рядом с ним. Всегда, даже, когда он не со мной. Я всегда буду рядом, чтобы снова приютить. Если захочет уйти – отпущу. Вернется – приму. У меня нет права выбора – я однажды ошибся и постоянно буду за это расплачиваться.
- Там есть место для меня?
- Ты – мое солнце. Ты центр всего.
- У тебя было блудливое солнце, - он все-таки перешагивает внутренний барьер и прижимается к моему телу, опуская голову на мое плечо.
- Я не позволю ему оступиться снова, - обнимаю его, как когда-то давно и легко касаюсь коротких волос губами. Так до боли привычно.
- Я скучал... - он поднимает голову и смотрит в глаза. Близко-близко.
- Не перестаю скучать... - я касаюсь его кончика носа своим, прикрывая глаза, скольжу дальше, просто наслаждаясь контактом. Губы касаются кончика его носа и я обозначаю ими поцелуй. Двигаюсь дальше, провожу носом по скуле, исследую его лицо своим. Щекой по его щеке, вниз, переносицей по линии челюсти, к подбородку. Легко касаюсь его губами, второй поцелуй немного выше, с третим ощущаю его губы. Он отвечает на поцелуй медленно и неуверенно. Как в первый раз и я подальше отодвигаю свое желание скользнуть в его рот языком, только нежно касаюсь губами.
В какой-то момент слышу фырканье, потом затишье и другое фырканье:
- Педики, - это Крис.
- Уж лучше так... - Том.
Они тоже мучаются из-за того, что происходит между нами.
Он заканчивает поцелуй, но не отстраняется, продолжая прижиматься к моему лицу лбом и носом.
- За день до всего, перед сном ты нежно поцеловал меня, именно так, как сейчас. Скажи мне, что мы целовались только вчера и сразу же наступило сегодня.
- Я не могу... - скорее выдыхаю, чем шепчу.
- Ну почему? - в его голосе слышится боль.
- Иначе все снова повторится. Ты должен это помнить... или очень скоро я снова потеряю тебя... я не могу...
- Это не повторится, - он мотает головой. - Мы будем вместе.
В голове начинаю фразу: «Я буду рядом...»
- ...всегда... - заканчиваю вслух.

@темы: BellDom, fanfic, фанфик «Воспоминания», muse

---

Автор: batkondrat
Название: Дружба
Рейтинг: R
Пэйринг: BellDom
Жанр: флаффище!! и что-то еще, непонятное))
Предупреждение: POV Доминик
Размер: мини.
От автора: Думаю, дай-ка залезу в свою папочку с фиками, авось найду чего-нить. Нашла. Древнее, как я)) Я решила выложить, ну чтобы не забывали, что я такая есть вообще, и что я пока живая, а то тут уже тревогу бить начали, оказывается, что я пропала)) Я, как прилежная студентка вся в делах, вся в заботах)) ну, то есть хвосты подтягиваю)) да и вообще, пора уже в библиотеку наведаться, учебники по курсу взять, а то уже стыдно: семестр заканчивается, а у меня до сих пор читательский не продлен....

Я вошел в его кабинет и удивленно вскинул брови, увидев довольно странную позу Мэтта: он лежал животом вниз на своих записях на столе, раскинув руки в стороны, но в то же время – его ноги стояли на полу. Выглядело это довольно забавно.
– Эй... - я потянул его за шлевку джинс. - Ты чего?
– У меня ничего не получается... - пробормотал Мэтт и отвернулся.
– Может, стоит отдохнуть?
– Не стоит. Оставь меня, мне надо работать, - это было сказано на автомате, скорее всего он засыпал прямо в таком положении.
– У тебя очень интересный способ поиска музы, - я усмехнулся, снова потянув его джинсы – он одной рукой попытался убрать мою, но не смог дотянуться и бросил попытки, что-то проворчав. - Тебе удобно?
– Мне замечательно, уйди...
Я положил обе руки на его плечи и слегка помассировал – Мэтт промурлыкал, выгибая спину.
– Устал? - как можно тише спросил я.
– Да... - выдохнул Мэтт.
Я усмехнулся – знал, что сработает.
– Значит, ты идешь отдыхать и это не обсуждается, - убрал руки и стал ждать, когда он поднимется.
– Невозможный человек, - пробормотал Мэтт и оторвал свое тело от стола. Красные глаза, синяки под ними – вот так выглядит наш кролик-энерджайзер вне сцены, загруженный работой. Он приобнял меня и сонно потер глаз. - Пошли...
Я повел его слегка пошатывающееся тело в спальню – по моим предположениям он не спал вторые сутки, а это значит, что завтра, когда он проспится и скорее всего, переспит и у него будет болеть голова, он будет ходить хмурым, будет лаять и кусаться по любому поводу. Надеюсь, что моя забота не пройдет незамеченной и он будет немного помягче со мной, хотя это еще ни разу не срабатывало: если Мэтт чем-то недоволен – получают все, кто попадается на глаза, вспоминается самый безобидный проступок, Мэтт никогда ничего такого не забывает и вываливает весь свой негатив, вкатывая окружающих в асфальт. Орет до хрипоты, бросается вещами, мечется по помещению – вот так он выглядит, когда находится во власти эмоций. Он не только на сцене выкладывается по полной, а всегда: если радость, то безмерная – любой в его компании в этот момент чувствует душевный подъем и нельзя не испытывать позитивные эмоции; если горе, то великое – ты рыдаешь вместе с ним; если ненависть, то слепая – в этот момент все ненавидят друг друга.
Мэтт всегда является центром настроения, он распространяет волны своего состояния и от них нельзя укрыться или игнорировать, они овладевают тобой и вот через пять минут ты недоволен, хотя до этого улыбался и видел мир в теплых красках.
Он – человек страстей. Если что-то завладело его вниманием, он будет изучать это, пока не разберет до атомов. Так он поступил и со мной когда-то...
Я довел Мэтта до его кровати и уложил на нее, укрывая сверху пледом и улыбаясь воспоминаниям.
Он изучал меня с самой первой минуты, когда детьми мы встретились на улице – он просто наблюдал за мной и я постоянно чувствовал пронзительный взгляд. После быстрого знакомства, когда мы впервые встретились в школе, на перемене он задал, кажется, миллион вопросов. За десять минут он выведал все предыдущие тринадцать лет моей жизни, я же не знал о нем ничего. В конце учебного дня, он знал поименно всю мою семью, вплоть до бабушек и дедушек, имел описание каждого из них в своей голове, представлял кто и как говорит, что мне в них нравится или нет.
Позже, когда он пришел в мою группу и уже стал неотъемлемой частью моей жизни, он мог часами наблюдать, как я играю, просто чтобы знать, как я двигаюсь, выражение лица. Сейчас, на выступлениях, в любой момент времени он может абсолютно точно представить мое лицо и не ошибется.
Он интересовался, почему именно эта девчонка мне нравится, что такого особенного я в ней вижу. Позже, когда секс стал нормой жизни, он выпытывал и об этом, досконально изучая мои предпочтения и я никогда не спрашивал, зачем ему это было нужно.
А в один момент, он решил, что знает меня почти насквозь и остался небольшой штрих для получения абсолютного знания. И целую ночь он изучал мое тело. Не сказать, что я был согласен, просто у меня не было другого выбора – он связал меня и заткнул рот кляпом. Впервые, я действительно боялся его – у него был дикий огонек в глазах, он, как маньяк, водил пальцами по моему обнаженному телу, следя за движением и отстраненно улыбался – страшное зрелище. В этот момент я думал, что когда он наблюдал за моей игрой у него было такое же выражение – взгляд безумного маньяка. В голове мелькнула ужасающая мысль – сейчас он возьмет нож и порежет меня на куски, чтобы изучить каждый мускул, каждый орган, прячущийся под кожей.
Он нахмурился, когда посмотрел в мои испуганные глаза и я подумал, что сейчас злость заполнит его доверху, выгоняя все остальные чувства и он меня убьет. Но он снял кляп и стал расспрашивать, почему я боюсь – я отвечал максимально честно и Мэтт развязал, но попросил не уходить. Освобожденный от пут, я не так боялся его непостижимого мышления. Он снова увлекся моим телом и кончиками пальцев ласкал лицо, обводил губы, брови, перебирал пряди волос и я расслабился, улавливая теплые волны, исходящие от него. За семь лет, что мы знали друг друга, я привык к его странностям и просто лежал, не мешая исследованию.
Сказав, что не знает, каково целовать меня, он пригнулся и стал ласкать мои губы своими и я ответил на поцелуй. Тогда, большая часть моего тела соприкоснулась с его губами.
Мы занимались сексом в ту ночь. До семи часов утра мы разбирали друг друга на атомы удовольствия. Всеми возможными способами, он узнал каков я изнутри и каково чувствовать меня собой, что испытывают девушки в моей постели.
Когда я, измотанный, и он, выпивший меня до дна, засыпали утром, он признался, что никто больше не увлекал его так, чтобы ему хотелось дойти до секса. На вопрос, значит ли это, что теперь я не вхожу в список его интересов, он ответил, что я всегда меняюсь и ему никогда не наскучит узнавать меня с новых сторон.
Я сидел на диване в его гостиной и снова улыбнулся. Больше секса у нас не было, хотя все, кто общается с нами, считают, что мы спим друг с другом. Наверное, такое мнение складывается из-за нашего поведения. Для меня до сих пор непостижимо его мышление, но то, что он знает меня от кончиков волос на голове, до кончиков пальцев ног снутри и снаружи, исключает любую возможность вести себя как-то иначе, кроме как искренне. Он все равно узнает, что я притворяюсь. Я беспокоюсь о нем – это не новость ни для кого – потому что он, как брат-близнец, как вторая половина моего тела, он пустил корни внутри меня, вцепился мертвой хваткой, срастив наши тела в единый организм. Я забочусь о нем так, как хочу, чтобы заботились обо мне: чтобы утаскивали, когда устаю, чтобы приносили завтрак, когда не могу пошевелить даже пальцем – он, конечно, не способен на такое, он как губка – может только впитывать, но выжимать его я не собираюсь.
Да, я уверен, в моих поступках можно увидеть гомосексуальный подтекст, некие женские задатки, но это только из-за того, что я хочу, чтобы когда-нибудь женщина так вела себя со мной. Мягко и ласково. Он знает это и поэтому у нас нет недоразумений.
Мэтт проснулся через четыре часа, когда я смотрел новости по телевизору и это не предвещало ничего хорошего. Его плохое настроение толкнуло меня в затылок и я приготовился ждать первого укуса.
– Мог бы снять с меня одежду, - проворчал Мэтт. Я кивнул, зная, что издавать звуки сейчас, когда у него болит голова – опасно для здоровья. - Да выключи ты эту дрянь! - рыкнул он, падая на диван рядом и я нажал на красную кнопку пульта – телевизор погас.
– Может, снотворного? - тихо спросил я.
– Еще я таблетки не жрал! - он встал с дивана и быстро пошел обратно в спальню.
Я просидел в тишине пару минут. Встал и пошел в его спальню. По всей видимости, когда он пришел, он упал на кровать, лицом вниз. Именно в этом положении он сейчас спал и одна нога упиралась носком в пол, съехав с кровати. Я откинул одеяло на свободной половине и медленно перевернул его на спину, стал расстегивать его джинсы. Снял обувь, носки, потянул джинсы. Мэтт не издавал ни звука и на первый взгляд могло показаться, что я никрофил, раздевающий труп. Он никак не реагировал, пока я снимал с него футболку. Укрыл его одеялом. Я не очень хочу спать, но все-таки раздеваюсь и забираюсь на другую половину. Тяну его к себе, на плечо – он завозился, уткнулся носом в шею и обнял рукой. Я прижал его к себе двумя руками и прикрыл глаза, расслабляясь. Это залог его долгого сна – чье-то теплое объятие. Пару раз, когда мы вот так спали, он целовал мою кожу, бормоча что-то нечленораздельное и я ласково ерошил волосы на его затылке. Он улыбался и снова засыпал.
Сколько себя помню, наша дружба всем казалась странной, не знаю... Нам обоим хорошо. Тепло и уютно, разве это может быть странным?
– Дом..? - пробормотал Мэтт, завозившись. - Я тебя люблю, Дом... - он поцеловал мою шею, рукой, обнимавшей меня, скользнув на шею с другой стороны, притягивая к себе.
– Я тебя тоже люблю, Мэтт, - я улыбнулся, массируя подушечками пальцев его затылок. Он довольно промычал и снова затих.
Нам прекрасно вот так. Можно сказать, вместе. Ему нужен кто-то, кто бы заботился о нем, мне – кто-то, о ком бы мог заботиться я. И он не только потребляет, он очень многое дает, нематериального. Например, вот такие признания, которые разливают по всему телу эйфорическое удовольствие и тепло. Или, когда мы наедине, от него волнами исходят положительные эмоции и мне хорошо. Мы даем друг другу спокойствие и уверенность, что есть кто-то, кто принимает его, какой он есть, и есть кто-то, кому небезразлично мое трепетное отношение.
Мы, как сообщающиеся сосуды в обратном понимании: когда одному из нас хорошо, другому – еще лучше.
Я поцеловал его висок и прикрыл глаза, приготовившись уснуть.

@музыка: Muse - Apocalypse Please (ой, прям да!!)

@настроение: Ну, я, кажется, немного свихнулась, поэтому ЕЕЕ!! ЩАстье!!!

@темы: BellDom, fanfic, muse

---

AU или не-AU?

Я тут балуюсь, пока не идет основной фик...
В общем, меня заинтересовал этот вопрос, что лучше?
Сама считаю, что обычный фик (даже не знаю, как бы это обозвать... вроде это Real People Slash называется, хотя Википедия нам в помощь, они называются не-AU) ну, как бы правильнее, что ли... хотя Каптусом (спасибо, Юля!) зачиталась.
С другой стороны, думаю, а что значит «не-AU»? Кто, блин, знает, как протекает жизнь Мэтта и Дома, и не есть ли любой фик - AU в таком случае? Но... это лирика.
Под «AU» сейчас я имею в виду что-то вроде своей «Англии», где я впихнула героев Мэтта и Дома куда-то там Средневековье...

Я не знаю, как остальным фикрайтерам, но мне (тут я нагло приписала себя к оным) очень сложно писать не-AU, потому что реально я очень далека от жизни знаменитых музыкантов (и вот здесь не знаю: плакать или радоваться) и чем они занимаются, кроме написания музыки, выступлений, раздачи автографов и интервью, не знаю. Есть ведь еще огромная жизнь вне камер и журналистов, о которой они не говорят, а затертые до дыр начала фиков: «Перед выступлением он так...» и дальше по сценарию (тоже затертому до дыр) или «Чертова блондинистая журналистка...» (кстати, что за дискриминация? Я не блондинка, к слову, но за что их так не любят?); «В гримерке он жадно прильнул к моим губам...» Бедная гримерка, что она только не видела и не только от Мэттью и Доминика, но еще и от множества других музыкантов, о которых пишут слэш (да, признаюсь, читала некоторые)...
Да, я люблю слэш, не PWP, но и не без этого. Почти в каждом моем фике слэш присутствует и, если не лукавить, ради него я и пишу (тут я, думаю, может быть, упала в чьих-то глазах - извиняюсь, но, так сказать, правда-матка) и многие мне писали, что секс не главное. Описание - да, согласна, не главное и если оно не идет у меня - я не пишу. Но когда пишу - может быть коряво и по-дурацки, не мне судить - это "от души" и я правда стараюсь.
Я все это к чему... В AU - есть где развернуться, честно. Там ты особо не задумываешься над тем, а что же он или он могут делать в тот или иной момент, потому что все видно сразу, либо при ближайшем рассмотрении. Ну, то есть, я не имею в виду, что мне пофиг, что он делал, после того, как ушел, а я продолжаю описывать действия оставшегося, нет. Я точно знаю, куда ушел второй, что он делает, но читающим это не необходимо знать, либо, если дальше в тексте это появляется, не так сложно понять что случилось и когда.
В AU нет таких моментов, типа: ему позвонил кто-то там и сказал, что, капец, стадион развалился и выступать там они не могут или им срочно нужно приехать на вот то-то интервью, потому что оно капец какое важное! (Опять, я пишу здесь только то, что знаю) потому что в AU ты берешь за основу то, что ты более менее понимаешь, что тебе хоть как-то ближе и проще описать или же проще откопать материал для этого (это если серьезно подходить к фику)
В AU ты действуешь по своим законам и прихотям в целом. И чем дальше AU от действительности, тем легче выдумывать, не придерживаясь каких-то рамок, что с одной стороны лучше для автора, а с другой... А с другой скажите мне вы!))

Вопрос: Что лучше: обычный фик или AU?

1. AU с самыми сумашедшими идеями!		6	(42.86%)
2. Что за тупой вопрос? Конечно круче фронтмен и драммер!		8	(57.14%)
Всего:		14

@темы: размышлизмы, BellDom, fanfic, сложности написания

---

Автор: batkondrat
Название: «Нет». И здесь - это название.
Рейтинг: Хмм... NC-17? или все-таки R?
Пэйринг: BellDom
Жанр: слэш-не слэш; юмор-не юмор.
Размер: мини.
От автора: Ну... я посмеялась, когда перечитывала.
Ой, точно! Предупреждение: POV Доминика (в кои-то веки от меня его POV)

- Да ты больной! Тебе лечиться надо! - я смеюсь, покрутив пальцем у виска.
- Да ладно. Неужели ты никогда об этом не думал? - Мэтт семенит, пытаясь идти вровень со мной и заглядывает мне в глаза. - В своих грязных фантазиях? Сексологи говорят...
- Ой, да иди ты! Сексологи. А еще они говорят, что фантазии – это только фантазии и не всегда люди хотят претворять их в жизнь.
- Так, значит, было такое! - пихает в плечо меня Мэтт.
- О, да. Было. Точнее, случается каждый раз, когда ты начинаешь орать. Так и хочется заткнуть твой рот чем-нибудь. Найти ему более полезное применение.
- Тогда я вообще не понимаю, в чем проблема.
- Ты серьезно? - я останавливаюсь и смотрю на него удивленно, - Ты, - я начинаю надвигаться на него, а он отступает назад, - сумасшедший, хочешь, чтобы у нас был секс. У двух нормальных мужчин! - его спина встречается со стеной и он от неожиданности выдыхает. - Скажи честно, тебя не коробит от мысли что я прямо сейчас тебя поцелую?
- Ну... может, немного...
- Тогда какого хрена? Что за дикий бред? - Мэтт пожимает плечами, а я вздыхаю и мотаю головой, - Иди уже куда шел, мечтатель все попробовать. И попробуй лучше какую-нибудь девушку в новой позе, - я усмехаюсь и отступаю на шаг назад.
- Хорошо, - он кивает и медленно бредет по коридору, а я смотрю в его спину, пока он не заворачивает за угол.
Я почти уверен, что именно этим он и займется – примет мое предложение. Мэтт – это машина для секса, бездумного, безудержного и разнообразного. Он может сколько угодно клясться на интервью, что хранить верность своей девушке легко, но я живу рядом с ним и знаю, как нагло он врет. Ему просто все равно, он не видит никакого смысла в верности, когда жизнь так коротка и надо все попробовать. Для него отношения – это прикрытие от настойчивых поклонниц, билет от продолжения ночного знакомства.
И вот сейчас ему в голову пришла дикая мысль попробовать еще что-то новое. Однополый секс. Я понимаю, почему он пришел ко мне с этим предложением – он просто боится всех остальных, а также огласки. Он, как ребенок, пришедший к старшему другу, который сохранит его секрет в любом случае. И конечно, я это сделаю. В смысле, сохраню секрет. В его голову приходят куча бредовых, а порой, абсолютно сумасшедших идей, которые он мне ведает и просит совета «адекватного человека», как он сам говорит, и «вообще, друга».
Я иду в свой номер, чтобы принять душ – на улице невероятная жара, плавятся асфальт и мысли, а мы только что дали часовое интервью под палящим солнцем, без намека на тенек. Надеюсь, солнечного удара я не получил. Выйдя из ванной в полотенце на бедрах, вижу Мэтта на своей кровати.
- Дом, ты просто подумай об этом. Ведь, на самом деле – это новый опыт, - он садится, свешивая ноги вниз.
- Нежелательный опыт. - поправляю я. - Ну зачем тебе это? - я подхожу и встаю напротив него, уперев руки в бока.
- Мне интересно. - он пожимает плечами. - Это что-то запретное, что ли. От этого только более интересное. - он невинно улыбается, глядя по-детски открытым взглядом.
Ну, ладно. Попробуем по-другому. Надеюсь, меня сейчас не стошнит. Я наклоняюсь ближе к нему и провожу пальцами по его щеке – он округлил глаза – я приближаюсь еще и собираюсь коснуться его губ своими – он резко отклоняется назад, заерзав на кровати и отодвигаясь.
- Ты чего? - ошарашенно выдыхает Мэтт.
Я усмехаюсь над выражением его лица.
- А ты не этого хотел? У меня как-то не встает сам собой, нужна прелюдия.
- Что... прямо сейчас? - он как-то беспомощно озирается.
- А когда? - я выпрямляюсь.
- Не... знаю... Вечером? После, хотя бы, бокала вина?
- Мне тебя в ресторан сводить, подарить цветы и сделать кучу комплиментов твоей растянутой футболке? - я скептично изгибаю бровь.
- Нет, ну... как-то быстро все... - Мэтт отползает все дальше, наконец встав у другого края кровати. - И... я нервничаю. Поэтому надо немного выпить. К тому же... - он потирает ладони, чешет запястье, глядя на него. - у тебя есть... ну, лубрикант? Я читал...
- Ну, откуда у меня лубрикант? - я иду к минибару за минералкой. - С презервативами проблем нет, но вот с лубрикантом, извини, дела обстоят сложнее.
- Тогда надо купить. - Мэтт продвигается к двери, мы следим за движениями друг друга.
- Окей. Подготовить ложе любви? Лепестки роз и все такое? Свечи там... не знаю, что-нибудь еще?
- Нет, не надо, - серьезно отвечает Мэтт, а я не удерживаюсь и смеюсь.
- Мэтт, ты серьезно? Не передумал? Ты сейчас ведешь себя так, как будто я насильник. Ты меня боишься. А между тем, не я придумал весь этот бред. И ты все еще хочешь, чтобы у нас был секс?
- Я... не знаю. Мне кажется, я хочу... Я хочу попробовать, Дом. А больше мне не с кем, ты знаешь...
- Ясно. Топай за лубрикантом, - я отворачиваюсь к окну.
- Ммм... Дом. Я могу тебя попросить... ну... не мог бы ты сам... купить?
- Ты прикалываешься? - я усмехаюсь.
- Ну, я не могу... - Мэтт отводит взгляд. - Мне кажется, у меня на лбу написано, зачем я его приобретаю.
- Как и все, кто его покупает. Чтобы потрахаться, - я пожимаю плечами. - В чем проблема?
- В том, что использовать его будут для меня. - Мэтт почти зло смотрит на меня и я наконец сообразил, что для него здесь стеснительного.
- Оу... ну, ладно. Закажу через Интернет.
- Спасибо. - Мэтт кивает и выходит из моего номера, а я снова уставился в окно.
По-моему, у нас немного неподходящая эмоциональная обстановка вышла. Если и вечером так будет, я точно не смогу возбудиться. Господи, как спокойно я обсуждаю это в своей голове. Что за бред? Да не буду я заниматься с ним сексом – это гадко! Противно. Ужасно.
- Дом? - я вздрагиваю и поворачиваюсь. Голова Мэтта торчит в дверном проеме, щеки слегка розовые – ну, сама невинность. Ну что еще? - А ты правда сможешь поцеловать меня сейчас?
- О, господи... - я закатываю глаза. - Не знаю, - я едва заметно морщусь от мысли.
- Попробуем? - он входит и закрывает дверь. Но дальше не двигается, а стоит на месте.
Я пораженчески выдыхаю.
- За что рядом со мной оказался этот экспериментатор? - со стоном произношу я.
Медленно иду к нему, думая только о том, чтобы поскорее закончился этот день, чтобы он от меня отстал и переметнулся на какой-нибудь тантрический секс. Не со мной. Он нервно покусывает губы, а я вплотную подхожу к нему. Какого хрена я делаю? Сглотнув, еще раз смотрю на его губы и глубоко вдыхаю. Его это волнует больше, у него сбивается дыхание и на висках выступила испарина. Ну, это же Мэтт – он всегда глубже воспринимает происходящее. На слове «глубже» я давлюсь смехом, но успешно проглатываю его и снова серьезно смотрю на Мэтта и не понимаю: зачем? Он все больше нервничает, я же лишь слегка раздражен и совсем, кажется, не готов на нежности. Плевать, губы не имеют пола, я смогу. Приближаюсь к нему лицом и Мэтт прикрывает глаза. Просто прижимаюсь к его губам, сминая своими. Вроде, ничего. Слегка отстраняюсь и обхватываю его тонкие губы, а он начинает двигать своими. Нет, не так уж и противно, вполне приемлемо. Поцелуй недолгий и вскоре я отстраняюсь от него, облизывая губы.
- Ты, - Мэтт застенчиво смеется, - нежный такой. И губы у тебя такие же.
- Спасибо. - я усмехаюсь. - Значит, девушкам нравится.
- Да, уверен, - кивает Мэтт. - Ну, я пойду?
- Иди. - но Мэтт стоит и не шевелится.
- Ммм...
- Ах, да... прости, - я отступаю на шаг назад.
Мэтт вышел из моей комнаты, а я привалился к стене лбом. Он меня доведет до психушки. Или до убийства. Мы переспим, мне понравится и я стану педиком. Прекрасно! Отличная перспектива, мистер Ховард. Ну почему я? За что?!
Следующие часов пять я проведу, как на иголках, буду постоянно нервничать и думать о том, что должно произойти ночью. Какой-то кошмар. Черт возьми, лубрикант.
Я иду к ноутбуку. Вбиваю запрос «Лубрикант, доставка» и меня поражают выскочившее количество ссылок. И тут меня ожидает проблема: а какой нужен? Видов предостаточно, марок – тем более. Господи, они, как презервативы, разных вкусов бывают. Ну на хрена нужен вкус лубриканту? Я что, его жрать пачками буду? Хотя, неизвестно, как они там его используют, может, пироги из него пекут. Отлично, займемся изучением этого прекрасного разнообразия...
«...это может повредить здоровью вашей дамы...» - читаю в какой-то статье и эта фраза выбивает меня из колеи на несколько минут и я смеюсь до слез. Насколько мне известно, здоровье моей дамы в порядке, теперь главное его не ухудшить. Наконец выбрав подходящий, как мне показалось, лубрикант, ищу доставку. Заказывать придется по телефону, черт бы их побрал. Неужели нельзя сделать онлайн-покупку? Слушаю гудки в трубке, готовя речь, и чувствую себя полным придурком.
- Здравствуйте. Магазин «Парадайз». Чем могу помочь?
Мы таким же тоном на интервью отвечаем на вопросы об одном и том же.
- Здравствуйте. Хочу сделать заказ.
- Замечательно, я вас слушаю. Что вас интересует?
- Лубрикант, знаете. Наткнулся вот... - начинаю нести бред. На что я, мать его, наткнулся?
На том конце провода чуть слышно усмехнулись:
- Назовите марку.
- Да, конечно. Ммм... - поворачиваю к себе ноутбук. - «Смус глайд». - о, господи...
- Замечательный выбор для анального секса. - кто бы сомневался, зря что ли я столько всего перечитал? Атаковал кучу гейских форумов? - Есть объемы в пятьдесят, сто и сто пятьдесят миллилитров. Вам какой?
- Ну... средний, наверное.
- А может сто пятьдесят? Вдруг вам понравится? - я слышу улыбку в голосе. Да хрен с ней, пусть загоняет самый большой, тот, что подороже.
- Пусть будет он.
- Отлично. Что-нибудь еще? У нас действует акция, при покупке свечей с афродизиаками – набор разноцветных презервативов с разными вкусами в подарок. Не желаете?
- Нет, спасибо, - я нервно хожу по комнате.
- Тогда продиктуйте адрес, куда доставить заказ.
- Отель «Прайд» знаете где находится? Я не знаю точного адреса.
- Да, отель «Прайд», конечно.
- Номер сто пятьдесят второй. А когда ждать доставку?
- В течение четырех часов. Есть экспресс-доставка – в течение двадцати минут.
- Давайте экспресс.
- Замечательно. Значит, лубрикант «Смус глайд», сто пятьдесят миллилитров, отель «Прайд», номер сто пятьдесят два. Все верно?
- Да, - я сел на кровать.
- Ждите курьера в течение двадцати минут.
- Спасибо.
- Всего доброго и жаркой ночи!
- Спасибо. И вам того же. - отнимаю трубку от уха и кладу на место. Вытираю вспотевшие ладони – я как будто в первый раз о сексе разговариваю.
День прошел в каких-то мелких заботах и на мгновения я даже забывался. Но иногда какое-то предчувствие, закрадывающееся в грудь, скребло по ребрам и я не понимал откуда оно взялось. Потом приходил ответ на вопрос «Что не так?», но гаденькое чувство никуда не девалось, просто находилось его понимание, а я пытался дальше заниматься делами, не отвлекаясь на мысли о вечере.
Может, надраться виски до прихода Мэтта и уснуть? А наутро получить выволочку и мучаться еще один день? Нет уж. Да что я час не вытерплю, что ли? Что я, как ребенок? Все пройдет нормально...
Когда выдалась свободная минута, я снова помучал Интернет. Нет, конечно с девушками у меня была подобная практика, но кто их знает чем они отличаются от нас, кроме очевидного. Оказалось, собственно ничем. В этом смысле все тоже самое, значит, проблем возникнуть не должно. То есть и отличаться ничем не будет. Вообще хорошо, если не учитывать, что это будет Мэтт. Прекрасно, меня ждет удовольствие ночью, главное расслабиться и попытаться выбросить предрассудки из головы. И Мэтта бы еще расслабить по полной, чтобы ему было не больно – это я только что выяснил, что в первый раз пассивная роль не очень приятная. Интересно, он об этом знает?
«...медленно и аккуратно...» - эти писатели вообще знают, о чем говорят? Им известно что-нибудь о том, что возбуждение сносит крышу и все такое? Медленно и аккуратно. Медленно и аккуратно. Запомнить. О-ох... «...больше ласки, длительней прелюдия, чтобы принимающий партнер максимально расслабился...» Принимающий партнер, господи... Ваша дама звучало лучше. Ваш мужчина, Ваш любовник в конце-концов, ну никак не принимающий партнер! Звучит просто унизительно, по-моему. А если так уж надо указать на его роль в постели, то «пассивный любовник» звучит не так ужасно.
- Чем занят? - Мэтт, улыбнувшись, пододвинулся ближе по сидению машины.
- Просвещаюсь, - хмыкаю я.
- А мне? - Мэтт заглядывает в гаджет.
- Пожалуйста. - я показываю ему Интернет-страничку.
- О... - Мэтт смущается, чуть хмурится и быстро моргает.
- Собственно, не так уж много нового. - я пожимаю плечами, сделав вид, что не заметил его реакции.
- Я боюсь, - он шепчет мне на ухо, чтобы остальные не услышали.
- Мы можем этого не делать, только скажи, - я широко улыбаюсь ему, а внутри молюсь, чтобы он сказал «Хорошо, давай не будем».
- Нет, все нормально, - он хмурится, глядя в окно. - Я хочу.
- Мэтт, вот об этом ты знаешь? - я в гаджете выделяю фразу, где написано, что ему может быть больно.
- Этого я и боюсь, - кивает Мэтт.
- Но тебя это не останавливает, - я снова принимаюсь за чтение.
- Нет. Только не пей много, ладно? Не больше двух порций виски.
- Эй, воркующие голубки! - окликает нас Том. Отлично, мы уже педики? Он совсем охренел? - Информация для всех. Мы сейчас на мероприятие, поэтому слова о вреде алкоголя и его количестве очень правильные. Не надирайтесь, пожалуйста.
- Ой, иди ты, Том. Тебя забыли спросить сколько нам пить! - огрызаюсь я.
- Спросили или нет, но если чего отчудите – расхлебывать мне. Так что, Дом...
- Я тебя не слушаю и вообще, не мешай – я в кои веки читаю.
Том вздохнул и отвернулся от нас.
Выпил я немного, но алкоголь приятно разлился по телу и делал краски ярче. Так пить мне нравилось – когда все прекрасно соображаешь, но настроение резко скачет вверх, все вокруг становятся вдруг милыми и не обращаешь внимание, что всем друг на друга плевать, потому что не знакомы. Алкоголь грел, расслаблял и я наконец забыл о том, что меня еще ожидает, а если и вспоминал – воспринимал это как нечто приятное и давно распланированное. В какой-то момент я поменял стакан с виски на сок – нужно быть не совсем трезво, но мыслящим.
- Ребят, вы идите, я догоню. - я присел в коридоре на нашем этаже завязать шнурки кед. Можно дойти и так, но в виду моего состояния рисковать не стоит.
- Спокойной ночи! - в один голос ответили Крис и Том.
- Спокойной ночи! - я улыбнулся друзьям и проследил, чтобы за ними закрылись двери. Мэтт медленно полз к себе, а когда был напротив моей двери – я как раз справился со шнурками и подскочил к нему, схватив за руку, - Мэтт... - быстро открыл свой номер и мы вломились в него. Я хлопнул дверью, прижимая к ней Мэтта, впиваясь в его губы. Долго целовал его у двери, скользя ладонями по спине и груди, получая удовольствие от подобного контакта. Он отвечал, ероша мои волосы, потеряв дыхание. Какое-то время ушло на то, чтобы распробовать его поцелуй, исцеловать шею, оставив пару засосов – он меня убьет; исследовать спину и почувствовать, что его заводит моя ласка. Не прекращая поцелуй, я взял его под коленку и закинул на свое бедро. Потянул за другую коленку – Мэтт не сразу сообразил, чего я хочу и мы оторвались друг от друга. Я посадил его на себя, придерживая за бедра, все так же прижимая к двери, и снова потянулся к губам. Мэтт прильнул к моим в поцелуе, а я попробовал отнять его от двери, проверяя, удержу ли его вес на руках. Он сильнее сжал меня ногами, повиснув чуть ниже талии, я развернулся и в темноте пошел к кровати, оторвавшись от его губ, хотя я все равно ничего не видел, а Мэтт опустился губами на шею и, сдается мне, не только он обнаружит утром засосы на теле. Мэтт возился ногами за моей спиной и я услышал, как что-то упало дважды, но не придал этому значения. Не рассчитал расстояние – кровать появилась неожиданно, и мы упали на нее – Мэтт инстинктивно сильнее прижался ко мне во время падения.
Мы отползли чуть ближе к середине кровати, я навис над ним и стал расстегивать его рубашку. Забавно, но меня не воротило оттого, что от него пахнет мужским парфюмом, который я прекрасно знаю, что я чувствую собой его возбуждение, что его стоны совсем не женские. Сейчас я хотел именно этого. Я хотел Мэтта. Охренеть.
- Хочу тебя... - кажется это вырвалось из меня, где-то в середине поцелуя, в его губы.
- Возьми... - еще никогда мне так не сносило крышу от шепота, практически выдоха.
К черту, я куплю ему точно такую же рубашку – дергаю две ее половинки в разные стороны – с треском рвущейся ткани и ниток, расстегиваю рубашку до конца. Ну что ж, начало на шее положено и завтра он будет прослеживать путь засосов от нее вниз по груди. Мэтт выгибается подо мной, старается хоть как-то отвечать на ласку, но целовать меня он не может – мое лицо на уровне его груди – поэтому забирается под мою футболку, подтягивая ее ближе к голове, ногами сжимая мои бедра. А я уже принялся за ширинку его джинс. Расстегнув, проехался ладонью под резинкой боксеров по животу, тазовой косточке, обосновавшись где-то на ягодице – никогда не думал, что они у него на ощупь такие упругие. Я ее массирую, сжимая и разжимая пальцы, а Мэтт почти неприлично стонет. Я прижался к его губам – от удовольствия он прикусил нижнюю, но тут же ответил влажным поцелуем на мой. Пришлось выбраться из его джинс рукой, чтобы снять футболку и помочь ему снять рубашку. Я все еще в кедах, поэтому пытаюсь снять и их, занимаясь несколькими делами сразу. Получается даже стянуть с себя носки, не прибегая к помощи рук – годы практики. Мэтт стаскивает с меня джинсы вместе с боксерами, а я стягиваю с него. Еще долгое время ласкаю его, целую, всячески стараясь расслабить. В какой-то момент у меня в руках появляется лубрикант и презерватив. Я осторожно готовлю Мэтта, приправляя поцелуями. Его стоны почти стихли, чаще слышно, что он задерживает дыхание, но все должно пройти хорошо, я наверное минуты три ласкал его подобным образом. Я пристраиваюсь, находясь своим лицом над его. Аккуратно целую, но он не отвечает – полностью сосредоточен на том, что чувствует меня в опасной близости.
- Дом, нет... - он упирается ладонями в мою грудь. - Пожалуйста...
- Мэтт, расслабься, - я не отстраняюсь от него. - Все в порядке.
- Нет... Нет, Дом. - Мэтт начинает ворочаться.
- Сейчас ты расслабишься и я это сделаю. - я держу его, потому что завтра он придет и снова попросит об этом. - Закрой глаза и поцелуй меня... - я снова прижимаюсь к его губам и настойчиво целую, но он не отвечает. Потом медленно и дерганно шевелит губами, а я жду, когда он по-настоящему ответит на поцелуй, когда расслабится.
- Нет, не могу... - Мэтт высвобождает губы, мотая головой. - Не надо, Дом...
У меня заминка пару секунд:
- Хорошо, - я приподнимаюсь над ним. Не скажу, что слишком рад завершению – неудовлетворение не очень приятно. Совсем даже наоборот. Мы были в одном шаге, в одном крошечном толчке, но он испугался, а я не могу его насиловать. Я отвалился в сторону, тяжело выдохнув. Да, я раздражен. - Не возражаешь, если я уединюсь?
- Нет... - шепчет Мэтт, а я встаю и направляюсь в ванную. Мне нужна разрядка, хотя бы такая. И, как выяснилось, лубрикант в этом отличный помощник.
Когда я вышел из ванной, в комнате горел прикроватный ночник, но Мэтта не наблюдалось, и вообще, не было видно не единого доказательства его пребывания здесь. Я устало вздохнул и сел на кровать. Наверное, я погорячился. Черт. Еще раз оглянулся, ища хоть один предлог. Да что за глупость, пойду так. Накинул халат и вышел из своего номера. Постучался к Мэтту, но он не ответил, я повернул ручку и дверь подалась. Когда я сделал шаг в комнату, из-под одеяла на кровати показалась рука и потянула за ниточку выключателя ночника. Номер потонул в темноте.
- Мэтт... - я пошел к кровати. - Мэтт, все нормально, - я забрался под его одеяло и потрепал за плечо.
Мэтт всхлипнул.
- Прости... прости, я сволочь...
- Все в порядке. Серьезно. Мэтт, ну хватит.
- Я... я испугался, Дом... - прошептал Мэтт. - Все было так здорово, а я струсил... - он развернулся ко мне и прижался лицом к груди, так и не выбираясь из-под одеяла.
- Это нормально, - я обнял его и стал гладить по голове. Мэтт закивал, шмыгая носом. - Мы вообще это все ради тебя затеяли. Я весь день надеялся, что ты передумаешь. И ты передумал. Все в порядке. И мы не зашли настолько далеко, что было бы поздно.
- Спасибо... - Мэтт все-таки выныривает из-под одеяла и горячим влажным воздухом дышит на меня.
- Забыли? - я улыбаюсь.
- Нет.
- Что не так? - я хмурюсь, одновременно стараясь увидеть его лицо.
- То что было – было классно. Не хочу забывать, - Мэтт тихо хмыкает.
- Да, было классно, - я улыбаюсь.
- Поспишь у меня?
- Хочешь?
- Совсем не против. Вдруг мне кошмар приснится.
- Что я тебя насилую? - я смеюсь, удобнее устраиваясь, но еще обнимая Мэтта.
Он смеется:
- Не исключено!
А наутро я просыпаюсь от влажных поцелуев на своей шее, чувствую горячий язык скользящий по ключицам.
- Мэтт?
- Я понял, Дом... - бормочет в мою кожу Мэтт. - Я хочу сверху...
Я охренел. Буквально на секунду.
- Что ты, блять, сказал?! - воскликнул я и рывком подмял его под себя. - Только за эти слова я сейчас трахну тебя!
- Да, ладно, Дом... - Мэтт закусил губу, ладонью скользнув вниз по моему животу. - Ты не трахнешь...
Вот сучок. Напрашивается. Я так знал, что он снова попросит! Вот только в этот раз хрен он от меня сбежит...

@настроение: ярко-оранжевое!

@темы: BellDom, fanfic, СЕКАС..., muse

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Автор: batkondrat
Название: Смена мнения
Рейтинг: R
Пэйринг: BellDom
Жанр: даже не знаю..
Размер: мини.
От автора: Так, ну с фаллоимитаторами и фломастерами разобрались))
Я садистка и извращенка, и по рукам мне надо надавать, знаю. Вот и надаете))
Жду отрицательных реакций...


Очередная вечеринка: толпа знакомых и незнакомых людей, реки алкоголя, биты музыки, гул разговоров, смех и ни одного свободного угла для уединения – все занято разгоряченными телами, жаждущими слиться. Ты молод, завоевываешь мир своей музыкой и он уже почти у твоих ног. В двадцать пять подобные вечеринки уже немного наскучивают, приедаются, но пять лет назад Мэтт бы, не задумываясь, цеплял девчонок и утаскивал их на второй этаж, для поиска свободного угла, хотя для них всегда были приготовлены отдельные комнаты на такой случай.
Он сидел на мягком диванчике и пил пиво, болтая сразу с тремя девушками – со сверкающими глазами, широкими улыбками, глубокими декольте и короткими юбками, либо обтягивающими джинсами, неизвестно на чем держащимися. В общем гуле, он почти не слышал, что они лепетали, только улыбался, как всегда с закрытым ртом, что, он знал, делало его до безумия милым. Он стрелял глазами, жадно оглядывая три тела, выбирая, какое бы хотел больше, совсем не стесняясь и прекрасно зная, что девчонки именно за этим с ним и болтали – хотели получить свой вид автографа.
– Бери сразу трех. - шепнули ему на ухо и Мэтт усмехнулся, поворачивая голову к Доминику – тот улыбался, глядя на Мэтта сверкающими от алкоголя глазами. - Привет, дамы! - он улыбнулся девчонкам. - Не обижайте его, он нам еще нужен. - Дом похлопал по плечам Мэтта и, подмигнув ему, отошел от дивана к барной стойке, заказывая себе коктейль.
Мэттью понаблюдал за ним, забыв о сложности своего выбора. Доминик взял предложенный высокий бокал с напитком и огляделся, обхватив соломинку губами. Одна девчонка сжала колено Мэтта, возвращая его внимание к диванному разговору, и он повернулся к ней, мило улыбаясь. Вообще, он перехотел их всех, вдруг почувствовав невероятную усталость от их трескотни, шума вечеринки и разлившегося по венам алкоголя. Мэтт извинился, снова улыбнувшись и поднялся с дивана, снова оглядываясь, ища пути к отступлению. Увидел драммера и пошел к нему – тот болтал с каким-то парнем и Мэтт втиснулся в их компанию, хлопнув обоих по плечам.
– Привет, ребята. Как дела? - он усмехнулся, переведя взгляд с одного на другого. - Я не помешал?
– Нет, - хмыкнул Доминик, - Джек, ты знаешь его, наш вокалист, Его Величество Бесподобный... - Мэтт дал ему подзатыльник и тот замолчал, рассмеявшись.
– Мэттью. - кивнул гитарист. - А ты, значит, Джек?
– Привет. - улыбнулся тот.
– И о чем вы тут воркуете, голубки? - Мэтт взял новую бутылку пива.
– Да, Джек, забыл предупредить, ему свойственны гейские шуточки. Сколько раз ему говорил, что это первый звоночек. - улыбнулся Дом, затягивая коктейль из соломинки.
– Говорит мужик, тянущий бабский коктейль из соломинки. - хмыкнул Мэтт. - Последовать твоему примеру, что ли? - он взял соломинку из стакана на стойке и сунул в бутылку с пивом. - Геи же не пьют из горла?
– Да, это слишком по-мужски. - хмыкнул рядом стоящий Джек.
– Чем ты занимаешься? - Мэтт повернулся к нему.
– Я музыкальный обозреватель.
– Так вот кто пишет всякую дрянь о нас! - усмехнулся Мэтт. - Как же я вас всех ненавижу... - он прищурился.
– Он так шутит. - быстро добавил Дом. - Не все журналисты плохи, не так ли, Мэтт? - он выразительно глянул на него, изогнув бровь и сжав губы.
– Но я не из их числа. - улыбнулся Джек. - Я именно тот, кто пишет всякую дрянь. Обязательно отмечу в своей следующей статье о твоем латентном гомосексуализме. - он отпил виски из своего стакана.
– Жду-не дождусь, когда прочитаю... - прошипел Мэтт и повернулся к Дому. - Ну я вас оставлю, - он улыбнулся и снова повернулся к журналисту, - пойду, сниму мальчика.
Мэтт языком споймал соломинку и очень старательно изобразил гея, вытянув губы, затягивая пиво, снова улыбнулся и помахал рукой, отвернулся и пошел в общий тур-автобус.
Крис уже был там, листая какой-то журнал о гитарах – что еще он мог читать? Мэтт выбросил гадкую соломинку и сделал большой глоток из горла. Упал на диван и фыркнул, как сигнал.
– Что случилось? - хмыкнул Крис, уловивший послание Мэтта, говорящее, что фронтмен хочет внимания. - И вообще, что ты тут делаешь?
– Голова болит, все надоело, Доминик – козел.
Басист рассмеялся. Перелистнул страницу и отпил из бутылки.
– С каких пор он обзавелся рогами? У него даже подружки нет – изменять некому.
– Да при чем здесь это? - поморщился Мэтт. - Какой-то мудак наезжал на меня, а тот за него еще и заступался! Меня не поддержал.
– Так тебе и надо. - пожал плечами Крис. - Наверняка, язык распустил, вот и получи.
– Крис, твою мать! - Мэтт зло посмотрел на него. - А ничего, что вообще-то мы тут три друга? Почему все на меня ополчились? Я же просто пошутил, могли бы посмеяться и все.
– У тебя очень специфические шутки, Мэтт. Мы с Домом не всегда их понимаем, что говорить о людях, общающихся с тобой впервые?
– Я пошел спать. - обиделся Мэтт и поднялся с дивана. - Когда этот горе-драммер вернется, пусть не шумит!
– Обязательно передам. - кивнул, не отрываясь от журнала, Крис.
Мэтт снова фыркнул и отвернулся, направляясь к общей спальне с тремя полуторными кроватями. Разделся и забрался под одеяло, чувствуя, как все накренилось и завертелось во тьме – Мэтт резко сел и сглотнул, зажмурившись, прогоняя гадкое чувство. Он поднял подушку повыше и полусидя заснул.
– Малыш... котенок... просыпайся, милый... - прошептали над ухом, гладя его щеку. Мэтт отвернулся, забираясь под одеяло и прячась от света и назойливого шепота. - Кролик, пора вставать... - настойчивая ладонь забралась под одеяло и гладила грудь – Мэтт отпихивался и вдруг завопил, и резко сел, когда чужая рука сжала сосок. Доминик рассмеялся.
– Идиот! - Мэтт с размаху стукнул его в плечо.
– Эй, больно! - Дом массажировал ушибленное место. - Как спалось, латентный гей? - он снова усмехнулся. - Поднимайся, уже обед.
– Пошел к черту. Сам такой, ясно?
– Ну-ну... - Доминик поднялся с колен и пошел к двери. - Если не хочешь пропустить свою пасту – поднимай свой тощий зад, иначе Крис сейчас все сожрет.
– Уже бегу! - воскликнул Мэтт, подскакивая с кровати, но тут же упал обратно – голова закружилась и загудела. - Ползу. - поправился он и медленно поднялся, натягивая джинсы. - Когда ты все успеваешь? - удивился Мэтт, выходя на кухню, где уже ели Крис с Домиником. Его порция дожидалась его на столе.
– Ну я же не нажрался вчера, как последняя свинья. - хмыкнул Дом.
– Да, ты только предал меня! - огрызнулся Мэтт.
– Разве? - удивился тот.
– Да! Когда поддержал этого писаку!
– Сгладить твою тупую шутку – не значит предать. - пожал плечами Доминик.
– Тайм-аут, мальчики. Помада у меня. - заткнул их Крис. - Дом, паста потрясающая, - драммер улыбнулся, - Мэтт, тебе стоит попробовать.
– А вот и не стану. - он откинулся на спинку сиденья и скрестил руки на груди. Дом хмыкнул.
– Наш план провалился. - тихо сказал он и встал, не доев, уйдя в дальний угол автобуса.
– Беллами, Ты. Тупой. Идиот. - помотал головой Крис и тоже встал из-за стола.
Мэтт отпихнул тарелку и ушел в спальню. Накинул рубашку и развалился на кровати Доминика, с намерением прошерстить его музыкальный плеер. Отвергая один трек за другим, он свесился с кровати и заглянул под нее, где лежали вещи Дома, бесцельно открыл первый попавшийся карман рюкзака и сунул туда руку. В уши долбили рваные звуки и Мэтт даже дергал ногой в такт. Неожиданно один наушник вытащили из уха, и он увидел знакомые кеды рядом со своей головой.
– Нормальный вообще, шарить по моим сумкам? - недовольно спросил Дом.
– Тебе есть, что скрывать?
– От тебя вообще все прятать нужно. И вообще, лучше держаться подальше.
– Так, да? - прищурился Мэтт и несильно стукнул его под колени – Доминик свалился на него.
– Ах ты..!
Они стали бороться и Доминик побеждал, имея весовые преимущества, кроме того, он был сверху. В конце-концов, он пригвоздил Мэтта к своей кровати.
– Отпусти! - прорычал Мэттью, стараясь вырваться.
– Извинись. - усмехнулся Дом.
– Ни за что! - воскликнул гитарист, резко приподнялся и укусил плечо друга.
– Ай! - тот отстранился, выпуская руки Мэтта и он воспользовался секундным замешательством, быстро сменив позиции – теперь он придавил Доминика к кровати.
– Скажи, что я не педик и я отпущу.
– Я не могу. - улыбнулся Доминик. - Ты же латентный гомосексуалист! Все эти твои шутки... Джек мне вчера сказал, что это не просто так, да и я тебе говорил об этом. Давай, ты можешь мне рассказать. Ты считаешь мужчин привлекательными? Тебе понравилось как я тебя разбудил?
– Заткнись... - прошипел Мэтт.
– Смотри на меня. - Дом улыбнулся и медленно облизал губы. - Тебе нравится это видеть? Хочется коснуться моих губ?
– Я хочу избить тебя, а потом...
– Трахнуть? - закончил Доминик и рассмеялся.
– Снова избить!
– Тебе нравится жесткий секс? Мэтт, ты все равно мой друг, я приму тебя любого, можешь мне довериться и рассказать. Это наверное из детства, да? Ты всегда был таким худеньким, маленьким, тебя никто не замечал, поэтому тебе нравится связывать, чувствовать свою власть, да? Ты представляешь, как связываешь какого-нибудь качка и трахаешь его?
– Вали к дьяволу! - воскликнул Мэтт, вскакивая с его тела.
– Тебя это так раздражает, потому что это правда? - усмехнулся Дом, сев в кровати. - Признайся, тебе станет легче.
– Мне не в чем признаваться, отвали! - рыкнул Мэтт, заваливаясь на свою кровать и отворачиваясь.
– Я просто хотел помочь. - пожал плечами драммер и вышел из спальни.
Он не педик. Мэтт лежал и думал о словах Доминика. Нет, не педик, ничего подобного он не представляет, просто насмехаться над этими идиотами, слабыми на тылы – забавно. Он не понимал, как может нравиться мужское тело, женское – да. Оно красиво своими формами и изгибами, его приятно касаться, чувствовать, упиваться им. Но от одной мысли, когда оно заменялось на мужское – Мэтта тошнило. Это грязно и гадко. Трахать мужика – это сродни какому-то извращению, типа зоофилии. Быть трахнутым – Мэтт не мог себе такого представить: стоять на четвереньках, чувствовать в заднице чужой член, стонать и подмахивать – это делало его больным. Однажды, он, бесцельно переключая каналы, наткнулся на фильм или сериал, про геев – он просмотрел всю постельную сцену с отвращением и не увидел в ней ничего сексуального. Просто мерзко.
У них на побегушках работает парень, Майки, который заботится о всяких мелочах: вода на сцене, сменное нижнее белье, носки и прочая дребедень. Как-то на саундчеке перед выступлением, когда все уже было готово, Мэтт бродил по коридорам стадиона и увидел поразившую его картину: их Майки глубоко целовал парня, на голову выше его, повиснув на шее. Мэтт заорал и разогнал их, а потом нашел Дома и Криса и рассказал им о произошедшем – те его не поняли и выставили дураком, говоря, что каждый имеет право выбирать. Мэтт позвонил Тому и потребовал, чтобы тот уволил Майки, объясняя, что не хочет, чтобы тот сначала кому-то подрочил, а после теми же руками открывал ему бутылку с водой или еще хуже, чтобы Майки пялился на Мэтта. Том объяснил, что на задницу Мэттью пялится толпа геев и он ничего не может с этим поделать, а кто-то, может быть, даже мечтает о нем. Майки не уволили, но теперь у него всегда были при себе влажные салфетки и даже в нерабочее время он не должен был ошиваться вокруг группы со своими бесконечными любовниками. В команде стали шептать, что Мэтт – гомофоб и он наладил отношения с Майки, стал подшучивать над ним и тот воспринимал такие шутки легко и даже подыгрывал. Шутки перенеслись на всех вокруг и это стало привычным делом – теперь его называют латентным педиком. Еще лучше.
Мэтт решил, что будет относиться к ним никак. Вообще не обращать внимание и прекратит свои шутки. Пусть трахаются и размножаются. Почкованием.
Гитарист решил выпить кофе и вышел из спальни.
– ...ты представь, что тогда будет? - он уловил окончание вопроса Доминика Крису. - Он же...
– Мэтт! - воскликнул Крис и Дом умолк на полуслове. - Ты перестал обижаться?
– Кофе захотелось. - буркнул Мэтт. - О чем беседуете?
– О последнем альбоме Марун Файв. Ребята постарались. - улыбнулся Крис.
– Они выпустили новый альбом? Я не слышал. - Мэтт нажал на кнопку кофеварки.
– Да, нужно иногда интересоваться. - дружелюбно улыбнулся Доминик.
– У тебя есть? Я бы оценил.
– Да, в рюкзаке лежит диск. Уверен, ты найдешь.
– Подожду, когда ты пойдешь в спальню и дашь мне, я не буду рыться в твоих шмотках. Найду очередную метросексуальную хрень и подумаю что-нибудь плохое о тебе.
– Там только крема, латексные фаллоимитаторы и лубриканты, еще пару стрингов найдешь. Не больше. - отбил Доминик и отвернулся.
– Мальчики, вы точно не девочки? - усмехнулся Крис. - Сколько можно об одном и том же?
– У него спроси. - в унисон ответили Мэтт с Домом и кивнули друг на друга головами.
– Я вам обоим календарики куплю, чтобы отмечали у кого когда ПМС, мне нужно знать, когда прятаться от ваших истерик.
– Кто истерит, я?! - воскликнул Мэтт. - Ты на эту блондинку взгляни!
– Заткнись, брюнеточка! - огрызнулся Дом.
– Заткнулись оба! - пробасил Крис. - Вот угораздило же... Знаете, вы задолбали. Оба. Один орет вечно, - он махнул рукой на Мэтта, - везде вставляя свои дурацкие шутки, чаще не к месту, второй жалуется постоянно! И каждый раз я – подушка безопасности! Вы меня замучили! Хуже, чем дети! Знаете, что? Я больше не буду вмешиваться в ваши стычки, сами разруливайте! - Крис встал и демонстративно прошел мимо них обоих в спальню, щелкнув с той стороны замком.
– Все из-за тебя. - выплюнул Мэтт.
– Могу сказать тоже самое. - прошипел драммер.
Мэтт налил себе кофе и сел за стол. Доминик встал и тоже налил себе чашку. Достал из шкафчика плитку шоколада, зашуршал фольгой. Сел напротив Мэтта и протянул маленький прямоугольник молочного шоколада.
– Мир?
– Посмотрим. - Мэтт взял кусочек и Доминик хмыкнул, пододвигая остальную плитку, разломав ее на части.
– Не трогал бы мои вещи – я бы ничего не говорил.
– Что тебе прятать? - хмыкнул Мэтт.
– Какая разница? Я в твоих вещах не ковыряюсь, не трогай мои. Я не люблю, когда трогают мои вещи – ты прекрасно знаешь.
– Я хотел жвачку найти.
– До своей дойти сложно? - усмехнулся Дом.
– Ну это же надо было вставать, идти...
Они вместе рассмеялись.
– Джек пообещал ничего о тебе не писать.
– Как мило с его стороны. - хмыкнул Мэтт.
– Он нормальный парень. - пожал плечами Доминик. - Мы с ним мило побеседовали. - он улыбнулся. - Если бы ты не говорил глупостей и не психанул – он бы тебе тоже понравился. Много знает о музыке, кстати, это он и посоветовал послушать новый альбом Марун Файв. И вообще, насоветовал много всего. Дал мне целый список, что необходимо прослушать уважающему себя музыканту.
– То есть мы, по его мнению, полный отстой? - нахмурился Мэтт.
– Нет, но насоветовал то, что мы вообще не слушали ни разу. Электронную музыку. Я думаю послушать это. Может, что-то понравится, к тому же, нужно расширять кругозор. - Дом пожал плечами. - Не все же время трахаться с фанатками. - он откинулся на спинку сидения и отпил кофе.
– Хорошо, я, может быть, тоже послушаю. - неохотно согласился Мэтт.
Они приехали в очередной город и тут же отправились на саундчек. Прервавшись на середине сет-листа, сделали перерыв и ушли в гримерку. Крис строчил сообщение Келли, Доминик листал журнал, уже ставший историей – годичной давности, а Мэтт просто поедал банан, иногда поглядывая в журнал Дома. У того зазвонил телефон, он взял его со стола и глянул номер.
– Извините. - Доминик встал со своего места и направился к выходу. - Привет! Да, это очень круто. Подожди секунду... - он улыбнулся и дверь закрылась, заглушив его голос.
– У него появилась девушка? Почему я ничего не знаю?
– У кого? - Крис нахмурился, отрываясь от телефона. - У Дома, что ли? - он рассмеялся. - Ага, так я и поверил, что у него девушка! Ты его плохо знаешь...
– Кто его знает лучше меня? - хмыкнул Мэтт.
– Точно, никто. - согласился басист. - Поэтому, ты прекрасно знаешь, что девушки у него быть не может. Слишком вы оба любите разнообразие.
– И поэтому мы счастливы и не в браке. - улыбнулся Мэтт.
– Ага. - кивнул Крис. Телефон в его руках призывно тренькнул и он открыл сообщение, тут же заулыбавшись.
– Пошли уже. - усмехнулся Мэтт, поднимаясь.
Они вышли из гримерки и пошли в сторону сцены.
– ...ну, я не знаю... Мы не планировали. - драммер стоял к ним спиной, держа одну руку в кармане. - Слушай, было очень круто и большое тебе спасибо за все, но я не знаю... Мне тоже. - Доминик улыбнулся. - Я позвоню, если буду неподалеку. Обязательно. Пока. - он усмехнулся. - Ну конечно, не ври. Забудется, еще как. - Дом снова рассмеялся. - Ладно, мне пора дальше стучать. Пока. - он отнял трубку от уха и нажал отбой.
– Идем, конспиратор. - усмехнулся Мэтт, хлопнув его по плечу.
– В смысле? - Дом посмотрел удивленно сначала на Мэтта, потом на Криса.
– В смысле, ты не даешь номер телефона фанаткам, значит, ты на нее запал, но очень хреново прячешься, мой милый друг. Как она выглядит?
– В целях конспирации, я тебе не расскажу. Вдруг она тебе понравится и ты ее уведешь?
– Не уведу – она живет в другом городе. К тому же, у нас разные вкусы.
– Да, кардинально. - хмыкнул Дом. - Не зря ты брюнет, а я блондин.
– И что?
– Тебе нравятся брюнетки, а мне блондинки. - пожал плечами драммер и сел за установку.
Они отыграли весь сет-лист и засобирались в отель, где их ждали кое-какие дела с продвижением альбома, договора на новые выступления и куча всякой мелочи.
– Майки! - воскликнул Мэтт, завидев их незаметного помощника. Парень улыбнулся и подошел к группе. Мэттью раскрыл объятия и они расцеловались в щеки. - Ох, прости. - гитарист отстранился. - Я обещал себе больше не шутить на эту тему. А то они все, - он кивнул на остальных, - стали называть меня скрытым геем.
Майки усмехнулся:
– Не может быть. Я вам даю слово – он «нормальный». - он выделил последнее слово голосом и взял его в кавычки пальцами.
– Ты с ним мало общаешься. - хмыкнул Дом. - Он тот еще «нормальный». - он повторил интонацию и жест Майки. Помощник удивленно изогнул бровь и улыбнулся, переведя взгляд на Мэтта и обратно на Доминика. Не удержался и рассмеялся.
– Что? - в унисон спросили Дом с Мэттом.
– Вы тут все хороши. Кристофер, как ты с ними живешь?
– Одеваю пояс верности. - рассмеялся басист. Майки прикрыл рот ладонями и звонко рассмеялся.
– Простите... Я лучше пойду. - он указал в сторону пальцем и, посмеиваясь, отошел от группы.
– Сумашедшие эксцентричные девчонки в мужских телах. - пожал плечами Мэтт и пошел к машине.
– Я телефон в гримерке оставил, сейчас приду. - притормозил Дом и направился в обратную сторону.
– Ну точно влюбился. - усмехнулся Мэтт, - Такой рассеянный стал.
Они прождали Доминика пять минут.
– Извините, парни. - он виновато улыбнулся. - Не мог найти.
Они торчали в одном номере – номере Мэтта, разбирая всевозможные бумажки, решая мелкие дела до восьми вечера. После – остальные разбрелись по своим комнатам, а Мэтт решил отдохнуть, приняв ванну, слушая музыку, которая нравилась ему – классику и потягивая красное вино. Напиваться он не собирался, хотел просто расслабиться и провалялся в горячей воде два часа. Закутался в махровый халат, прошлепав до кровати и стал читать книгу. Ему стало скучно в одиночестве и он решил в целях примирения с Домиником выпить с ним, болтая о глупостях и предстоящем концерте. Он натянул тапочки и, держа в одной руке бутылку, пошел в следующий номер. Но дверь оказалась закрытой, Мэтт нахмурился и постучал. Выждал пять минут, периодически стуча, но никто не открыл и он, расстроенный, вернулся к себе и лег спать.
Они встретились на завтраке и Мэттью чувствовал себя выспавшимся и бодрым, но Дом заражал всех зевотой и за столом все попеременно зевали и утирали выступающие слезы.
– Да хватит уже, Дом! - рассмеялся Мэтт, когда тот очередной раз зевнул, уже чувствуя, что сам сейчас раскроет рот. - Где ты был вчера, кстати, что не выспался? Я приходил к тебе в одиннадцать – тебя не было. Гулял, кобель? - он усмехнулся.
– А что еще делать? Осматривал местные достопримечательности.
– И что видел? - серьезно спросил Мэтт.
– Местный клуб, не больше. - хмыкнул Дом, отпивая чай.
– С электронной музыкой?
– Да, какой-то ширпотреб. Ничего интересного. Все одинаковое, один трек ничем не отличался от другого.
– Это и посоветовал тот журналист?
– Я думаю, в клубах специально включают одинаковое, чтобы не пугать бедных подростков под экстази. - пожал плечами Крис. - Том звонил.
– Чего хотел? - спросил Мэтт. - И почему он позвонил тебе, а не мне?
– Проверь телефон. Он говорил, что не смог до тебя дозвониться. Обещался почтить нас своим присутствием до начала перерыва.
– У него есть целый месяц на выполнение своего обещания – не мало. - хмыкнул Мэтт. - А во сколько он звонил?
– В девять.
– А, я был в ванной с Рахманиновым в ушах. - вспомнил Мэтт. - Эмм... прозвучало не двусмысленно?
– Если бы ты не обратил на это внимание, никто бы не заметил. - усмехнулся Доминик.
– Все-все, я сказал. Я больше не шучу над этими... мальчиками... или девочками в телах мальчиков.
– Мэтт. - Дом изогнул бровь.
– Я опять, да? Молчу. - он усмехнулся и допил свой чай. - Я буду шутить над метросексуалами. И буду ласково называть тебя метриком.
– Мэ-этт. - более требовательно произнес Дом.
– Да ладно тебе. Молчу я...
Они отыграли концерт, раздали автографы и сбежали от толпы, так быстро, как только смогли. Вновь была организована вечеринка, но совсем маленькая, человек на двадцать пять в ресторане отеля. Мэтт уже наметил себе девушку и всячески с ней флиртовал, шептаясь с ней на кресле, где они уместились только вдвоем и им никто не мешал и даже если кто-то подходил, быстро отваливал, чувствуя себя лишним и не к месту.
Она что-то говорила ему на ухо, но он отключился от этого кресла и девушки, увидев Доминика у барной стойки, рассмеявшегося вместе с каким-то парнем. Во время смеха Дом положил руку на предплечье незнакомца, парень глянул на его руку на себе и драммер улыбнулся, поймав его взгляд – тот ответил на улыбку. Дом убрал руку, взяв стакан с виски и колой.
– Мэтт?
– Что? - гитарист повернулся к девушке рядом с собой и удивленно на нее посмотрел.
– Ты на этой планете? - она усмехнулась.
– Нет, кажется, я в другой реальности. - нахмурился Мэтт. - Так ты говоришь, грудь силиконовая и долго-долго не могла похудеть?
– Я такого не говорила. - поморщилась девушка.
– А очень похоже, что не могла. - дружелюбно улыбнулся Мэтт.
– Мудак. - девушка поднялась и, раскачивая бедрами, пошла к барной стойке, встав рядом с Майки. Мэтт усмехнулся ее выбору, но потом перевел взгляд на Доминика. На вечеринке можно было разговаривать только если почти кричишь, или шепчешь, но очень близко прижимаешься к уху. Вторую тактику он избрал с этой девчонкой – так было интимнее, такую же тактику выбрали и Доминик с парнем, перешептываясь и улыбаясь друг другу. Доминик в открытую флиртовал с тем педиком – Мэтт не мог поверить, что видит это на самом деле. Он встал со своего места и, отшивая еще кого-то, даже не взглянув в сторону заговорившего или заговорившей, видя только свою цель, шел к барной стойке.
– Водки! - крикнул Мэтт, хлопая по полированному дереву стойки, распугивая шептавшихся, заставляя их отодвинуться друг от друга, когда он втиснулся между ними, разрывая контакт их коленей. - Привет, парни! - он улыбнулся, глянув на одного и следом на другого. - Я Мэтт, Всея рок-музыки, да Дом? - он усмехнулся, глянув на ошеломленного драммера и снова перевел взгляд на незнакомца. - А ты?
– Дэниел.
– Да ну? Доминик у нас обожает «Джек Дэниелс»! - громко воскликнул Мэтт. Перед ним поставили стопку и рядом на тарелочке лимон. Он быстро выпил, не закусив. - Ты случайно не журналист?
– Мэтт, ты что такое говоришь? - улыбнулся Дом, отошедший от первого шока. - Водка – не слишком ли?
– Не беспокойся, мне сегодня не трудиться до рассвета. - он похлопал друга по плечу. - Так и?
– Я обычный офисный служащий. - пожал плечами Дэниел.
– Планктон! - радостно воскликнул Мэтт.
– Мэтт! - рыкнул Дом.
– Нет, ничего. Все в порядке. - улыбнулся парень. - Нас часто так называют, я привык.
– У него специфический юмор... - начал Дом.
– Да, очень! - улыбнулся Мэтт. - Я постоянно высмеиваю педиков, знаешь, всех этих любителей мужских задниц. Обожающих полапать там... - он усмехнулся, проведя ладонью между ног Доминика, остановившись в паре сантиметров от паха – Дом сжал ноги и схватился за его руку.
– Что ты делаешь? - прошипел он.
– Или там потрахать... - улыбнулся Мэтт, глядя в глаза Дома. Повернулся к Дэниелу. - У него классная задница, не считаешь? Не хочешь его?
– Заткнись! - Дом толкнул его в плечо.
– Это что, твой бывший?
– Я?! - воскликнул Мэтт и рассмеялся. - Да никогда! Тебе понравился его парфюм, который ты почувствовал, пока чуть ли не облизывал его ухо?
– Доминик, ты извини, но сначала разберись со своим парнем, а потом уже... - Дэниел не договорил и спрыгнул с высокого стула. Мэтт тут же занял его.
– Поговорим? - улыбнулся гитарист, глядя на разъяренного драммера.
– Какой же ты мудак, Мэтт... - прошипел Дом, качая головой. Спрыгнул со стула и пошел к лифту. Мэтт залпом допил виски Доминика и побежал за ним. Успел проскочить в закрывающиеся двери. - Я тебя хочу убить просто. - Дом отвернулся, облокачиваясь лбом в зеркальную стену.
– Кто кого должен был трахать?
Дом хмыкнул.
– Меня. Он бы трахал меня. - он повернулся к Мэтту лицом – тот поморщился. - И я бы стонал от удовольствия, чувствуя его в себе, прогибался бы, прося, нет, даже умоляя, глубже и быстрей... - он понемногу продвигался к Мэтту. - Подмахивал бы и почти кричал бы во время оргазма, а потом истекал бы его спермой, надеясь, что одного раза ему мало и через минут двадцать он снова возьмет меня. Тебе достаточно этого знания? - он вплотную стоял к Мэтту. - Посмотри мне в глаза, я твой ночной кошмар, я гей, обожающий секс с мужчинами. Вспомни, как пару дней назад я прижимал тебя к кровати, только представь, о чем я мог думать в этот момент на самом деле.
Мэтт оттолкнул его от себя.
– Грязная тварь!
Дом криво усмехнулся:
– Вот такая наша дружба? Теперь ты не хочешь меня знать? Подумай только, как обидно было слышать всю эту гадость от тебя!
– Мало тебе! - выплюнул Мэтт. - Предатель!
– Предатель?! - усмехнулся Дом. - Где я тебя предал? Ох, ну хорошо. Крис узнал первым, потом Том. Ты не знал. Но только дело в том, что они нормально восприняли эту новость! Они не срывали мой вечер, не закатывали истерик!
Лифт остановился на их этаже.
– Ты врал-врал-врал! - Мэтт размахивал руками, пока они шли по коридору. - Везде и всюду! Как долго это продолжается?
– Не имеет значения. - отмахнулся Дом.
– Вот такая наша дружба? - повторил его слова Мэтт.
– Год. - повернулся Дом. - Может меньше. - он пожал плечами и пошел дальше, ища карточку-ключ от номера в кармане. - Черт. - он ругнулся, ощупывая задние карманы. - Куда он делся?
– Идем ко мне. Я все равно просто так не отстану.
– Да я лучше у двери буду спать. - Дом сел на пол у своей двери. Мэтт потоптался рядом, разглядывая драммера, смотрящего куда-то вглубь коридора. Поморщился и покусал губу.
– Так и будешь сидеть? - Мэтт присел рядом.
– Сейчас я мог бы быть уже в постели.
– Твой номер закрыт.
– Значит, в его постели, без разницы. - Доминик пожал плечами.
Они молча сидели и смотрели в разные стороны. Дом вздохнул.
– Ладно, пошли к тебе.
– Хорошо. - согласился Мэтт, тут же поднимаясь. - Хочешь выпить?
– Не думаю...
– Как хочешь, а я выпью. - они вошли в номер Мэтта и он сразу пошел к бару, смешать виски с колой – любимый напиток Дома – Мэтт это знал и хотел его им соблазнить. В нем проснулся исследовательский интерес и он искоса поглядывал на друга. - Так и? - он повернулся к нему – Дом полусидел на кровати, облокотившись на спинку.
– Что?
– Ну... расскажи. - пожал плечами Мэтт. - Как понял, как попробовал, я его знаю?
Доминик рассмеялся, хватаясь за живот и сгибаясь пополам.
– Я никогда не перестану удивляться тебе! Пять минут назад от тебя за километр разило отвращением, а теперь ты, как подросток, препарирующий лягушку!
Мэтт снова пожал плечами и сел на вторую половину, напротив Дома, скрещивая ноги перед собой. Доминик усмехнулся и уставился в стену напротив:
– Очередная пьяная вечеринка... толпа народу и я напился, как последняя свинья. Болтал, даже не помню о чем, со всеми, кто только подходил. Вышел освежиться на улицу, закурил и тут мне шепнули на ухо, не хочу ли я развлечься. Я рассмеялся и отказался от всех видов наркотиков, вплоть до травы. Меня назвали глупым и потянули за руку обратно в клуб, но только в какую-то другую его часть. Я был настолько невменяем, что только смеялся и шлепал за ним, как счастливый ребенок. Небольшая комната с синей неоновой подсветкой и небольшим диваном. Что там было еще я не помню. И его лица я тоже не помню – синий свет искажал все черты и... да не важно. - хмыкнул Дом. - Я тут же упал на диван, он подсел рядом и сразу же начал целовать. Это я сейчас рассказываю все по порядку, но утром были только воспоминания-вспышки в хаотичном порядке, пока я не выстроил их в своем мозгу. Но это было на следующее утро, а в тот момент я даже не мог сопротивляться нормально, какие-то вялые потуги. После слов «это будет забавно» я сдался и ответил на поцелуй. Потом я не помню почти ничего, следующее воспоминание – я стою на четвереньках на том самом кожаном диване со спущенными штанами, чувствуя, что... - Дом кашлянул и покусал губу.
– Виски? - протянул стакан Мэтт. Ему рассказ не очень нравился, он надеялся на какую-нибудь красивую гейскую историю, где они одновременно поняли, что всю жизнь искали друг друга и гуляли под луной, держась за руки и шепча друг другу любовный бред.
– Да, спасибо. - Дом взял стакан и выпил половину налитого. - Я чувствовал, что во мне что-то есть. Потом я узнал, что это была небольшая забота обо мне – он подготавливал меня пальцами. Сознание запротестовало и я вместе с ним, но дело в том, что в тот момент сознание было сильнее, чем я сам и поэтому я мог только просить прекратить, отпустить меня такого бедного, объяснять, что я не гей и не хочу нового опыта. Заткнулся я сам, когда ощутил, что он перестал и только решил обрадоваться, что обладаю даром убеждения, как почувствовал огромную хреновину в себе, мгновенно осознав, что всю свою жизнь питал тайную жалость ко всем посаженным на кол в Средневековье. С этого момента воспоминания кристально чисты, как будто я был трезвым и не пил по меньшей мере целый год до этого, укрепляя память всеми возможными способами. Я совершенно точно понимал, что меня трахают и я никуда не смогу деться пока он не закончит и вряд ли смогу уползти после надругательства. Я чувствовал, что сам возбужден, наверное, этого он добился лаской и поцелуями – я не помню. Я молился, чтобы это был кошмарный извращенный сон и чтобы я проснулся с криком в автобусе. Но этого не происходило, он только продолжал насаживать меня на себя. Я не верил в то, что начал получать удовольствие от этого, через минуту уже с наслаждением подмахивая. Он довел до оргазма меня и только потом кончил. Был и второй, и третий заход. Он трахал меня всю ночь, открывая новые горизонты удовольствия. Я ярко помню каждый оргазм, но плохо – то, что было до и после. Утром я очнулся на этом же диване. Хотя было не понятно, который час – окон в комнате не было и продолжал гореть неоновый свет. На полу валялась кучка использованных презервативов и я ужаснулся, окунаясь в воспоминания. Мне было страшно только от мысли, что произошло. Хотелось повеситься, утопиться, вскрыть вены – все сразу. Потом пришла безумная мысль, что он меня здесь закрыл и теперь я какой-нибудь раб, как в дурацком кино. Затягивая ремень на ходу, чувствуя, как болит затраханная задница, я подошел, покачиваясь, к двери. Дернул за ручку и она открылась. Озираясь, как вор, я стал искать выход из этого кошмарного места. Ощупал карманы – как ни странно, все оказалось на месте, я остановил такси и поехал к нашему отелю. Следующая пугающая мысль – не подсадил ли он меня на наркоту – может, он обколол меня, я же ни черта не помню. Спрятавшись в своем номере, я обследовал свое тело на наличие посторонних дырок. Ничего не оказалось. Отмокая в ванне я думал, что делать дальше. Я решил утопиться.
– Ты идиот?! - воскликнул Мэтт.
– Ой, заткнись. - отмахнулся Дом и допил виски. Мэтт встал и принес стакан, бутылку виски и колы. Налил им обоим. - Это было год назад – я жив до сих пор. В общем, я нырнул, попрощавшись со всем и всеми и стал выдыхать воздух. Вытащил меня громко матерящийся Крис. И я разревелся. Если бы ты пришел первым – я бы разревелся на твоем плече. Мне было страшно и я не знал, что делать. Он дал мне успокоительное или снотворное, я не знаю, но я продрых до вечера. Он притащил мне поесть, поговорил, успокоил и предложил сходить, провериться на всевозможные венерические заболевания. Ничего не оказалось, слава богу. Вот так.
– И что потом? - тихо спросил Мэтт.
– Потом, когда задница перестала болеть и я свыкся с этой мыслью, а воспоминания, даже такие ужасные, стали казаться очень далекими и, возможно, не существующими, мне захотелось проверить, правда ли мне было так хорошо. И я проверил. Проверяю до сих пор.
– Ты не спишь с женщинами?
– Ну... я преувеличил, когда сказал, что гей. Мне нравится только секс с мужчинами. Я все так же люблю женщин. - Доминик с улыбкой пожал плечами.
– А вся эта дрянь, что я видел? Прикосновения, взгляды? - Мэтт нахмурился.
– Ну а как мне еще сказать, чего я хочу? - хмыкнул Доминик. - Одно прикосновение и всем все понятно. Улыбка – ответ положительный. Недоуменный взгляд – ответ отрицательный, быстро выходим из неудобной ситуации и поворачиваем в нейтральное русло.
– Где ты был вчера?
– Папочка хочет знать, где ночевал его сынок? - усмехнулся Дом.
– Я поболтать с тобой хотел, вот и все. - пожал плечами Мэтт.
– У Майки. - ответил Доминик и отпил виски.
– Ты трахался с Майки? - вытаращился на него Мэттью. - Он же ниже меня!
– И что? - удивился Дом и усмехнулся. - Это у тебя галочка на рост, у меня такого нет. Мне без разницы. Ну, не скажу, что мне совсем все равно, как выглядит мой партнер – я знаю себе цену и хочу видеть рядом не урода. И Майки вполне себе ничего, и в постели просто, кхм... - Дом запнулся. - ну, не важно. - он смущенно хихикнул.
– Я не самый странный в этой группе. - усмехнулся Мэтт. - Натурал, трахающийся с мужиками – вот это действительно странно. - он подполз к подушке на своей половине и стал раздеваться. Допил виски и забрался под одеяло. Дом поставил стакан на тумбочку и съехал ниже, повернувшись набок.
– Спокойной ночи.
– Ты будешь спать одетым? - Мэтт недоверчиво глянул на него.
– Ну-у... да?
– Как я понял, ты меня не трахнешь, да я и не очень-то боюсь тебя и я тебя не трону – не беспокойся. - он хмыкнул. - А спать одетым неудобно.
– Очень я тебя боюсь. - усмехнулся Доминик. - Кстати, чтобы ты знал... - он снял футболку и расстегивал джинсы, - я бывал сверху пару раз. - он с улыбкой повернулся к Мэтту, - Так что, если вдруг...
– Не продолжай. - перебил Мэтт и драммер рассмеялся.
– Шучу-шучу. Но возьми на заметку! Майки, правда, опытнее, но раз ты так относишься к его росту...
– У тебя синяк. - сменил тему Мэтт, глядя на лиловое пятно на пояснице Дома.
– Знаю. - он нащупал синяк и, выгнувшись, глянул на него.
– Даже не хочу спрашивать откуда он. - усмехнулся Мэтт.
– Ударился о дверную ручку. Майки... - рыкнул Дом.
– Ну, замолчи! - взмолился гитарист. - Спокойной ночи, выключай свет.
– Спокойной ночи. Поцелуй на ночь? - в темноте спросил Дом.
– Ты сейчас пойдешь спать под свою дверь.
Доминик рассмеялся, но потом все стихло и они заснули.
Они ехали в следующий город в общем тур-автобусе, Доминик с Крисом смотрели какой-то фильм, когда Мэтт вышел из спальни, демонстративно выбрасывая диск в помойное ведро.
– Под этот транс только спать. - он зевнул и потер глаза. - Твой расхваленный Джек полный идиот.
– Да, я знаю, он меня достал. Названивает постоянно. - отмахнулся Дом. Крис толкнул его локтем. - Ай! Ты прям в синяк попал. - пожаловался недовольно драммер, отодвигаясь от басиста.
– Трахаться не хрен с кем попало! - хмыкнул Мэтт и незаметно подкрался к холодильнику.
– Ни с кем попало. - возразил Дом. - Ай! Да что ты меня пихаешь?
– Он незаметно намекает тебе, чтобы ты не палился. - усмехнулся Мэтт, достав пакет сока и круассаны.
– А-а... Так он все знает, Крис. Точно, я же забыл тебе сказать, что он знает! - воскликнул Дом.
– Крис, я все знаю! - Мэтт изобразил энтузиазм. - И да, я совсем не обижаюсь на вас обоих, что вы целый год секретничали! - он кинул в их сторону диванную подушку. - Засранцы! Год!
– Я не лезу... - пропел Крис, снова уставившись в телевизор.
– Но ты тоже молчал!
– Это его право рассказывать тебе или нет. - пожал плечами басист, не отрываясь от экрана.
– До-ом?
Тот вздохнул и подошел к столу.
– А что? Мне самому сначала надо было понять, что делать. А потом эти твои шутки начались... И я испугался. Вот и все. Говорить не о чем. - Дом отобрал стакан у Мэтта и выпил весь сок.
– Он с яблоками. - усмехнулся Мэтт.
– Да ну? - Доминик быстро схватил пакет, изучая состав и смакуя вкус. - Я не чувствую. Тут нет яблок. - он глянул на Мэттью.
Тот посмеялся.
– А теперь возьми пакет и налей мне.
– Идиот. - буркнул Дом.
– От идиота слышу. - Мэтт показал язык.
– Откушу. - хмыкнул драммер, наливая сок в стакан.
– Детки, успокойтесь! - улыбнулся Крис.
В перерыве на саундчеке, Мэтт брел по коридору стадиона к сцене и думал, куда бы ему податься на время отпуска, отвергая мысль ехать домой к матери, потом отказался от поездки в свой дом и так не нашел решения, поднявшись на сцену. Он хмыкнул и пошел быстрее.
– Ты перестань его снимать, а ты перестань сниматься, выглядишь, как дешевая шлюха! - он по очереди посмотрел сначала на Майки, а потом на Доминика и дал ему легкий подзатыльник. - Не палитесь, мальчики, не палитесь! Тут люди ходят, кто-нибудь инфаркт схватит из-за вас двоих.
– У меня есть лучшая нянька на свете! - усмехнулся Дом, приобнимая Мэтта.
– Но-но! Полегче, не распускай руки. - улыбнулся гитарист. - А ты не ставь ему больше синяков. Я за тобой слежу. - Мэтт прищурился, глядя на Майки.
Майки рассмеялся.
– Это в прошлом. - он улыбнулся Дому.
– Майки женится, представляешь?
– И кто же он? - усмехнулся Мэтт. - Кто же тот счастливец, что будет носить твой метр на руках?
– Вообще-то это она. Лесбиянка. - хмыкнул Майки и Мэтт удивленно раскрыл рот.
– Так, я ни хрена не понял, но и не хочу, хотя желаю тебе счастья в семейной жизни. - гитарист потряс головой, выпутываясь из объятий Дома. - То с мужиками трахаются, то... Подождите, я же видел! Ты снимал его. - он снова прищурился, тыкая пальцем в Майки.
– Так никто не изменился. - пожал плечами Майки. - У нас с ней взаимовыгодный договор.
– И? При чем тут ваши заигрывания?
– Ну, вроде как, положен мальчишник. - улыбнулся жених.
– И ты решил его пригласить. – Мэтт изогнул бровь.
– Да, в качестве гостя. Единственного гостя. - поправился Майки.
– Так. Понял. Ушел. Дом, не забудь, у нас саундчек. - Мэтт быстро стал уходить от них.
– У тебя классная задница! - он услышал два голоса в унисон и повернулся, прошипев:
– Педики!

– Нам нужно было придумать какую-то программу на отпуск... - пробормотал Мэтт и продолжил уже громче, - Давай посмотрим «Остаться в живых»? Ничего интересного нет.
– Давай. - Дом упал рядом, взяв в руки коробку от диска. - Кто это? - он ткнул пальцем в изображение какого-то героя.
– Где? - Мэтт приблизился, глядя, куда показывал Дом.
– Вот. Кто это? Я... - он повернулся и лицо Мэттью оказалось совсем близко. Доминик глянул на его губы и снова в его глаза – Мэтт сглотнул. Драммер сократил расстояние и легко поцеловал его.
Мэтт отстранился.
– Я не знаю, Дом... - его слегка бил озноб, он смотрел на руки Доминика, боясь принять его внезапное предложение.
– Мы выключим свет... - прошептал Дом и нажал на кнопу пульта – телевизор погас и комната потонула в темноте. - Ты даже не поймешь, что это я... Я же говорил, что был сверху – нет никакой разницы...
– Я не знаю... - снова повторил Мэтт.
Послышалось судорожное дыхание и влажное чмоканье. Сопение усилилось, сбиваясь с ритма, заглушаясь звуками поцелуя, раздалась возня и два стеклянных предмета столкнулись с характерным звуком, что-то упало на покрытый ковром пол, из бутылки с бульканьем стала вытекать жидкость, проливаясь на быстро пропитавшийся ковер.
– Я не... ммм...

@темы: BellDom, fanfic, muse

---

Автор: batkondrat
Название: Воспоминания
Рейтинг: PG-13
Пэйринг: BellDom
Жанр: ангст
Размер: мини.
От автора: Давно хотела выложить, так что вот...


- Ты, ведь, хочешь, да? Хочешь? Скажи и я сделаю.
- Ты прекрасно знаешь ответ на вопрос. Зачем мучаешь?
- Мне нравится видеть как ты сдерживаешь эмоции. Пытаешься не орать, когда тебе безумно хочется.
- Ты чертов эмоциональный вампир.
- Ну, так как?
- Не доводи меня, ладно? Пожалуйста!
- Ты гадкий! Противный и гадкий. Ты вообще способен на что-то ради меня?
- Ты издеваешься?! Да я каждый раз терплю твои выходки! Каждый раз извиняюсь перед людьми за тебя, сглаживаю углы – этого мало? Может, мне еще и на сцене твою работу выполнять?
- Так как я ты не сможешь!
- Конечно, куда мне!..

Это отлично. Ругаться и примиряться – это здорово. Забавно, мы как-то даже бросались друг в друга посудой. Убирал, конечно, я. Нет, он потом пришел и помог и в этот момент единение чувствовалось как никогда раньше. Безумно романтичный вечер. Страстное примирение и безудержный секс. Один из любимых моментов.

- Пойдем на Эфелеву башню? На самый верхний этаж?
- Черт, это высоко...
- Ну и что?
- И там туман, ни хрена не видно.
- В этом весь и кайф: там никого не будет. Только мы. Может еще пара-тройка психов.
- Таких, как мы?
- Нет. У них нет того, что есть у нас.
- Чего?
- Интима.

О, да. Этого у нас не отнять. Он заставил меня тащиться с ним наверх и что-то долго верещал, указывая пальцем в низкие облака, пока я не заставил его замолчать. Было плевать, что нас могут узнать: подумаешь, пара педиков обнимаются со спины. Плюс, туман. Холодно, черт возьми, но безумно романтично. Почти, как в самолете, но на открытом воздухе. Целовать его, прижимая к перилам у пропасти, когда лицо колит холодок, а его горячее дыхание согревает твои губы. Ощущения на контрастах – еще более яркие, запоминаемые, без полутонов.

- Смотри! - улыбается.
Улыбаюсь в ответ и смотрю, куда показывает. Перед носом нашего катера, идущего на приличной скорости, мчатся дельфины и выпрыгивают из воды.
- Здорово. - гляжу на них короткое время и снова перевожу взгляд на него. Он похож на ребенка, когда его что-то заинтересовывает.
- Они правы.
- В чем? - удивляюсь, выныривая из созерцания.
- Человек слишком глуп и какие бы не создавал машины не сможет обогнать что-то, что умнее его. - он задумывается на какое-то время, но потом снова расслабленно улыбается.

Его улыбка всегда завораживает: глаза сверкают и из их уголков разбегаются лучики-морщинки. Зубы дают блики от слюны, а в волосах играет солнце и ветер. Он никогда не изменится, никогда не станет другим, я всегда вижу перед собой амбициозного мальчишку. Мальчишку, готового на все, лишь бы сломать систему. Показать другим, что их обманывают. Вот для чего ему нужна музыка – так он может говорить, всем и каждому, что ими пользуются в своих, алчных целях.

- Мы всегда будем вместе...
Трава через покрывало колит спину, на небе горят мириады звезд, тело остывает, испаряя с поверхности кожи капельки пота, костер догорает, отпуская искры в небо.
- Всегда. - я киваю и расслабленно улыбаюсь.
- Даже если будет очень плохо, никогда не перестанем бороться, правда? Друг за друга, ради нас самих? Я боюсь тебя потерять...
- Никогда. Я всегда буду рядом. Я люблю тебя.
- Люблю. Всегда буду тебя любить.

Целовать его одно удовольствие. Бесконечная нежность и податливость его губ, сводящая с ума ласка его языка. Всегда несмелые легкие прикосновения его пальцев. Он нежен, как цветок, с ним нужно быть аккуратным и бережным. Он мужчина, но хрупкий, как фарфор. Его взгляды на мир должны стать твоими собственными, иначе его не понять. Ты должен относиться к себе так, как он к тебе относится, иначе будут разногласия. Он любит себя настолько, насколько ты его любишь. Сообщающиеся сосуды.

- Нет, подожди. Ничего не вижу. Давай вот так? - переворачивается и закидывает ноги мне на плечи.
Кусаю его лодыжку со смехом. Наклоняюсь и жарко шепчу на ухо:
- Это должен быть секс, а не кадр из порнушки!
- Это из Камасутры.
- Да плевать! Ты, чертов вуайерист, собираешься наблюдать за происходящем в зеркало...
- А что такого? - он недоумевает.
- Что нового ты хочешь там увидеть? Моей задницы не видел никогда?
- Просто... - он действительно собирается объяснять, а я не выдерживаю и начинаю смеяться. - Ты дурак! Что ты понимаешь? Через две минуты спасибо скажешь! Хватит ржать, займись делом!

О, да. Это его амплуа – придумывать что-то новое. Иногда до секса дело не доходит. Просто задумки слишком экстраординарные: либо до колик в животе, либо до боли в мышцах. Он тот, с кем я перепробовал все, что только возможно. На самом деле это лучше, чем систематический секс, только чтобы отвязаться друг от друга. Исполнить долг отношений. Каждый раз не знаешь чего ждать, каждый раз, как первый.

- Давай, кто первый до того буйка?
- Я буду первее, ты же знаешь!
- Тоже мне пловец нашелся! - швыряет в мою грудь горячий песок. - Так и скажи, что боишься!
Я глянул на буй. До него ярдов пятьдесят – он доплывет, а там повиснет на нем, отдохнет, нормально. Улыбка сама расползается по лицу, облизываю нижнюю губу в предвкушении. Резко подскакиваю, восклицая:
- Давай! - и бегу к воде.
- Нечестно! - догоняет меня, смеясь высоким смехом. С громким плеском вбегаем в теплую воду, брызги от него летят в разные стороны, переливаясь на солнце, он морщит лицо, чтобы вода не попала в глаза, в конце-концов, когда бежать становиться трудно, шумно ныряет в воду, я следую его примеру.
Выныриваю, хватая воздух ртом, убирая мешающую челку, замешкавшись. Он уже отплыл на пару ярдов, но быстро догоняю его и уплываю вперед, оставляя его позади.
- Подожди! - голос уставший и захлебывающийся. - Я не могу... устал... Не уплывай далеко, мне страшно!
Останавливаюсь и жду его. Мы проплыли уже три четверти пути, осталось совсем немного, он сможет их проплыть или утопит нас обоих. Он правда устал: лицо сосредоточенное, челюсти сжаты. Подплывает, брызгает в лицо водой и со смехом начинает быстро перебирать руками.
- Симулянт! - собираюсь его догнать и проучить, но передумываю и сбавляю скорость, притворяясь уставшим.
С победным возгласом хлопает по буйку и виснет на нем. С широкой улыбкой подплываю к нему и наблюдаю за его торжеством.
- Ты проиграл!
- А мы ни на что не спорили! Ничего я не проиграл.
- Проиграл. Проиграл мне поцелуй! - заплывает за буй, прячась от глаз пляжа. Подплываю к нему: практически висит на буйке и тянет руку ко мне. Касаюсь мокрых губ своими и забываю как дышать.

Обожаю вспоминать этот вечер. Все-таки, думаю, что он лучший. Только мы и никого больше. Никаких проблем, даже группы нет. Мы вдвоем.

- Что случилось?
- Ничего. С чего ты взял? - пытается улыбнуться, но выходит плохо.
- Вижу. Я прекрасно вижу. Рассказывай. - что-то кольнуло внутри, но не придаю этому значение.
- Все хорошо...
- Тогда посмотри мне в глаза. - встречается со мной взглядом и как под пыткой смотрит с полминуты, а потом отводит, застланные слезами глаза.
- Мне страшно... - почти беззвучно произносит.
- Как ее зовут? - я падаю на диван. Это первое, что приходит на ум – женщина, она забирает его у меня. И, в конце-концов, заберет.
- Не имеет значения... - он прав. Какая разница как ее зовут, если он уже почти ее?
- Значит, это все?
Он судорожно вздыхает, кусая губы. Морщится и отворачивается.
- Я не знаю...
- Тогда я скажу это за тебя. Это все. Конец. - встаю и выхожу из комнаты. Нет, не хлопаю дверью. Какой смысл? И так все понятно. Ему точно – он чувствует меня, как никто другой.

Худший из наших дней. Более того, последний наш день. Я знал, что он наступит, не бывает, чтобы навсегда, особенно в нашем случае. Наш мир был слишком шатким, хрупким. Многое в нем было слишком хорошо и мы не видели, насколько он неустойчив. За крохотным облачком притаилась гроза. И мы ее не увидели. Я не увидел...

Уже полгода прошло. Я каждую ночь вспоминаю наше прошлое и жду, что он придет. Или позвонит. Но ничего не происходит. Я не могу его отпустить, прокручиваю в памяти лучшие моменты, но яркость красок выгорает, те же чувства уже не появляются. Воспоминания истираются и я как будто смотрю фильм про незнакомых мне людей, где знаю каждую реплику. Что-то совсем забывается, а то, что помнится не дает удовлетворения.
Это было не с нами. В зеркале, в другой реальности, в другом измерении, но только не с нами. Между нами не могло такого быть. Это был сон. Мне легче думать, что это сон. Все бы хорошо, вот только сердце... не позволяет.

@темы: BellDom, fanfic, фанфик «Воспоминания», muse

---

Автор: batkondrat
Название: Похмелье.
Рейтинг: R (за мат?)
Пэйринг: BellDom
Жанр: слэш, ангст, юмор. (Гремучая смесь, блин...)
Размер: мини.
От автора: Достала совесть из морозилки, положила в микроволновку, разморозила) Выложила фик.

Дом зажмурился и стал мечтать о таблетках, лежащих во внутреннем кармане его чемодана. Где-то в затылке и висках зародилась боль, обещая разрастись на всю черепную коробку. Глаза открывать не хотелось, по опыту знал — голова разболится еще больше, но и таблетки сами не придут.
Поэтому Дом, щурясь, открыл один глаз. Ожидал увидеть блондинку, брюнетку, шатенку, господи, да хоть с розовыми волосами, либо вообще никого, но на него с улыбкой смотрел Мэтт. С довольно странной улыбкой, стоит отметить. Немного смущенной, но в целом, очень довольной.
- Доброе утро. Как спалось? - шепотом спросил Мэтт.
- Голова болит? - пожаловался Дом и задумался над вопросом Мэтта. Как он вообще лег спать? - Эм... а ты?.. Почему здесь? - Доминик нахмурился. Собственно, он не против, ничего такого, но у Мэтта была своя комната, тут вообще, целый дом его.
- Не дошел до своей комнаты из-за кое-кого, - улыбнулся Мэтт, наклонив голову вбок.
- Из-за меня, что ли? - удивился Дом. Удивился слишком громко и поморщился.
- Ну, не сам же я затащил себя в постель! - усмехнулся Мэттью.
А вот это уже интересно. Дом с похмелья плохо соображал и подумал, что не правильно понял своего друга.
- Видимо, ты совсем на ногах не стоял, раз я подумал, что ты не дойдешь до своей кровати, - он медленно принял вертикальное положение в постели, стараясь не расплескать боль в голове, спустил ноги на пол и удивился ощущениям. Провел рукой от талии до бедра. Нет, ему не померещилось, он действительно был абсолютно голым. Головная боль тут ушла на второй план, когда мозг сопоставил факт обнаженности своего хозяина с последним предложением Мэтта. Глаза стали огромными, Дом замер и уставился в одну точку.
Нет, ничего не было. Глупость. Тупой юмор Мэтта, и его, Дома, пошлые мысли. Но он ничего не помнил, черт. А вдруг было?
Мысли прервались — Дом почувствовал как по его позвоночнику проехался, еле касаясь, слегка влажный палец. Он вскочил, как ужаленный, метнувшись к халату на диване рядом, прикрылся им, не надевая, но обняв его, стоял и глядел огромными глазами на Мэтта. Судорожно сглотнул.
Нет, нет, нет! Это бред. Это какой-то бред, он не мог переспать с Мэттом. Он натурал. Натуральней просто не бывает, он не мог! В мозгу из ниоткуда возникла мысль, что от пассивной позиции ощущения наутро несколько дискомфортные, и он прислушался к своему организму. Ничего подобного. Значит? Значит, он «затащил Мэтта в постель»? Как он мог? А как тот согласился?! Нет, ерунда какая-то...
Дом только сейчас заметил выражение лица Мэтта: надломленные брови, закушенная губа.
- Дом... - прошептал Мэттью.
Сердце больно кольнуло от осознания, а может, от неверного предположения. Почему Мэтт согласился? Почему позволил? А затем в голове Дома появилось лицо друга, когда он открыл глаза, его улыбка, вспомнился момент, когда Доминик почувствовал его прикосновение. Ответ лежал на поверхности. Дом его не видел. То есть, видел, но не хотел принимать такой расклад вещей. Черт, как ни крути, Мэтт сам с удовольствием прыгнул в его постель. Дождался удобного случая, когда Дом ему предложит. Черт.
- Ты... тебе противно, да? - тихо спросил Мэтт. - Ты жалеешь? Мы, в смысле, я ничего... никто не узнает. Я понимаю и... наверное, лучше уйду, да? - весь внешний вид Мэтта просил, чтобы Доминик позволил остаться.
- Я в душ, ладно? Ты... - Дом скользнул глазами по комнате, лишь бы не смотреть в голубые глаза с щенячьим выражением в них. Взгляд остановился на полу, у кровати. Все, сомнений быть не могло никаких — неоспоримое доказательство замечательно проведенной ночи на двоих валялось использованным на полу, ярко контрастируя светлым на темном паркете. Здесь же, рядом, разорванная упаковка, весело поблескивала, отдавая блики от окна. - ...можешь остаться здесь, - безжизненно закончил Дом и стал натягивать халат, стараясь не открывать Мэтту свое тело.
- Приготовить тебе кофе? - оживился Мэтт.
Дом молча кивнул и пошел в ванную. Встал под душ и включил настолько холодную воду, насколько было возможно, чтобы не стучать зубами.
Какая там следующая стадия после отрицания? Не важно, у кого как, а у него шок. Кстати, последняя стадия — принятие. Дом истерически рассмеялся. Интересно, что именно он собирался принимать? Прошлую ночь, то, как к нему повернулся Мэтт — снова смех, — или что-то еще? Что делать с Мэттом? Для начала нужно было аккуратно расспросить, а там действовать по обстоятельствам.
Дом медленно приводил себя в порядок — не было никакого желания выходить к Мэттью. Он придирчиво разглядывал себя в зеркало, придумывая, что бы еще сделать. Вздохнул и решился выйти, надеясь, что Мэтт ждал его на кухне. Надежды не оправдались: Мэтт сидел на кровати, сложив ноги по-турецки, рядом с ним стоял кроватный столик, на котором парили две чашки кофе и тарелочка с круассанами. Мэттью смущенно улыбался.
- Спасибо, - Дом дернул уголками губ, обозначая улыбку. Решил сначала выпить таблетку, потом аккуратно забрался в кровать и пододвинул к себе чашку. Его и Мэтта разделял столик.
- А сахар?
- Сахар, сливки — все как ты любишь! - улыбнулся Мэтт, но тут же стушевался. - Прости...
Дом отпил немного и довольно улыбнулся. Как бы там ни было, а кофе потрясный получился, и сахара было столько, сколько нужно.
- Спасибо, - он глянул теплым взглядом в глаза Мэтту, и тот засиял.
- Не за что.
- Поговорим... о прошлой ночи? - на самом деле не очень хотелось, но нужно было расставить все точки над i. - Мэтт, ты меня извини, но я ничего не помню. Ни единого момента. Даже как до кровати дошел...
- Я поцеловал тебя... - тихо перебил Мэтт. - А ты... ну, ты не очень сопротивлялся и... в общем, ответил... - Дом смотрел в одну точку, кусал круассан и отпивал кофе. Вот хоть режьте, но не помнил он. Он думал, что хоть что-то прояснится, когда Мэтт станет рассказывать, но в голове была пустота. - Дом, давай не будем? Какая разница? Ты просто был пьян. Я думал, что ты не забудешь и как-то... не знаю, на что я надеялся. Но как только... не важно. Забудем? - почти беззвучно спросил Мэтт.
- Чтобы что-то забыть это нужно для начала помнить, - начал Дом, - а теперь объясни мне, дорогой друг, а теперь и любовник, как мне забыть то, что ты так ко мне относишься? Я же ничего не напутал? Ты меня поцеловал, ты не сопротивлялся, когда дело дошло до секса. Ты этого хотел. Как прикажешь к этому относиться? - Дом незаметно для самого себя стал понемногу закипать.
- Дом...
- Да что? - взорвался он — Мэтт вздрогнул и разлил на себя кофе. - Черт, - спохватился Дом.
- Ничего, все нормально... - Мэттью вытирался, а на бледной коже коленей появились красные пятна.
- Вот черт. Очень больно? Прости, - Доминик закусил губу.
- Нет. Нормально. Никак не надо относиться. С моей стороны ничего не будет, не беспокойся, - ответил Мэтт и добавил с нажимом, - я постараюсь исправиться.
Что он делал? Зачем так разговаривал с Мэттом? Нет, ему часто говорили, что он эгоист, но сейчас он осознал насколько. Мэтту больно и тяжело. А Дом даже ничего не помнил. Черт, он бы не хотел так, чтобы женщина, в которую он влюблен не запомнила их первый секс. Да, однозначно, было бы обидно.
- Я первый? - тихо спросил Дом.
- Да, - Мэтт отвел взгляд и уставился куда-то в пол.
Черт. Что делать? Как им теперь быть? Дом каждую секунду, каждый последующий момент будет помнить о чувствах Мэтта, знать, что он не просто так смотрит, а ждет.
А может..? Может, действительно пусть попробует исправиться? Они не будут об этом говорить, вспоминать, может, у Мэтта получится? Они немного помучаются, но в целом, ничего ужасного, можно потерпеть, чтобы после спокойно жить и работать дальше.
Черта с два! Это же Мэтт. Он не отстанет, будет нудеть, особенно после того, как Дом все узнал, и в конце концов сделает из него педика. Любителя потрахать мальчиков. Черт. Да какая разница? Действительно, подумаешь, под тобой мужчина будет стонать. И больше никаких различий. Черт возьми, он педик!.. Уже. Мэтт изнасиловал его, если можно так выразиться. Чертов засранец поцеловал его! Какого хрена Дом решил с ним переспать? Ради новых ощущений? Лучше бы пальцы в розетку сунул! И ведь сунул, идиот! Вот только не пальцы и далеко не в розетку, болван!
Они допили кофе и Мэтт спустил столик на пол.
- Я, наверное, пойду...
Почему бы не освежить память, чего уж теперь? Может и впрямь вспомнит. Хотя, на самом деле Дому было просто любопытно. Он остановил Мэтта за локоть и, придвинувшись, прижался к его губам, притягивая к себе за затылок.
Мэтт оттолкнул его и резко вытер губы тыльной стороной ладони, нахмурившись.
- Дом, твою мать! Ты что, охренел? - заорал Мэтт.
Дом ошарашенно уставился на него. Обычно, на его поцелуй реагировали совершенно по-другому. Он ничего не мог понять.
- Ты идиот, кто так лезет целоваться? - продолжил распаляться Мэтт. К слову, совсем другой Мэтт, совсем не такой, какой был с самого утра.
- Я не понял. Ты же этого хотел! Сам вчера поцеловал!
- Да на хрен ты мне сдался?! Не целовал я! Гребаный извращенец, прижался, как к родному! Твою мать, я пошутил!
- Пошутил? - проорал Дом, сжимая кулаки.
- Придурок, повелся, как ребенок! Может, ты меня уже и трахнуть собрался?! Вслед за поцелуем?
- Ты. Трахнутый. Идиот! - раздельно произнес Дом. - Ничего не было?
- Еще бы было! Не дождешься! Долбанный латентный гей! Еще я для тебя на четвереньки не вставал!
- Да-а?! А использованный презерватив? - Дом махнул рукой в сторону, где на полу валялась резинка.
- Нехитрым способом с утра в ванной сделал его использованным. Пока ты спал.
- Идиот. Ты долбанный идиот! - Доминик замахнулся на Мэтта обеими руками. - Тебя мало просто убить за это, - он ударил себя по коленям. - Перед этим нужно долго-долго насиловать. Вообще! Чтобы ты сдох оттого, что тебя затрахали! - кричал он. - Придурок!
Мэтт рассмеялся.
- Но круто вышло, правда же?
- Пошел к черту! Я больше не буду тебе верить.
- Ты правда поверил? Я был таким убедительным? - Мэтт был собой доволен. Потом снова рассмеялся. - Думал, что заржу, когда ты из кровати рванул! Ты бы видел свое лицо!
- Засранец! - Дом швырнул в него подушкой и тоже рассмеялся. - Я теперь точно знаю, что ты гей. Самый настоящий. У тебя слишком правдивые повадки и взгляды — такое нельзя сыграть, - он подался телом вперед и изогнул бровь, понизив голос, - Кто тебя трахает?
- Заткнись! - Мэттью вернул подушку сильным ударом.
- Слушай, а можно мне? - зашептал Дом и выразительно глянул на Мэтта, дернув бровями. - Твой любовник ничего не узнает. Мы с тобой по-быстрому. Только стони тише — мне лишние проблемы ни к чему...
- Пошел к черту! - Мэтт встал, смеясь, и направился к двери. - Я тебе кофе сварил и в постель притащил. С тебя — охрененный обед!
Дом облегченно выдохнул и рассмеялся, когда Мэтт вышел. Дурацкая шутка, как он и предполагал. Где-то на задворках сознания появилось неудовольствие. Ну, еще бы! Такая шутка кого угодно сделает недовольным. Дом встал и начал одеваться. Уже половина двенадцатого, а ему еще обед готовить. Он в который раз сделал вывод, что напиваться до беспамятства — плохая идея.

@настроение: состояние не стояния...

@темы: BellDom, fanfic, muse